Миллионы Марко Поло - Франк Хеллер

Графиня наконец оторвала взгляд от камней:

— Взгляните, синьор Донати! Взгляните! Ну разве они не великолепны?

У доктора вырвался легкий вздох. Ее первая мысль была обращена не к нему — к другому. Астролог важно кивнул головой.

— Они воистину великолепны, — пробормотал он. — Можно подумать, что перед тобой звездное небо!

Графиня поворошила драгоценности Кублай-хана.

— Они напоминают мне Хуанхэ и Янцзы, — отозвалась она. — Желтую и Голубую реки! Но только реки света, желтого и голубого!

Доктор прочистил горло:

— На мой взгляд, мы слишком долго остаемся под гостеприимным кровом синьора делла Кроче. Этьен, проверьте, надежно ли он связан — путы должны продержаться по крайней мере до завтрашнего утра! Продержатся? Отлично! Извините, синьор делла Кроче, но вам придется занять место Этьена в его камере. Похоже, это самое надежное хранилище во всем доме. Вы не проявили излишнего мягкосердечия, когда речь шла о том, чтобы упрятать ближнего в тесное и темное помещение, — теперь пеняйте на себя. Завтра вас освободят из заключения, но сделает это венецианская полиция, а если я не ошибаюсь, отношения у вас с ней не самые дружеские. Будет, конечно, весьма досадно, если вам придется поменять одну камеру на другую, но que voulez-vous?[16] В вашем ремесле не обходится без риска! Хочу вас предостеречь: не пытайтесь облегчить свое положение рассказом о том, что произошло в соборе Святого Марка, и попытками обвинить нас в том, что мы прибрали к рукам наследство Марко Поло. Это приведет лишь к тому, что вместо тюрьмы вас посадят в сумасшедший дом, потому что никто никогда не поверит вашему рассказу. Прощайте, сударь, и спасибо за приятное, хотя и несколько хлопотное знакомство!

4

Они вновь брели по темным ночным улочкам. Доктор снова галантно предложил руку графине, но теперь он не пытался развлекать свою даму. Он был молчалив. Он одержал необыкновенную победу, но казалось, радуется ей меньше, чем если бы выиграл в покер пять гульденов.

— Куда вы ведете нас, доктор?

Наконец он остановился у маленькой гостиницы. Графиня с изумлением обнаружила, что они очутились вблизи моста Риальто. А ей казалось, что они идут совсем в другом направлении. Но такова уж ночная Венеция.

— Час уже поздний, — сказал доктор. — Но с другой стороны, всем нам необходимо подкрепиться. А на мой взгляд, сегодняшний день достоин того, чтобы его отпраздновать!

Он несколько раз постучал дверным молотком. Дверь открыл заспанный ночной портье. Но увидев доктора, он тотчас стряхнул с себя сон.

— Все готово, — сказал он. — Минутку, я только разбужу Лоренцо. Добро пожаловать, синьора, добро пожаловать, господа.

Они вошли в гостиницу. В эту минуту часы в маленьком холле как раз пробили три. Графиня улыбнулась — это ночное пиршество показалось ей забавным, — но улыбнулась она астрологу, и доктор снова тихонько вздохнул. Ночной портье повел их в зал на втором этаже. На двери висела покрытая эмалью табличка с надписью sala da nozze e banchetti.[17] Стол был накрыт на четыре персоны: лангусты, холодные цыплята, салаты, блюда из яиц и шампанское. Все, включая Этьена, сели за стол, и сомелье Лоренцо с сонными, но лучистыми глазами начал разливать шампанское.

— Как видите, я бросил вызов судьбе, — заявил доктор. — Заказал банкет заранее. Такое поведение недостойно осмотрительного ученого, но ведь я ученый своеобразный — не так ли?

— Вы очаровательны, — сияя улыбкой, сказала графиня, и виски доктора, у той кромки, где когда-то начиналась его шевелюра, слегка порозовели. Он что-то забормотал в ответ, но Сандра его не слушала, она уже осыпала градом милых шуточек синьора Донати, который отвечал на эти шуточки с глубокой серьезностью. Доктор несколько раз моргнул. А когда подали десерт, он поднял свой бокал и, обратившись к графине, сказал:

— Я рад, что до конца исполнил роль, которая, вообще-то говоря, лежит вне сферы моей деятельности, рад тем более, что сделал это для вас. Позвольте же мне сложить с себя мои обязанности и вручить вам вот это!

И он протянул молодой женщине черный портфель.

Она непонимающе уставилась на Циммертюра:

— Вы опять говорите загадками. Похоже, это неискоренимая дурная привычка. О какой роли вы говорите? И что вы имеете в виду, протягивая мне портфель с драгоценностями Марко Поло?

Доктор виновато заморгал:

— Я думал, я выражаюсь настолько ясно, насколько умею, — стал он оправдываться. — Я до конца исполнил роль executor testamenti[18] давно умершего гражданина Венеции мессера Милионе, а что я имею в виду, передавая вам его драгоценности, по-моему, совершенно ясно. Они же принадлежат вам!

— Мне! — воскликнула она. — Вы сошли с ума! Почему, на каком основании они принадлежат мне?

— Они принадлежат вам прежде всего как наследнице Марко Поло по прямой линии — постойте, не перебивайте меня! Во-вторых, они принадлежат вам как наследнице гениального человека, который открыл тайну, но которому препятствия помешали реализовать свое открытие, — наследнице вашего отца графа Луиджи ди Пассано. Это он обнаружил путь к достижению цели и достиг бы ее, если бы ему не помешали внешние препятствия. Я только шел по его следам. Повторяю еще раз: я рад, что стал его душеприказчиком, и засим прошу позволить мне передать вам наследство.

— Но я отказываюсь его принимать! Это вы открыли тайну, это вы проложили путь к цели вопреки всем трудностям и опасностям, наследство мессера Милионе принадлежит вам!

— Ни в коем случае! Если бы я хоть на мгновение пожелал оставить его себе, я стал бы обыкновенным мародером, грабящим могилы. Неужели вы этого не понимаете?

Она на секунду задумалась. А доктор продолжал:

— Чем присваивать себе ценности, которые мне не принадлежат, я бы уж лучше разделил их с синьором делла Кроче! Он ведь тоже проложил путь к цели вопреки, как вы выражаетесь, всем трудностям и опасностям! У него столько же прав на эти драгоценности, сколько у меня. Если бы я хоть на мгновение захотел присвоить их, я стал бы его коллегой, что, как ни странно, не входит в мои честолюбивые планы. Теперь вы поняли?

Она покачала головой:

— Я понимаю одно. Драгоценности нашли вы, и они ваши.

— Они не мои. Мессер Милионе оставил их тому из своих потомков, «у кого достанет сметливости их найти». Этим потомком был ваш отец. Неужели вы не понимаете? Порция в свое время решала более запутанные юридические проблемы.

Графиня улыбнулась.

— Вы софист, — сказала она. — И единственное, в чем вы меня убедили, — это в том, что сородичи Шейлока стали лучше со времен Порции.