Игрок - Иэн Бэнкс

— Как вы узнали, где нас искать? — спросил Гурдже. Он чувствовал себя идиотом, но смущался меньше, чем предполагал.

— Знания, догадливость и удача, игрок. В клубе, если хочешь кого-нибудь ограбить, ты идешь в одно место, в других местах можно допрашивать, или убивать, или подвешивать на чем-нибудь… или снимать компромат. Я надеялся, что время крутых действий еще не пришло и ничего серьезного с вами не случится. — Он покачал головой, изучая камеру. — Но я должен был знать. Догадаться. Становлюсь слишком доверчивым.

Гурдже пожал плечами, глотнул горячей жидкости и уставился на чадящую свечу на прилавке перед ними.

— Обвели-то вокруг пальца меня. Но кто? — Он посмотрел на За. — И зачем?

— Государство, Гурдже. — За снова потыкал своей отверткой в камеру. — Потому что они хотят иметь что-нибудь против вас. На всякий случай.

— На какой еще всякий?

— На тот, если вы и дальше будете их удивлять и выигрывать. Это страховка. Вы о таком не слышали? Нет. Ну ничего. Это как азартная игра наоборот. — За взял камеру в одну руку, пытаясь отделить от нее еще какую-то часть. Корпус открылся. За со счастливым лицом извлек из внутренностей машинки диск размером с монетку, поднес его к свету, и тот переливчато засиял. — Здесь ваша гулянка, — сообщил он Гурдже.

Он насадил что-то на кончик своей зубочистки, и маленький диск прилип к инструменту как приклеенный. Потом За поднес маленькую полихроматическую монетку к пламени свечи, спустя какое-то время та зашипела, задымилась и стала маленькими хлопьями опадать на воск.

— Жаль, что нельзя оставить это на память, — сказал За. Гурдже покачал головой:

— Я бы предпочел забыть об этом.

— А, бог с ним. Но эти две сучки у меня получат, — ухмыльнулся За. — За ними теперь должок — отдаться бесплатно. И не раз. — При этой мысли он засиял.

— И это все?

— Слушайте, они просто играли каждая свою роль. Ничего личного. Отшлепать — вот самое суровое для них наказание. — Брови у За сладострастно изогнулись.

Гурдже вздохнул.

Они вернулись в транзитную галерею, чтобы вызвать свою машину, и здесь За помахал нескольким крупным азадианцам — мужчинам и верховникам, которые всем своим видом давали понять, что оказались здесь совершенно случайно: просто ждут чего-то в тускло освещенном туннеле. За кинул одному из них остатки камеры — верховник поймал и отвернулся вместе с остальными.

— Ну и который теперь час? Вы хоть знаете, сколько я вас жду? У вас же завтра игра — забыли? Только посмотрите на свою одежду! А откуда эта царапина? Что вы…

— Машина! — Гурдже зевнул, стянул с себя пиджак и бросил в кресло. — Пошла ты в жопу.

На следующее утро Флер-Имсахо не разговаривал с Гурдже. Он присоединился к нему в гостиной модуля в тот момент, когда Пекил сообщил о своем прибытии, но на приветствие Гурдже автономник ничего не ответил, а спускаясь в лифте, жужжал громче обычного. В машине он тоже оставался неразговорчивым. Гурдже решил про себя, что переживет это.

— Что это у вас, Гурджи? — Пекил озабоченно посмотрел на царапину на щеке Гурдже.

— Ерунда. — Гурдже улыбнулся, поглаживая бородку. — Порезался, когда брился.

На Доске формы наступил этап отсева.

Гурдже с самого начала противостояли девять других игроков, и теперь это стало очевидным. Он воспользовался преимуществом, полученным на предыдущей доске, чтобы образовать небольшой, надежный и почти неприступный анклав, и отсиживался в нем два дня, наблюдая, как остальные тщетно бьются о его укрепления. При правильной атаке оборона Гурдже была бы пробита, но его противники старались, чтобы их действия не выглядели слишком согласованными, а потому одновременно атаковали лишь двое-трое из них. К тому же каждый опасался ослабить себя слишком сильно, так как можно было ожидать атаки со стороны других.

К концу этих двух дней некоторые новостные агентства уже утверждали, что несправедливо и невежливо всем скопом набрасываться на инопланетянина.

Флер-Имсахо (к тому времени он преодолел свою обиду и снова начал разговаривать с Гурдже) решил, что такая реакция может быть искренней и спонтанной, но все же, скорее всего, вызвана давлением имперских властей. Машина определенно полагала, что за спиной Церкви (которая, несомненно, проинструктировала жреца, а также дала ему денег на сделки с другими игроками) стояла Имперская канцелярия. Так или иначе, на третий день массированная атака против Гурдже распалась и игра перешла в более привычное русло.

Игровой зал был битком набит зрителями. Стало гораздо больше любопытных, заплативших за вход; многие гости пренебрегли другими приглашениями, чтобы посмотреть на игру инопланетянина, а пресс-агентства отправили дополнительных репортеров и операторов. Ассистенты под руководством главного судьи успешно пресекали шум в зале, а потому наплыв зрителей ничуть не отвлекал Гурдже от игры. Но во время перерывов двигаться по залу было трудно — люди постоянно заговаривали с ним, задавали вопросы или просто хотели на него посмотреть.

Пекил большую часть времени проводил в зале, но, казалось, был больше озабочен тем, чтобы самому покрасоваться перед камерами, а не защищать Гурдже от желающих с ним поговорить. По крайней мере, он помогал отвлекать репортеров, что позволяло Гурдже сосредоточиться на игре.

В течение следующих дней Гурдже обратил внимание на едва заметную перемену в стиле игры жреца и — в меньшей степени — двух других игроков.

Гурдже выбил из игры трех человек, еще трех выбил жрец, причем без особого напряжения. Два оставшихся верховника образовали свой собственный маленький анклав на доске и в остальной игре участвовали сравнительно мало. Гурдже играл хорошо, хотя и без того вдохновения, с помощью которого ему удалось одержать победу на Доске начал. Он должен был без труда разгромить священника и двух других. И в самом деле, он постепенно завоевывал преимущество, правда, очень медленно. Жрец играл лучше прежнего, особенно в начале каждой сессии, и Гурдже решил, что в перерывах верховник получает высококвалифицированную помощь. То же относилось и к двум другим игрокам, хотя их, судя по всему, консультировали не столь интенсивно.

Но когда подошел конец — на пятый день игры, — случилось неожиданное: игра жреца просто сломалась. Два других игрока сдались. Последовали новые потоки лести. Новостные агентства начали распространять передовицы, выражающие беспокойство, что какой-то чужак может играть так хорошо. В некоторых из наиболее сенсационных выпусков сообщалось, что инопланетянин с Культуры пользуется каким-то сверхъестественным чувством или запрещенным техническим устройством. Местные узнали имя Флер-Имсахо и упоминали его как возможный — и недозволенный — источник мастерства Гурдже.

— Они называют меня компьютером! — застонал автономник.

— А меня — мошенником, — задумчиво отозвался Гурдже. — Жизнь — штука жестокая. Так здесь говорят.

— Здесь это справедливо.

Последняя игра на Доске становления, в которой Гурдже чувствовал себя предельно уверенно, превратилась в настоящую драку. Священник до начала игры зарегистрировал у судьи специальный план по результатам — некие обязательства, которые он принимал на себя как игрок, занимающий по очкам второе место. Он и вправду уверенно претендовал на второе место и, хотя выбывал из главной серии, имел шансы вернуться туда, если выигрывал две следующие игры во второй серии.

Гурдже подозревал, что это уловка, и играл поначалу очень осторожно, ожидая либо массированной атаки, либо локального прорыва. Но другие, казалось, играли почти без всякой цели, и даже жрец вроде бы делал ходы механически, как в первой игре. Проведя несколько неглубоких разведок боем, Гурдже почти не встретил сопротивления. Он разделил свои силы на две части и предпринял полномасштабный рейд в тыл священника, чтобы нагнать на противника страху. Жрец запаниковал и после этого почти не делал хороших ходов, а к концу сессии над его силами нависла угроза полного уничтожения.

После перерыва Гурдже подвергся атаке со стороны остальных игроков, жрец же, прижатый к краю доски, сопротивлялся. Гурдже понял намек. Он дал жрецу пространство для маневра и позволил атаковать двух из наиболее слабых игроков, чтобы восстановить свою позицию на доске. К концу игры Гурдже доминировал на большей части доски, а остальные были уничтожены или вытеснены в стратегически маловажные области. Гурдже не очень-то хотелось доводить игру до полного разгрома, к тому же он догадывался, что при попытке сделать это другие организуют совместное сопротивление, независимо от того, станет их союз очевидным для всех или нет. Гурдже предлагали победу, но жадность или мстительность с его стороны не пошли бы ему на пользу. Соглашение было достигнуто, игра закончилась. Жрец, пусть и с трудом, но все же занял второе место.