Сердце Пламени - Дмитрий Казаков

— Это… вот, нам вообще-то туда надо, — несколько растерянно сказал Бенеш, и показал в сторону улицы, начинающейся с южного края площади.

— Похоже, что тут не проедешь, — Олен глянул направо, затем налево, пытаясь определить, нет ли пути вдоль домов.

Но толпа занимала все свободное пространство, люди теснились у самых стен, едва не лезли друг другу на головы.

— Только если по улицам в объезд, — заметила Саттия. — Хотя там можно заблудиться. Эй, почтенный, а что происходит?

Лысый толстый горожанин в роскошном, синем с алыми полосами халате повернул к всадникам широкое потное лицо. Сказал важно:

— Судебный поединок, мессана. Во имя справедливости и радости Синей Луны клинки скрестят Махрид Богалак и Картим ари Карлудон.

— Я-то думал, что и в этих местах за справедливость отвечает Акрат, — пробурчал Бенеш.

— Покровительница империи — Синяя Луна, а прочие боги со смирением укрываются под ее необъятным плащом! — горожанин посмотрел на него, как на идиота. — Хотя в сегодняшнем поединке справедливости будет немного.

— Да? А в чем дело? — поинтересовался Гундихар.

— Махрид Богалак поседел за годы службы в императорской армии! — вмешалась в беседу пожилая женщина с острым взглядом сплетницы. — Ари Карлудон молод и силен! К тому же он выставил наемного бойца! Все знают, кто победит!

— А в чем причина поединка? — подал голос Олен.

— Махрид якобы задел честь ари Карлудона! — сообщила женщина. — Плюнул на его тень! Но все знают, что таристеру понадобился участок земли, где стоит дом Махрида, а старик отказался его продавать!

— Значит, это на самом деле просто убийство? — Олен нахмурился. Горожанин пожал плечами и отвернулся, а женщина зашептала что-то на ухо соседке. Та оживленно закивала.

— Эй-эй, — Саттия подъехала вплотную, понизила голос. — Ты что, собрался вмешаться? А ну поехали отсюда. Нечего лезть не в свое дело…

— Это мое дело, — ответил он так же тихо. — Я не могу стерпеть такой несправедливости, если она творится в моем городе. Иначе я…

— Какой твой город? Это Терсалим.

— И здесь живут люди, а значит этот город — мое владение, — Олен сказал это достаточно твердо, и Саттия, покачав головой, замолчала.

На помост тем временем забрался сутулый человечек в светло-синем халате. Толпа замолчала, а человечек прокашлялся, вскинул руку с зажатым в нем жезлом и завопил неожиданно мощным голосом:

— Добрые люди города Терсалима! Во имя Синей Луны и императора, да сохранят боги его от всех напастей, здесь, на площади Трех Ручьев, состоится судебный поединок по вызову Картима ари Карлудона к Махриду Богалаку! Поединок будет проведен судебным оружием, но стороны имеют право выставить бойцов или биться сами! Прошу истца и ответчика на поле справедливости!

С правого края на помост легко вскочил широкоплечий юноша в высоких сапогах со шпорами, розовом парчовом халате и остроконечной шапке из белоснежного шелка. Олен разглядел надменное лицо, презрительную улыбку, кинжал на вышитом золотом поясе. С противоположной стороны на возвышение поднялся седоголовый мужчина в темной одежде.

— Хотите ли вы биться сами или выставите замену? — спросил человечек.

— Вместо меня будет сражаться Апроим Тертый, — ари Карлудон махнул рукой и на помост поднялся рябой детина. Повел лапищами и улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.

Над площадью пронесся стон — толпа предвкушала зрелище и в то же время жалела предназначенную на убой жертву.

— Все знают, кто победит, — всхлипнула пожилая женщина.

Саттия настороженно глянула на Олена, пытаясь определить, почему тот медлит. Или передумал?

— Я буду сражаться сам, — хриплым голосом сказал Махрид Богалак.

— Согласно законам нашего города и императора, да сохранят боги его от всех напастей, любой из находящихся на площади людей имеет право добровольно принять участие в поединке на стороне того, кого вызвали, — сообщил человечек в светло-синем халате. — Нет ли таких?

Из толпы донеслись смешки, Саттия вновь глянула на Олена, на этот раз отчаянно. А он вдохнул полной грудью и сказал громко:

— Я готов выйти на поле справедливости!

На лице ари Карлудона отразилось удивление, Апроим Тертый заморгал и открыл рот. Махрид Богалак пошатнулся, поднес руку к груди. Тысячи людей повернулись, чтобы глянуть на отважного безумца, над площадью воцарилась необычайная тишина.

— Очень хорошо, — равнодушно кивнул человечек в светло-синем халате. — Пропустите его!

Олен слез с коня, снял с пояса ножны с ледяным клинком и протянул их Саттии. Та растерянно улыбнулась, но оружие взяла.

— Удачи! — бросил Гундихар громко. — Разрежь его на куски!

— Постараюсь, — ответил Олен и, протискиваясь между расступившимися людьми, зашагал к помосту.

Удивление на лице ари Карлудона сменилось злобой, он зашептал что-то на ухо своему бойцу. Тот принялся кивать, маленькие глазки злобно заблестели, рябая харя растянулась в ухмылке.

— Зачем ты влез в это дело, северянин? — поинтересовался Махрид Богалак, когда Олен влез на поле справедливости. — Ты мне не друг, не родственник… Зачем тебе это надо, съешь меня черви?

Вблизи бывший солдат показался очень старым — лицо в морщинах, опухшие суставы на пальцах. Только глаза блестели совсем не по-старчески, жестко и уверенно.

— Не люблю, когда творится несправедливость.

— Иди сюда, — поманил Олена к себе сутулый человечек. Памяти прежних императоров подсказали, что светло-синий халат положен чиновнику третьего ранга, а жезл с белым полумесяцем на конце — принадлежность судьи. — Готов ли ты?

— Да.

— Тогда начнем, во имя Синей Луны и императора, да сохранят боги его от всех напастей! — проговорил судья торжественно. — Поединок ведется до тех пор, пока один из бойцов не лишится возможности сражаться. Та сторона, представитель которой победит, считается правой и решение выносится в ее пользу. Обжалование…

Олен слушал вполуха, одновременно изучая противника. Тот отличался длинными руками и могучим сложением, но двигался легко и проворно, без свойственной многим крупным людям медлительности.

— Внесите оружие! — судья взмахнул жезлом и на помост вступили двое его помощников в голубых халатах чиновников четвертого ранга. Каждый нес завернутый в лиловую ткань меч.

Олен принял широкий и длинный клинок, освободил лезвие. Удивленно хмыкнул при виде односторонней заточки, заканчивавшейся в локте от гарды.

— Да пребудет с тобой Азевр, парень, — сказал Махрид Богалак. — Помни, что этой штукой очень трудно убить или нанести тяжелую рану. Она тупая, да и сталь поганая, так что меч может погнуться…