Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

– Леда мне сказала, что ты сердишься.

– Не совсем. Я хочу кое-что узнать.

– Узнаешь – я все ждал, когда ты устанешь от своих каникул. Пойдем ко мне в кабинет.

Они пошли в кабинет, Уимсби отослал дежурного секретаря и спросил:

– Ну, что ты хочешь знать?

– Хочу знать, – медленно выговорил Торби, – что это значит – быть «Радбеком из Радбека»?

Уимсби развел руками:

– Все… и ничего. Номинально ты во главе дела, поскольку твой отец умер – если это так.

– Есть сомнения?

– Думаю, что нет. Но ведь ты вернулся?

– Предположим, он умер, кто тогда я? Леда считает, что я владею почти всем. Что она имеет в виду?

Уимсби улыбнулся:

– Ты же знаешь девушек. Они неспособны заниматься бизнесом. Акциями нашего предприятия владеют многие из служащих. Но, если твои родители умерли, ты можешь стать во главе Радбек Ассошиэйтс, что, в свою очередь, означает участие в других делах. Не могу объяснить тебе подробнее. Надо иметь целый штат, чтобы это сделать – я практический человек. И слишком занят делом, чтобы волноваться, кто что имеет. Но ты мне напомнил… тебе просто не представлялось случая потратить много денег, но если ты захочешь, – Уимсби открыл ящик стола, достал какой-то блокнот. – Чековая книжка. Скажи, если понадобится еще.

Торби перелистал книжку. Земной курс не интересовал его: сто долларов за кредит – ну это можно представить себе как пять буханок хлеба, трюк, которому научил его суперкарго, – тысяча кредитов – суперкредит, тысяча суперкредитов – мегакредит. Так просто, что люди Народа для расчетов переводили так любой курс.

Но на каждом листке было десять тысяч кредитов… а листов было сто.

– Это я… получил в наследство?

– О, это только на расходы – чеки. Меняешь их в автоматах, в магазинах или в банке. Знаешь, как?

– Нет.

– Не прикладывай большой палец к чувствительной пластинке, пока не станешь менять на кредитки. Пусть Леда покажет тебе – если бы эта девчонка могла делать деньги с такой же быстротой, с какой она их тратит, ни тебе, ни мне не пришлось бы работать. Но, – добавил Уимсби, – раз мы работаем, давай работать. – Он взял папку и вытащил из нее бумаги. – Хотя работа эта нетрудная. Просто подписывай здесь, внизу, прикладывай большой палец – а я позову Бета засвидетельствовать. Вот, мы можем просмотреть все, до последней страницы. Я их лучше придержу – они скручиваются.

Уимсби протянул лист для подписи. Торби поколебался, потом вместо того, чтобы поставить подпись, потянулся за документом. Уимсби придерживал бумагу:

– В чем трудности?

– Я должен прочесть то, что подписываю, – он вспомнил, как вела себя Бабушка, если ей нужно было что-то подписать.

Уимсби пожал плечами:

– Это формальные бумаги, которые приготовил для тебя судья Брудер. – Уимсби положил документ сверху на другие, выровнял кипу и закрыл папку. – Эти бумаги напоминают мне, что я должен сделать. Ведь кто-то должен выполнять черную работу.

– Почему же я должен подписывать?

– Это предохранительные меры.

– Я не понимаю.

– Дело в том, что ты не понимаешь бизнеса, – вздохнул Уимсби. – Никто на это и не рассчитывает: у тебя не было случая научиться. Но вот почему я так гну спину: бизнес не может ждать. – Он поколебался. – Это самый простой способ продолжать дело. Когда твои отец и мать отправились в свой второй медовый месяц, они должны были кого-то назначить вместо себя. Естественно, что выбрали меня, я был их управляющим, а еще раньше – управляющим твоего деда – он умер до того, как они уехали. Вот я и зарылся во все это, пока они развлекались. О, я не жалуюсь, член семьи не должен отказывать в такой услуге. К несчастью, они не вернулись, так что я остался нянчить младенца.

Но теперь вернулся ты, и мы должны сделать все по закону. Во-первых, необходимо официально объявить твоих родителей умершими – это должно быть сделано до того, как ты унаследуешь все. Процедура займёт некоторое время. Для того здесь я, твой управляющий делами, и я не могу ждать, пока ты соизволишь дать приказание мне действовать. Так диктуют эти бумаги.

Торби потер щеку:

– Если я еще не наследник, зачем вы от меня что-то требуете?

– Я сам об этом попросил, – улыбнулся Уимсби. – Судья Брудер считает, что лучше всего использовать любую возможность. Теперь, когда ты достиг совершеннолетия…

– Совершеннолетия? – Торби никогда не слышал такого выражения, а в Народе мужчина всегда был достаточно взрослым.

– С того дня, как ты достиг восемнадцатилетия, – объяснил Уимсби, – ты считаешься совершеннолетним. Это многое упрощает – ты не нуждаешься в опеке. У нас есть доверенность твоих родителей, теперь нам нужна твоя – и тогда неважно, сколько времени суд будет копаться с вынесением решения, мол, живы твои родители или нет. Судья Брудер, я и другие, кто должен работать, сможем сделать все без задержек. Иначе мы потеряем время… а это может стоить бизнесу больших потерь. Теперь ты понял?

– Наверное.

– Отлично. Давай, не будем останавливаться на полдороге, – Уимсби начал открывать папку.

Бабушка всегда говорила – прочти, прежде чем подписывать, а потом подумай.

– Дядя Джек, я хочу прочесть эти бумаги.

– Ты их не поймешь.

– Может, и не пойму, – Торби взял папку. – Но придется научиться.

Уимсби попытался вырвать папку:

– Разве это необходимо? Торби упрямо держал папку:

– Разве не вы сказали, что судья Брудер приготовил это для меня?

– Да.

– Тогда я хочу взять их к себе и попробовать понять. Если я «Радбек из Радбека», то я должен знать, что делаю.

Уимсби поколебался, потом пожал плечами:

– Валяй. Ты поймешь, что я просто пытаюсь сделать для тебя то же самое, что я делал всегда.

– Но я все же хочу знать, что вы мне тут подсовываете на подпись!

– Прекрасно! Спокойной ночи!

Торби читал, пока не уснул. Язык документов был трудным, но бумаги оказались тем самым, о чем говорил дядя Джек – инструкции Джону Уимсби продолжать дела комплексных предприятий. Торби уснул, а в голове кружились термины «полнота юридической власти», «все стороны бизнеса», «дебет и кредит», «подлежит отмене только по общему соглашению», «отказ от права», «полная вера и доверие» и «полномочия на право голоса на всех акционерных и/или директорских собраниях, особых или ежегодных».

Когда он уже засыпал, ему пришло в голову, что он не попросил показать ему доверенность, выданную его родителями.

Среди ночи ему казалось, что он слышит голос Бабушки: «…потом подумай! Если не поймешь бумагу или закон, по которому она действует – не подписывай! Неважно, если тебе кажется, что ты при этом теряешь доход, неважно, сколько. И лень, и поспешность могут разорить маркетера». Он беспокойно зашевелился во сне.

18

В Радбеке едва ли кто когда-нибудь спускался к раннему завтраку. Но завтрак в постели был непривычен для Торби; он ел один в саду, греясь в лучах горного солнца, любуясь одновременно тропическими цветами и заснеженными вершинами. Снег ему нравился – он никогда не думал, что это так красиво.

Но на другое утро Уимсби пришел в сад всего через несколько минут после Торби. Уимсби подали стул, слуга быстро принес прибор. Он сказал:

– Только кофе. Доброе утро, Тор.

– Доброе утро, дядя Джек.

– Ну, ты закончил изучение?

– Сэр? О, да. То есть я заснул во время чтения.

– Юриспруденция усыпляет, – улыбнулся Уимсби. – Ты убедился, что я правильно объяснил, что представляют собой эти бумаги?

– Д-да, наверное.

– Хорошо. – Он отставил чашку с кофе и сказал слуге: – Принесите домашний телефон. Тор, я на тебя вчера рассердился.

– Извините, сэр.

– Но я понял – ты был прав. Надо читать, что подписываешь – хотел бы я, чтоб у меня было на это время! В этих делах мне приходится верить всему на слово, иначе у меня не останется времени для политики… и я считал, что ты так же поступишь со мной. Но осторожность похвальна. – Он сказал в трубку: – Картер, принесите бумаги из комнаты Радбека. В сад.

«Интересно, – подумал Торби, – как это Картер их найдет.» В его кабинете стоял сейф, но он не научился им пользоваться, так что спрятал бумаги за книгами. Он хотел было объяснить это, но дядя Джек заговорил:

– Вот кое-что. Это тебе будет интересно – список всего, чем ты владеешь – или будешь владеть, когда все будет оформлено. Это не связано с бизнесом.

Торби читал список и удивлялся. Он и в самом деле владеет островом под названием Питкерн – пятнадцать чего-то на юг и сто тридцать на запад – что это значит? Домом на Марсе? Охотничьим домиком на Юконе – что такое «Юкон» и на кого там охотятся? Ему бы следовало быть в свободном космосе, чтобы охота была интересной. И что означают все остальные предметы? Он посмотрел еще один пункт,