Ходоки в миры СССР - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уровень шумоизоляции хоть и хороший, но звуки все равно просачиваются, как и движение на его этаже, и внизу, и сверху. Уж такому опытному агенту, как Вайсбейн примечать мелкие детали не в первой. Иногда по ним можно составить общее представление о настоящем. Хороший двухкомнатный номер, самый современный телевизор. Дата выпуска и знак качества присутствует. Отличная сантехника, имеется даже биде и дозатор для жидкого мыла. Полотенца для рук бумажные. В этом мире экономии всего и вся — это обозначает принадлежность к некоему внутреннему кругу.
Натан Иосифович отодвинул столик и начал размышлять, сводя один к одному известные ему винтики и шпунтики здешнего государственного механизма. Он отлично помнил, что ему успели рассказать Михаил и Семен. Ходоки опытные и умеющие анализировать. Бывший резидент должен был признаться, что эти парни из элитной когорты полевых агентов Харатьянова. В настоящем Союзе плюс пять, то есть самого высшего рейтинга, существует несколько центробежных и конкурирующих между собой кланов.
Как ни странно, но попав поначалу в цепкие руки МГБ, бывшего резидента из больницы забрали совсем другие люди. Михаил упоминал спецслужбу МИДа, а еще ведь существуют и иные ведомства. Министерство обороны с его огромным ВПК, МВД с самым многочисленным персоналом и службами. И центральная роль партии всеми ими оспаривалась. Каждый игрок имел своих людей в ЦК, пробивая собственные интересы.
Да, до определенного момента живая конкуренция помогала, толкая страну и общество вперед. Но рано или поздно без руководящей роли или жесткой руки партии подобный бедлам приводит лишь к разрухе.
Вот и здесь МИДовские хмыри захотели большей свободы. Кое-кто даже наметил себе запасной аэродром у потенциальных стратегических соперников. И дело вовсе не в разных общественных строях. Это еще надо посмотреть, насколько различные цифровые концлагеря отличаются друг от друга. Дело в беспределе. Да, именно этим запахло после рассказов ходоков о том, с кем имел дело здешний резидент.
Кстати, почему о нем до сих пор ничего не слышно?
Под раздумья Натан незаметно задремал. Разбудили его шаги. Кто-то подходил к комнате, и кто-то в довольно тяжелых ботинках и характерной походкой. Лоб немедленно покрылся испариной, по спине пробежали струйки холодного пота. Неужели за ним таки пришли? Бывший резидент испуганно вскочил, но быстро взял себя в руки.
«Спокойно, еще ничего не случилось!»
В этот раз открыли дверь без стука. Высокий мужчина был в гражданском костюме, но выправка и стать говорили о служивом прошлом или настоящем вошедшего.
— Товарищ, пройдемте.
Поведение, построение фраз. Если и служивый, то не самого высокого ранга. Вайсбейн не стал себя уговаривать, быстро натянул туфли и накинул пиджачок. Его терпеливо ждали, на выходе оказался еще один сотрудник, моложе и стройнее первого. Он шел сзади.
Корпуса были связаны между собой переходами. Дань русскому достаточно жесткому климату. Вайсбейн с любопытством рассматривал территорию института. Он был несправедлив. Все исполнено в высшей мере разумно без типичной для Союза провинциальности архитектурных решений. Расстояние между корпусами, их размер, посадки деревьев и кустарников. Обычно с ландшафтным дизайном в СССР дела обстояли так себе, даже в столицах. Разве что положительно в этом плане отличались Прибалтика и западные области Белорусской и Украинской ССР. А здесь все прилично.
Но опять же — МИД! Руководители министерства могли привлечь людей знакомых с общими мировыми тенденциями, или даже нанять кого-то из-за границы. В большом холле было пусто, в этот корпус просто так не попасть. Два поста охраны и отдельная лестница, и лифт. Значит, здесь сидит кто-то важный. Сердце бывшего резидента ёкнуло. Сегодня ответственный день и сейчас состоится серьёзный разговор. Надо собраться!
В светлом и с утилитарным минимализмом обставленном кабинете его ждали двое, сопровождающий Вайсбейна сотрудник в темном костюме внутрь не заходил. Моложавый светловолосый мужчина и грузный субъект в возрасте были одеты по погоде, в светлые рубашки с короткими рукавами. Безупречный пошив брюк, и манерная обувь говорили о возможностях хозяев. Индивидуальный пошив доступен в здешнем обществе всеобщей унификации далеко не каждому. И дело даже не в деньгах. Без обиняков начал разговор блондинистый молодец:
— Вы нам представились как Натан Иосифович?
Вайсбейн кивнул в ответ:
— Можете меня так и называть дальше. С кем имею честь?
Хозяева переглянулись, и блондин продолжил.
— Я Рокотов Никита Владимирович, а это полковник Чемезов Дмитрий Олегович. Бывший резидент уже понял по некоторым внешним признакам, что блондин старше, чем хочет выглядеть. Ходоки, да и их глава Харатьянов сохраняли настоящую физическую молодость из-за постоянных переходов по «кротовым проточинам». Случался там некий темпоральный эффект замедления времени внутри организма. Ну а здесь по всей видимости поработали технологии.
И он вспомнил эту фамилию! Никак перед ним сам заместитель начальника европейского департамента МИДа. Тот самый, с кем имел дело Лом. Только зачем ему встречаться с чужаком? Не доверяет? Есть проблемы? Судя по присутствию в кабинете некоего чина вернее последнее. Значит, что-то случилось, пока Йосыч валялся на койке, возвращаясь к жизни. Сколько уже прошло? Третья неделя пошла. Все эти мысли промелькнули в голове опытного резидента в одно мгновение.
— Меня на самом деле интересует ваши должности, и кого вы представляете.
— Не вам здесь ставить условия, — жестко выплюнул полковник, хотел что-то еще добавить, но его остановил МИДовец. Вайсбейн сощурил глаза, выдохнул и нехотя проговорил:
— Это же вы заинтересованы в сотрудничестве со мной.
— Да я тебя…
«Обычный ретивый служака! Здесь он в качестве кого?»
— Не будем нагнетать, Дмитрий Олегович, — остановил полковника Рокотов и заинтересованно обратился к гостю. — О каком виде сотрудничества может идти речь?
«Ну вот и хорошо!»
Этот гладкий шнырь-таки имел опыт работы в международной сфере, а не только по кабинетам ошивался. Дипломатия, штука тонкая и её опыт въедается в подкорку навсегда. С ним можно иметь дело.
— Сначала мне должны быть известны ваши полномочия. Зачем разговаривать с людьми, которые не в силах принимать решения.
Полковник готов был взорваться, но сначала дисциплинированно обратился к хозяину кабинета:
— Никита, отдай его моим людям, и вскоре ты будешь иметь на руках результат.
Вайсбейн криво ухмыльнулся:
— Или риск не получить ничего. Товарищ Рокотов, а не лучше ли нам переговорить без посторонних?
Полковник угрюмо засопел, но промолчал. МИДовец развел руками:
— К сожалению, или счастью, так не получится. Скажите спасибо вашим друзьям.
Резидент еле сдержался от вопроса. Все равно соврут или не ответят, а он откроется. Нет, козыри следует держать до последнего. Службист все это время буравил гостя темными глазками, видимо, ожидая, как тот отреагирует на сообщение. Не дождавшись, полковник процедил:
— Я бы не советовал тебе ожидать помощи от них или Соловьева.
Ага. Наших, значит, они не взяли, но обиду затаили. Зная Мишу и особенно Сеню, вангую, что подлянок те успели местным дебилам в форме накидать достаточно.
Рокотов представляет довольно сильный клан в правительстве СССР, мечтающий о более тесном сотрудничестве со странами Европы. Точно! Он покупал у Лома ценные вещи небольшого объема, которые можно вывести дипломатической почтой и выгодно продать заграницей. Неужели готовит там запасной аэродром? Дуболом из их спецслужбы. Раз такой злой, то значит, его сотрудники явно оплошали. Боится лишь непосредственного руководства, получается, служил где-то выше и имеет некоторый опыт большой власти. Соловьев? Инструктор ЦК КПСС, некая третья сила. А противостоит им могущественный МГБ. Они все его боятся до усрачки, потому меня из больницы выкрали и держат здесь. Сюда посторонним хода нет. Даже гэбистам.
«Ну что ж, начнем!»
— Ребята, давайте закончим этот балаган. Вы скажите, что хотите от меня, и что сами сможете предложить. Тогда и начнем разговор. Товарищ
