Скверная жизнь дракона. Книга третья (СИ) - Костенко Александр

Меня передёрнуло, от наслаждения: течение воды смывало с меня все ужасы, произошедшие у орков. Но просто течения воды недостаточно и я, как самый настоящий поросёнок, принялся усердно тереться об илистое дно. Через десять минут упорных трудов я стал похож на болотное чудовище, облепленное комьями грязи и трав — но лучше уж так, чем преследовавший меня запах собственной крови, человечины и тошнотворный аромат старой шерсти.

В итоге водные процедуры заняли чуть больше часа, но для полёта маны было ещё недостаточно. Лишь спустя ещё три часа я приземлился на небольшую лесную полянку, едва не вспоров левое крыло торчащими повсюду ветками.

Настало время дневного отдыха, но я не забывал о предосторожности. Стоило где-то сломаться ветке, затрещав на всю округу; стоило куску дерева с чавкающим звуком упасть в лесную грязь; заголосит потревоженный птичий оркестр; раздастся писк, визг или любой другой звук; произойдёт любое событие, косвенно свидетельствуя о крупном существе — и я тут же поворачивал в ту сторону голову. Вглядываясь вглубь леса и прислушиваясь, я старательно выискивал того, кто посмел посягнуть на мою жизнь. Но всё это было лишь ложной тревогой.

Лишь изредка вдалеке мелькали зайцы и парочка белок перебежала от дерева к дереву. Да одна маленькая наглая рыжая бестия с пушистым хвостом настолько преисполнилась отвагой, что едва не запрыгнула на тёплую чёрную подушку.

Рыжее создание сначала гналось по лесу за мышкой и едва не нагнало её, но когда они выбежали ко мне — лиса от удивления замерла на месте. Чего нельзя было сказать о её добычи. Ошалев от не иллюзорной возможности обрести последнее пристанище в животе дракона, мышка громко пискнула, включила крайнюю передачу и убежала вглубь леса. А вот лисичка так и стояла, замерев и смотря на меня маленькими хитрыми глазками.

Спустя минуту осмотра чёрного дракона, лиса решилась медленно приблизиться. Она боялась огромного и зубастого великана — но я ничего не делал, лишь смотрел на это меховое создание. Видя, что ей не грозит опасность, лиса настолько осмелела, что приблизилась ко мне практически вплотную. Настороженно фыркая, рыжий меховой комочек старательно принюхивался, пытаясь понять: почему дракон пахнет речными лягушками?

Закончив первую фазу знакомства с неизвестным, лиса обежала меня по кругу несколько раз и, вконец обнаглев, попыталась забраться. Вот только мне уже надоело её присутствие, и я негромко зарычал, давая понять, что дракон — это не тёплая постель. К тому же, это место зарезервировано Калисой. Рыжая бестия отскочила в сторону, недовольно фыркнула и убежала в чащу, напоследок взмахнув пушистым хвостом.

Мне кажется, что лисичка явно что-то перепутала. Ведь по сценарию она должна прибежать на выручку несчастной принцессе и помочь ей выбраться из леса, но я не принцесса… Хотя, от помощи бы не отказался.

К началу горного плато я добрался на пятую ночь после высвобождения из орочьего плена. День я провёл около небольшого холмика, где раньше прятались два рыбака.

До дома я добирался две ночи. Сейчас я сидел на горном выступе, уперевшись когтями задних ног в горную породу. От дома меня отделяли тридцать километров, и…

— Суки, — процедил я в сознании. По горному плато, расположенному между нашим домом и нашим лесом — шли фигуры. Невзирая на ночную тьму группа из шести разумных несла на своих плечах жерди с привязанными нашими кабанами. И шли они строго по направлению к нашей пещере.

Всё-таки, мама и сестрёнка улетели на остров, и я зря потерял семь дней. Хотя, нельзя так говорить. Теперь я уж точно мог лететь к ним со спокойным сердцем, ибо полети я сразу на остров, то метался бы как умалишённый, постоянно спрашивая: а правильно ли поступил?

Я переключил внимание с группы разумных на южную линию горизонта, откуда выглядывала белая шапка горного исполина Хавргартора. Недалеко от неё находится заброшенный город дворфов. Можно слетать туда и проверить — но это более, чем бессмысленно. Если мама с сестрой были бы здесь, то избавились бы от разумных, а не прятались в далёких горах. Лог… Маны осталось чуть меньше половины, до рассвета оставалось часа три, а облака плыли на северо-запад.

Бросив короткий взгляд на нашу гору и вход в нашу систему пещер — я перелетел через горный хребет. Аккуратно, но быстро спустился к каньону и нырнул в него, позволив слабым воздушным потокам нести меня в сторону Поля Слёз.

Я успел отлететь с десяток километров от каньона, прежде чем на горизонте задребезжал рассвет. Получилось найти небольшую рощицу, между деревьев которой я спрятался на дневной отдых. Если бы мне требовался сон как обычная, каждодневная физиологическая потребность… не знаю, смог бы я научится спать «вполглаза»?

Открыв лог-файл на вкладке с картой, я вновь мысленно прокладывал курс до острова. Хотелось сдержать своё слово и найти Тайку, сестру авантюриста по имени Нусик. Как помочь ей — я не знаю, но знаю, как найти.

По дорогам всенепременнейше должны ездить караваны, всякие купцы, или одиночные телеги и кареты. А на них будут нападать разбойники. Ну, или разбойники будут нападать и разорять деревни. И вот если я такое где-то увижу, то непременно помогу, если у меня е будут шансы на победу. Но у этого есть свои сроки.

Тридцать девять дней осталось до нового приступа скверны. Из них надо выделить хотя бы день, чтобы немного подлечить правое колено: оно всё ещё болит и плохо гнётся.

Глава 5

Пробираясь сквозь ночной лес, всё ещё наполненный зимней прохладной, я старался не шуметь, от этого многое зависело. Вот только с моими габаритами это сделать сложнее, чем казалось на первый взгляд. А уж если добавить, что приходилось использовать локти вместо передних лап — так вообще чудо, что своими неуклюжими движениями я всю лесную живность не распугал.

Прошло ровно десять, нет — девять дней… ночей… десять условных единиц с того момента, как я побывал рядом с домом. Девять долгих перелётов и одни день, потраченный на излечение колена. За всё это время я так и не увидел ни одного разумного… Вот кто бы мог подумать, что разумные ночью спят?

Правда, один раз я всё же застал нападение разбойников на деревню. Самый финал, когда оборона была преодолена и разбойники упивались своей безнаказанностью, утоляя жажду крови и гася огонь похоти. Даже на высоте в триста метров слышались истощённые крики женщин, стариков и детей, молящих о пощаде.

Будь я сильней; будь у меня больше маны и умений; хотя бы лапы да хвост в порядке — я бы устремился к земле и попытался им помочь. Ватага в двадцать пять разбойничьих рыл не страшна, если действовать грамотно: приземлиться в центре деревни и зарычать, чтобы все обмочились со страха, быстро загрызть ближайших пять или семь уродов и улететь, приготовившись ко второму заходу. Вот только в моём нынешнем состоянии я способен одолеть лишь трёх разбойников, максимум. И то, если нападу первым. И главное — чтобы среди них не было женщин.

Меня до сих пор передёргивает от ужаса, случившегося в той деревне. Разбойницы словно не знали меры в собственной жестокости. Эти три существа за ноги подвесили маленького мальчика к столбу и, весело хохоча на живую сдирали с него кожу. А недалеко от них, пригвождённая копьём к земле, мать несчастного ребёнка из последних сил тянула руки к своему дитя, пытаясь спасти его от мучений, незаслуженных никакими грехами.

Я тогда постарался улететь подальше и не обращал внимания на крики, но запомнил, что любая держащая в руках оружие женщина в ватаге разбойников должна быть убита или первой, или всенепременнейше последней. Иначе оставить такое безумное существо на свободе, значит — быть выпотрошенным в тот же день. Да и мужчины разбойники были не лучше женщин.

Сейчас же я был в лесу, а не рядом с той деревней. Двигался я к едва заметному яркому свету надеясь, что это усталые путники. Такие, что ходят по глухим лесам, старательно избегая лишнего взгляда и тщательно маскируют свой привал, чтобы никто не увидел их со стороны. Но про небо они не подумали. Тусклое фиолетовое свечение едва освещало не только четыре силуэта, но ещё и широкие длинные тряпки, протянутые между деревьями. Протянутые специально, чтобы скрыть свечение от посторонних глаз. А ещё эти четыре фигуры странно расположились на привал.