Тень Большого брата над Москвой (сборник) - Сергей Комков

Мода на чиновника

Ольга Журман, Владивосток

Вчерашние школьники мечтают поступить учиться на специальности, так или иначе связанные с государственным и муниципальным управлением. Чиновниками быть модно. Конкурс на эти специальности самый большой — до 70 заявлений на место. Не снижается популярность профессий экономистов и юристов.

— Сейчас мы проводим собеседования с абитуриентами. Это совсем не обязательная процедура, но она позволяет нам помочь абитуриентам разобраться со своими шансами и ситуацией. Ведь многие подали заявления сразу на несколько специальностей. Мы помогаем определить будущим студентам реальные шансы, — говорит проректор по довузовскому образованию ДВГУ Андрей Шушин. — Такую же работу ведем с абитуриентами-льготниками, поступающими на бюджетные места. Ведь они тоже подавали несколько заявлений и сейчас должны сделать выбор.

Во Владивостокском государственном университете экономики и сервиса (ВГУЭС) больше всего заявлений на специальность «государственное и муниципальное управление». Меньше всего желающих быть специалистом в области информационных систем, эксплуатации транспортных средств, экологии и природопользовании..

Всего ВГУЭС получил 10 тысяч заявлений на тысячу бюджетных мест. По поводу льготников здесь ответили кратко: обязаны — примем.

Владимир Кузнецов, проректор Владивостокского государственного медицинского университета уверен: «Определить, насколько объективно оценили знания наших школьников на ЕГЭ, можно будет только тогда, когда они уже начнут учиться».

Страдания профессуры

Евгения Цинклер, Санкт-Петербург

Самый высокий конкурс в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете (ИНЖЭКОНе) — 28 человек на место. Самая востребованная специальность — «Связи с общественностью» в Санкт-Петербургском государственном университете экономики и финансов: 188 человек на место. Половина абитуриентов — из провинции.

— У нас очень сильно увеличилась нагрузка. Выпускники относят документы сразу в несколько вузов и просто ждут результатов, — сетует Игорь Левин, член приемной комиссии ИНЖЭКОНа. — В прошлом году средний конкурс у нас был восемь человек на место, а в этом — сорок!

В творческих вузах новыми правилами поступления откровенно недовольны. В Санкт-Петербургской консерватории говорят, что из-за ЕГЭ потеряли в этом году как минимум пятерых очень талантливых ребят.

Творческие люди имеют не совсем обычный склад ума, который совершенно не учитывается ЕГЭ, – говорит исполняющий обязанности ректора консерватории Сергей Стадлер. – Выходит так, что по-настоящему талантливые люди не могут поступить в консерваторию. У нас кафедра хочет взять талантливого юношу, профессора буквально рыдают – а парень, как выясняется, вообще не имеет права поступать, потому что у него низкий балл ЕГЭ.

Лидируют экономисты

Наталья Решетникова, Новосибирск

Максимальный конкурс в вузах по-прежнему на специальности «юрист» и «экономист». В Новосибирском госуниверситете в лидерах экономфак — 1150 заявлений, на факультет бизнеса Новосибирского государственного технического университета подали документы 905 абитуриентов. «Финансы и кредит» в Университете экономики и менеджмента — 985 заявлений. Конкурс составляет от 30 до 40 человек на одно бюджетное место. В то же время на специальности «инженер» и «физик» конкурса порой нет вообще — возьмут всех, кто подал заявления.

Сегодня многие вузы опасаются, что бюджетные места займут абитуриенты со справками об инвалидности, а потенциально лучше подготовленные, талантливые и способные ребята останутся не у дел или будут вынуждены идти на платное обучение.

Ситуацию с льготниками необходимо тщательно проанализировать, возможно, необходима некоторая корректировка документов по поступлению. Однако льготы для поддержки инвалидов, способных продолжать обучение, должны сохраниться, считает начальник областного управления лицензирования, государственной аккредитации и контроля в сфере образования Надежда Ваганова.

Глава 4. Неподсудный

1

Здание Верховного Суда на Поварской улице никогда не вызывало у Воронцова никакого особого трепета. Обыкновенный серо-желтый, слегка мрачноватый дом, зажатый такими же мрачными домами в узких приарбатских переулках. По сравнению с ним даже здание знаменитого Дома Литераторов, находящееся буквально на соседней улице, выглядело намного более помпезно и элегантно.

Впрочем, видимо, для такого учреждения как Верховный Суд и не требовалось особой внешней презентабельности и привлекательности. Ибо, как понимал Воронцов, решались в нем вопросы далеко не праздничного характера.

Правда, неказистость внешнего вида этого учреждения полностью компенсировалась внутренней помпезностью. Мраморные полы, обилие стекла и зеркал, а также высокие потолки сразу приводили прошедших сюда через узкий подъезд с милицейскими кордонами в некий трепет и заставляли задуматься о бренности жизни.

Огромное электронное табло сбоку от входа высвечивало информацию по всем делам, которые рассматривались в данный день. И это чем-то напоминало железнодорожный вокзал. Только пассажиров под этим табло было всегда немного. И, едва взглянув на его содержание, они бежали вслед за сопровождающими их лицами.

Сопровождающие, как экскурсоводы в музее, были здесь тоже элементом обязательного обихода. Без них попросту никого через кордон не пропускали. И они не давали прибывшим вдоволь налюбоваться на всю пышность и красоту уникальной отделки внутри здания, словно боясь, что те ее невольно сглазят. Они поторапливали посетителей у барьеров гардероба и побыстрее заталкивали в кабины лифта. Которые тоже по своей внутренней отделке в большей степени подходили для какого-нибудь международного отеля.

В этот раз Виктор Петрович даже не стал останавливаться для того, чтобы рассмотреть всю прелесть внутреннего убранства храма Фемиды. Он быстро, по-деловому пробежал в холл гардероба, сбросил свой плащ и направился вслед за сопровождающей его девушкой к лифтам.

Кабинка бесшумно проскользнула до третьего этажа. И, когда двери ее открылись, Воронцов увидел в холле перед залом заседаний большую толпу журналистов и несколько телекамер.

Моментально среагировав на его появление, те сразу же, перегоняя друг друга, двинулись ему навстречу.

Честно говоря, Виктор Петрович не ожидал такого интереса СМИ к сегодняшнему судебному разбирательству. Ему казалось, что процесс введения в России, так называемого, единого государственного экзамена уже принял необратимый характер. И только он, да небольшая группка родителей, интересы которых он сегодня будет представлять в суде, пока еще продолжают на что-то надеяться.

Хотя, надеяться, по сути, давно уже не на что. Потому что многое в этой стране давно уже решается не благодаря, а вопреки здравому смыслу. И букве закона. И то, что все последние годы происходило в России в связи с введением ЕГЭ, представляло собой один огромный театр абсурда.

Вот и сегодня он прибыл в Верховный Суд без каких-либо иллюзий, заведомо зная, какое решение здесь будет принято. И лишь чувство ответственности перед доверившимися ему простыми гражданами страны заставило его сегодня перешагнуть порог этого помпезного учреждения. Но всего этого он не мог сказать журналистам. Не только по соображениям этики, но и в соответствии с правилами игры в судебных инстанциях.

Первыми возле профессора, как и полагалось по неписанному «Табели о рангах», оказались представители главного российского телеканала. Они быстро установили телекамеру и подсунули ему к самому лицу, так называемую, «пушку» — пушистый микрофон на длинной металлической трубке. Следом за ними, чуть сзади, соблюдая определенную дистанцию, пристроились представители других телекомпаний. И тут же, видимо, на правах старшего, корреспондент российского телевидения задал вопрос:

— Чего вы ожидаете от сегодняшнего процесса?

Вокруг моментально наступила тишина. На Воронцова устремились сразу более десятка пар глаз. Но он только пожал плечами.

— Я-то, собственно говоря, ничего… Думаю, что вопрос уже решен… Не здесь… — он кивнул головой на закрытую дверь зала судебных заседаний. — Вопрос уже решен на самом высоком уровне. Причем без мнения граждан этой страны. У меня абсолютно нет никаких иллюзий в отношении сегодняшнего заседания суда. Могу с уверенностью сказать лишь одно: если суд примет чисто правовую позицию, приказ министерства образования и науки о введении ЕГЭ должен быть отменен. То есть, соответственно, должно быть отменено решение суда первой инстанции, признавшего правоту российских чиновников. Но, если у суда уже имеется политическая установка на сохранение в России ЕГЭ, результат полностью предсказуем…