Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале (СИ) - Черникова Любовь

Я направляюсь к лифтам, двери с тихим шипением расходятся. Прикладываю ладонь к жертвенному кругу. Едва ощутимый укол, и заключенный в магическую сферу воздушный дух, приняв плату, возносит меня на верхний этаж. Половина аудиторий здесь не используются, и царит запустение. По винтовой лестнице забираюсь в центральную башню, а оттуда на чердак и аккуратно прикрываю за собой дверь.

Все. Я в убежище.

Как попасть в это закрытое от адептов место мне показал Птиц еще на первом году обучения. Поначалу частенько пряталась здесь от обидчиков, отрабатывала новые заклинания, штудировала учебники в тишине, ведь первокурсникам отдельные комнаты с гостиными не полагаются.

Парочка призванных ка’ардачей-огоньков рассеивают полумрак. Осматриваюсь, замечая несколько метнувшихся в темные углы духов. Хорошее место. Спокойное. Давненько я здесь не бывала, да и вроде и незачем. Период неразделенной любви к Гасу позади, а все остальное решают собственная комната и соседка-проклятийница. Так что в этом году я здесь впервые.

Закончив осмотр убежища, подхожу к большому слуховому окну, выходящему на главные ворота академии Шан-Дарах и статую Хрюстона. Сажусь, свесив наружу ноги, как бывало, и призываю Птица. Ворон, приветственно каркнув, делает круг над шпилем и возвращается ко мне. Пристально разглядывает меня одним глазом через монокль.

— Сисястых не будешь звать?

Укоризненно смотрю на него и мотаю головой.

— Значит, все как в стар-р-рые добр-р-рые вр-р-ремена. Только ты и я?

Усмехаюсь c легкой грустью и неожиданно осознаю, что все почти закончилось. Еще несколько недель и я перестану быть адепткой. В моей жизни наступит новый этап:

— В точку.

Некоторое время сидим молча, наслаждаясь великолепными видами, на раскинувшийся вдали город, редкие пока огни и серую ленту дороги, по которой удалялся одинокий зеленый таксомобиль.

— Нужен совет мудрого друга, — вздыхаю я, не отводя взгляд от горизонта.

— Кар? — коротко вопрошает птиц.

— Я получила высший балл и уже сегодня мне придется предстать перед нашим императором.

— Р-р-радость-то какая! — восклицает ворон и хлопает крыльями. Во все стороны разлетаюстя мелкие перышки и, как обычно, растворяются в воздухе. — Или не р-р-радость? — присматривается он пристальнее. — Рразве ты не об этом мечтала?

— Мечтала, — соглашаюсь. — Но это было до того, как я украла Алый Гримур из кабинета Стервы и умудрилась призвать в Раадрим светлого. Что же делать, Птиц? Ридрих Ронн — менталист! Он раскусит меня в два счета и отправит в тюрьму, конец всем мечтам и планам!

Через несколько минут тщетных попыток придумать достойный выход из положения, ворон сдается:

— Зови сисястых. У них пор-р-рой бывают удивительные идеи.

Следую его совету, все равно вдвоем ничего толкового выдумать не смогли.

Элла и Гелла являются мгновенно. Осматриваются. Элла удивленно открыв пухлый ротик. Гелла подозрительно щурясь, складывает руки на груди.

— Так-так-так! Значит, без нас что-то задумали и не справились? — ревниво смотрит она на ворона.

— Вр-р-роде того, — согласно кивает тот.

— Нужна ваша помощь, — спешу предотвратить перепалку и обрисовываю ситуацию.

— Ой! Нашла из-за чего переживать, — небрежно отмахивается Элла.

Изображая канатоходца, она с загадочным выражением лица балансирует, прогуливаясь по бортику декоративного балкончика, расположенного чуть ниже.

— Говори? — первой не выдерживает Гелла.

Более прагматичная фея, как и все мы, не уловила сути. Птиц менее любезен и пытается склевать глупышку, но та успевает вспорхнуть. Зависнув напротив моего лица, благодарно располагается на предложенной ладони и поясняет:

— Просто мило улыбайся. Ваш император как раз в том возрасте, когда гораздо интересней, что у девушки под одеждой, чем в голове.

— Элла, ты никогда не отличалась большим умом, — необычайно тактично начинает Гелла, — Но тебе не кажется, что…

— А ведь и вер-р-рно! Кар-р-р! — неожиданно перебивает ее ворон. — Он считает только те мысли, что на повер-р-рхности. И, если они не вызовут подозр-р-рений, не станет лезть глубже! Самоконтр-р-роль и позитив! А еще лицо попр-р-риветливие. И улыбайся!

— Птиц, ты забыл, что на мне сейчас защита Ареса? Я в любом случае вызову подозрения, когда Ридрих Ронн не услышит даже отголосков моих мыслей. Как ты себе это представляешь?

— А вот это еще надо пр-р-роверить! Подумай сейчас о чем-нибудь.

Ворон тут же растекается вокруг моей головы темным облачком. Вздыхаю: «Птиц — самый странный фамилиар в мире».

— Без тебя знаю, — раздается у меня в мозгах. — Подумай лучше о таком, о чем мне сложно самому догадаться.

«Гейл по моей просьбе прокляла Ареса, и он проиграл бой Ульрику Горну».

— Лысые йар-р-рхи! — восклицает темный дух, снова принимая привычное обличие ворона. — Вот это да!

— Ты услышал мои мысли?

— Угу, — небрежным кивком отмахивается Птиц и тут же, не обращая на меня никакого внимания, передает феям свежую новость.

— Ирис! Он это понял? — сложила руки в молитвенном жесте Элла. — Арес понял, кто виноват в его проигрыше?

— Понял, — тяжко вздыхаю я, откинув голову и прижавшись затылком к раме. — Но я просто хотела удержать его от встречи с императором.

— Да, но мужчины такого не прощают! — сокрушается лиловая феечка. — Они любят сами решать. Ты поплатишься за такое самоуправство!

— Ты попала, Кроу! Он что-то тебе сказал? — интересуется зеленая.

— Угу. Беги.

— Беги? Так и сказал! — глаза Эллы становятся втрое шире обычных.

— Теперь понятно, что ты здесь делаешь, — криво усмехается Гелла. — Прячешься. Но тебе не уйти от сурового наказания, — говорит она страшным голосом, и в ее зрачках плещется тьма.

— Спасибо, утешила, — криво усмехаюсь.

В кармане шуршит, и я вынимаю магический блокнот. На чистом листе тут же проявляются несколько сообщений от Марджери:

Ирис, ты где?

Через десять минут встреча с РР!!!!!

Все уже здесь, только тебя не хватает!

Одновременно где-то подо мной бьют часы. Вскакиваю. Мечусь по чердаку, пытаясь сообразит, что же делать?

— Успокойся, Ир-р-рис! Пр-р-росто р-р-радуйся, когда его увидишь!

— Ну вот. Рехнулся, — констатирует Гелла.

— Не надо было разрешать ему лезть к тебе в мозги! — переживает Элла.

— Нет. Пр-р-равда, думай открыто о хор-р-рошем или нейтр-р-ральном. Защита это пр-р-ропускает, когда ты того хочешь.

— Птиц, ты что-нибудь слышал до того, как задал мне вопрос? — уточняю детали.

— Нет.

— Тогда выходит, что мне следует постоянно разговаривать мысленно, чтобы это выглядело естественно. Ведь у девушек всегда голова чем-то забита, — принимаюсь рассуждать. — Опять же, как-то ведь работают во дворце люди, а там менталистов как йархов в подвалах после полуночи. Так?

Фамилиары синхронно кивают.

— Элла, о чем ты обычно думаешь? — обращается к подруге Гелла.

— О погоде. О новеньком платьице. О красоте крылышек. О том, насколько вкусная кровь у…

— Ладно-ладно, я все поняла, — прерываю я фей. — Думать, не останавливаясь, обо всякой ерунде. Звучит не слишком сложно. Я смогу.

Отпустив фамилиаров, пишу в блокнот:

Уже бегу, а вы где?

РР уже там?

Ответ от Марджери приходит мгновенно. Наверное, проклятийница так и стоит с блокнотом в руках:

В Большом зале. РР пока нет.

Помявшись, решаюсь поинтересоваться, хоть ответ на этот вопрос узнать еще страшнее, чем опоздать на встречу с императором:

А Арес?

Получив сердитое «НЕТ!» в ответ, спешу к лифту по пути прокручивая в голове то, о чем собираюсь беседовать сама с собой на встрече с императором, если конечно не опоздаю самым позорным образом. О чем же еще думать выпускнице, сдавшей экзамен на отлично, как не о своем успехе и перспективах на будущее?

На душе становится намного-намного-намного легче, ведь теперь у меня есть план.