Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез) - Джек Вэнс

— Так, так и только так! Я буду молчать, как будто у меня вырвали язык!

Джерсен поднялся к себе в номер и тщательно его осмотрел. Затем, установив свои собственные датчики охранной сигнализации на входной двери и окнах, принял ванну, свалился на ложе и заснул.

Глава 9

Дарсайцы вступают в брак исключительно по расчету. Женщины принимают во внимание только стодвалдатники мужчин, мужчины оценивают кулинарные способности женщины и уют ее дамбла — вот как заключаются браки на Дар Сай.

Супружеские взаимоотношения сугубо официальны и прохладны. Каждая сторона отдает себе отчет в том, что от нее ожидает противная сторона, или, если уж быть совсем откровенным, что она ожидает от противной стороны. Разочаровавшись в заключенном браке, женщина отплачивает прогорклым ахагари или пережаренным пуррианом; мужчина, в свою очередь, швырнет на стол меньшее колиПо утрам, за час до восхода Коры, женщина будит мужчину, тот угрюмо облачается в свои дневные одежды и выходит взглянуть на небо. Произнеся исполненную показного оптимизма фразу, в вольном переводе звучащую как «Ази ачи!», он отправляется просеивать песок. Женщина напутствует его сердитым шепотом: «Ступай, ступай, дурень!»

Поздно вечером мужчина возвращается домой. Ступая в родную «Сень», он бросает прощальный взгляд на небо и снова не без лукавства говорит «Ази ачи!», что означает «Быть посему!». Женщина, наблюдая за ним из дамбла, только тихонько посмеивается про себя.

Ричард Пелто. «Народы системы Коры»

* * *

Проснулся Джерсен на заре. Лучи поднявшей-, ся над пустыней Коры скользили почти параллельно поверхности, и всю Центральную площадь пересекали длинные черные тени. Глядя из окна, Джерсен почемуто вспомнил лучи Ригеля, тоже белые и ослепительно яркие, но на Альфаноре они казались холодными, хрупкими, колючими, в них преобладали фиолетовые тона. Свет Коры, которая была к планете намного ближе, чем Ригель к Альфанору, пронизывал все насквозь и испепелял. Джерсен надел свободные серые брюки, белоголубую полосатую тельняшку, туфли с плетеным верхом — такая одежда была общепринятой в жаркую пору во всей освоенной человеком части Вселенной. Прибегнув к коммуникатору, он позвонил в редакцию «Горного журнала» и узнал, что они откроются не раньше чем через час.

Спустившись и миновав пустой вестибюль, Джерсен вышел на веранду, где обнаружил всего лишь нескольких особо рьяных туристов. На завтрак он выбрал чай, фрукты, печенье и импортированный неизвестно из какого дальнего сектора Галактики сыр. Когда он покидал веранду, вода с краев зонтика сначала закапала редкими каплями, затем капли превратились в струйки, и уже через несколько минут образовалась сплошная водяная завеса. Каждый новый день предстояло встречать во всеоружии, чтобы отразить очередной яростный натиск Коры.

Джерсен отправился прямиком в Диндар-Хауз. Не задерживаясь в затхлом вестибюле первого этажа, он поднялся во владения «Горного журнала» — широкое, слегка вытянутое помещение, над которым господствовала огромная рельефная карта Раздела, закрывающая целиком одну из стен. Поверхность невысокого барьера, перегораживающего все помещения сразу за входной дверью, была покрыта выложенными в шахматном порядке квадратными плитами из яшмы и нефрита. Справа на барьер опирался стеллаж со склянками, содержащими различные фракции черного песка, и небольшими дисками из соответствующего металла у основания каждой из склянок. Слева стоял без единого изъяна куб из пирита высотой почти в полметра.

К барьеру неторопливо подошел серьезный мужчина средних лет с элегантно подстриженной бородкой:

— К вашим услугам, сэр.

— Я из «Космополиса», — представился Джерсен. — Меня послали собрать материал для небольшой серии очерков о Дар Сай и дарсайцах. Мои финансовые возможности позволяют мне подобрать помощника — хотелось бы кого-нибудь из вашего персонала.

— Наш персонал состоит из меня одного, но я буду рад вам помочь независимо от того, оплатите вы или нет мои услуги.

— Отлично. Зовут меня, кстати, Кирт Джерсен.

— А меня — Эвелден Хоу. Для какого рода очерков вы собираете материал?

— Скорее всего, для серии коротких биографических зарисовок. Мне рекомендовали обязательно обратиться за помощью к некоему Нихелю Кахоузу, возможному обитателю «Сени Инкена».

— Мне знакомо это имя. Гм... Только вот не могу припомнить, в связи с чем. У нас прекрасная картотека. Если это имя хоть раз упоминалось на страницах нашего журнала, мы непременно его отыщем. — Хоу присел перед дисплеем с клавиатурой. — Нихель Кахоуз... Вот он. Теперь припоминаю. Мне самому изложить суть? Или вам интересно прочесть?

— Не возражаю выслушать вас.

— Кахоуз из клана Фогла, из «Сени Инкена», старатель. В местности под названием Лог Джемили он обнаружил богатый отсев и извлек более тысячи унций песка. Вернувшись в «Сень Инкена», он обнаружил, что там полным ходом идет хадавл. Или, может быть, он просто вернулся, чтобы еще застать хадавл, что более вероятно, и принять активное участие в заключаемых вокруг игры пари. В тот день на него, наверное, прямотаки снизошло вдохновение, так как к вечеру его выигрыш составил пять тысяч унций — богатство, скажем прямо, сказочное. В то время «Котзиш» была еще процветающей компанией. Случилось так, что на хадавле присутствовал управляющий «Котзиш», некто Оттил Пеншоу. И Кахоуз обратил свой песок в шестьсот акций «Котзиш». Через два дня склад компании «Котзиш» был ограблен. Нихель Кахоуз все потерял, а постигшая его беда стала притчей во языцех.

— И где он сейчас? Все еще в «Сени Инкена»?

Хоу забегал пальцами по клавиатуре:

— Вот что было после.

На экране дисплея появилась короткая запись:

Нихель Кахоуз, «миллионер на час», вернулся в пустыню с намерением отправиться в Лог Джемили и отыскать еще один отсев.

— Данные довольно свежие, — сказал Хоу. — Датировано тремя месяцами назад.

— Как мне разыскать Лог Джемили?

— Он к юго-западу отсюда. Я сейчас покажу вам его местонахождение на карте.

— Хорошо, но сначала мне хочется затронуть еще одну тему. Меня интересует Ленс Ларк, который украл песок у Кахоуза.

Хоу мгновенно замер и насторожился:

— Это одно из имен, которые в Сержеузе произносятся очень тихо.

— Но ведь он самый знаменитый дарсаец, и кому как не ему стать одним из героев моих очерков?

Хоу натянуто улыбнулся:

— Понятно. Поразительная личность. Он, между прочим, терпеть не может публикаций, где выставляется в невыгодном свете, и располагает огромными связями. Короче говоря, это не тот человек, к которому можно относиться несерьезно.