Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма. - Надежда Сергеевна Ник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дрожа от прикосновений холодного ночного ветра и нетерпения, она покинула убежище, решившись проверить свою сумасшедшую догадку. Вероника шла на звук, ступая тихо-тихо, вымеривая каждый шаг и ощупывая землю перед собой носком ботинка, прежде чем сделать следующий. Даже если у огня сидят люди, она не будет спешить выдать себя.
Медленно и тихо она следовала за запахом дыма. Вскоре девушка заметила отсвет огня, пляшущий среди деревьев, и увидела взлетающие к небу золотые искры. Вероника подошла уже довольно близко, но до сих пор не слышала ничего: от костра не доносилось ни слова, ни шороха. В лесу по-прежнему стояла полная тишина, прерываемая лишь треском сухих веток в огне.
Девушка долго и напряженно вглядывалась в просвет между деревьями, готовая в любую секунду сорваться с места и бежать очертя голову, так быстро, как только сможет. На фоне вскидывающихся в небо языков пламени она разглядела один-единственный силуэт. Вероника не могла видеть лица, так как человек, а это, несомненно, был человек, сидел к ней спиной. Она решила обойти костер кругом на достаточном расстоянии для того, чтобы при малейшем намеке на угрозу иметь хоть какой-то шанс тихо и незаметно ретироваться.
Девушка не торопилась — стоит дождаться утра, и ночные страхи уйдут, тени отступят и растворятся. Но до рассвета еще очень далеко… Вероника обошла поляну по большому полукругу и, таясь за невысокими, но густыми зарослями, начала беззвучно подкрадываться к огню.
Теперь она могла увидеть больше: на границе света и тени неподвижно сидел человек, закутавшись в длинный плащ с капюшоном.
Вероника остановилась. Она не подойдет ближе, с каждой секундой девушка чувствовала себя все уязвимее, ей нужно возвращаться. Одиночка тоже может представлять опасность. Она медленно отступила в темноту, не отрывая взгляда от неподвижной фигуры.
Человек в плаще неторопливо поднялся и странно знакомым движением бросил в огонь несколько толстых веток, а после сел рядом на ствол вывороченной из земли сосны. Её оголенные корни, походившие на замершие щупальца огромного спрута, слепо тянулись к черному небу. И, откинувшись на один из них, незнакомец вдруг запел вполголоса:
— Покинута земля. Сокрыты дымкой облаков моря и города.
А за бортом, ношей прошлого — вся жизнь и дом, бъятый сном.
Лукавый дух уводит за собой, в пространство нереальности чужой…19
Вероника остолбенела. Она узнала эту песню и этот… голос. Знакомая мелодия, одна из многих, из ее прошлой жизни, которой больше нет!
Огонь разгорался все ярче, языки пламени поднялись вверх, алые отсветы лизнули стволы мертвых сосен.
Девушка затаила дыхание. Блеск костра осветил красивое и гордое лицо, заплясал, отражаясь в стальных глазах. Ферро!
Вероника словно приросла к своему месту, что ей делать? Незаметно сбежать? Нет, она не в состоянии отвернуться, двинуться с места, отступить… кажется, во всем мире для нее осталась лишь эта поляна, освещенная пламенем костра, и голос. Как он смог попасть сюда? Козерог говорил, что проход закрыт!
Внезапный порыв ветра пронесся над вершинами деревьев, в шорохе осыпающейся коры и древесных игл, шуршании ветвей она услышала тихое: «Назад, девочка. Назад, назад, ты можешь все оставить, ты можешь уйти».
Невероятным напряжением воли Вероника задавила зародившийся в глубине души страх. Разум твердил: стоит повернуться спиной и бежать — как ужас захватит ее целиком. Ужас, который толкает в спину и лишает последнего благоразумия. Девушка не заметила, как успела подобраться так близко к костру, она вообще больше ничего вокруг не замечала.
— Сквозь туман… прочь от смятения души. Спешим к другим мирам…
Больше нет любви, что нас держала на земле, надежды нет…
Есть точка невозврата из мечты, ступай на свет таинственной звезды…
Какой красивый голос… Вероника знает эту песню, но откуда он узнал ее? Глупый вопрос, приходя, она часто напевала, думая, что ее никто в целом мире не слышит. Слышал и запомнил… Как жаль, природа не одарила ее голосом. Но, может быть, природа здесь и ни при чем?
Песня не замолкала, в этом пустынном и глухом месте знакомые слова звучали иначе, кружась над темными вершинами деревьев, а жаркие языки пламени, казалось, лениво изгибались в такт мелодии.
Наверняка, нам не найти во тьме наш путь туда, где полночь спит.
Есть точка невозврата из мечты, но мы с тобой смогли ее пройти…
Вероника никогда не испытывала подобного: страх, смущение, злость мешались пополам с другими, совершенно противоположными чувствами, которые пугали больше остальных. Разум предостерегал от этого, тем более сейчас, когда девушка узнала правду… Но она могла поклясться, что очень рада, нет, просто счастлива видеть Ферро живым и невредимым!
Правда… Какое, в сущности, глупое слово, как правдивым может быть хоть что-то? То, что у всех разное, у каждого свое. Не ушла бы — и не узнала. И была бы счастлива. На краткий миг, быть может… если бы прошлое отпустила, если бы не была такой непроходимой упрямицей… Но что теперь гадать?!
Справившись наконец со своими чувствами. Надолго ли? Девушка, не помня себя, устремилась к огню, быстро, тихо, легко. Ни единым шорохом, ни хрустом ломающейся ветки под неудачно поставленной ногой она не выдала себя. Невероятно, но, кажется, раньше Вероника так ходить не умела.
Зачем она идет?! Им не может быть по пути. Никак не может! Все равно они обязаны объясниться! Ферро не злой, кем бы он ни был…
Песня оборвалась, как только девушка миновала границу света и тени. Ферро вскочил со своего места стремительно и грациозно, легко откидывая капюшон. Но почему Веронике показалось, что он заметил ее намного раньше и всё это представление было подчинено одной-единственной цели? Неужели всё это только для того, чтобы привлечь ее внимание?!
— Здравствуй, моя маленькая фея. Как всегда неосторожна… — просто сказал он, словно Вероника вышла прогуляться на пять минут и вернулась. — Ты узнала все, что хотела? Я видел, как ты ушла через Врата, это было поразительно!
Ошеломленная, девушка не проронила ни звука. Ферро скинул плащ и набросил черную лоснящуюся ткань на ствол дерева рядом с собой.
— Дома становится холодно. Я скучаю без тебя, Вероника. — Он пригласил ее сесть уже знакомым галантным жестом. — И хочу знать: как долго ты рассчитываешь пробыть здесь?
Девушка не пошевелилась, она молчала. Что ей сказать? Все немногое, что она отважилась бы произнести вслух, в мгновение ока вылетело из головы. Но подобное поведение, казалось, нисколько не смутило
