Юрий Андропов. Последняя надежда режима. - Леонид Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Побяков имел в виду рассекреченную записку председателя КГБ.
28 марта 1981 года Андропов сообщал в ЦК:
- За последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторолй части научной и творческой интеллигенции, именующую себя «русистами». Под лозунгом защиты русских национальных традиций они по существу занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации...
Противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советским Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые «правозащитники».
Изучение обстановки среди «русистов» показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму... К «русистам» причисляют себя и разного рода карьеристы и неудачники, отдельные из которых нередко скатываются на путь антисоветской деятельности».
Последнее замечание было, надо понимать, самым неприятным для националистов. Меньше всего им хотелось, чтобы их называли карьеристами и неудачниками, хотя в данном случае офицеры пятого управления недалеки от истины.
«Русисты», говоря языком пятого управления, винили инородцев в бедственном положении России, но прежде всего заботились о собственной комфортной жизни.
В апреле 1969 года уже упоминавшийся Валерий Ганичев, поэт Владимир Фирсов, прозаик Владимир Чивилихин и директор одного болгарского издательства приехали в гости к Михаилу Шолохову.
«Стол был по-русски щедро завален едой, — записал п дневнике Чивилихин, — и все так вкусно, что я давно не едал ни такого поросенка, ни огурчиков, ни рыбца, ни холодца».
Пили патриотически настроенные писатели «Курвуазье» и «Мартель». Заговорили о сложной ситуации в стране, о бедственном положении людей. Шолохов сказал:
— С мясом плохо в стране, товарищи. Рассказывают, что народ по тарелкам ложками стучит в столовых рабочих кое-где. Это еще ничего! А вот если не по тарелкам да не ложками начнут стучать, тогда они, — он кивнул в потолок, — почувствуют.
И без перехода обратился к Фирсову и Чивилихину:
— Да вы пейте, пейте, это же французский коньяк, лучший. Вы это ведь, говорят, умеете делать.
Борьба с евреями стала методом завоевания места под солнцем. Главной целью было оттеснить конкурентов, захватить хлебные должности и распределять теплые местечки среди своих. Даже в своем кругу менее талантливые пытались утопить более талантливых.
Новый главный редактор «Молодой гвардии» Анатолий Степанович Иванов пришел к заместителю заведующего отделом культуры ЦК Альберту Андреевичу Беляеву с жалобой:
— Присудили Валентину Распутину Государственную премию. А разве надо было повесть о дезертире так поддерживать? На чем воспитывать патриотизм у молодежи будем? Разве дезертир может служить примером любви к родине?
Похоже, за этими рассуждениями о патриотизме стояла простая обида: почему премию дали ему, а не мне?
Известный литературный критик Игорь Александрович Дедков, который жил в Костроме, побывав в одном московском издательстве, записал в дневнике:
«Вот оно — русское, национальное издательство. Нигде и Москве (в редакциях) я не чувствовал себя так плохо, как у них. Они не умеют уважать людей и не хотят уважать их; они не скрывают своего безразличия к «чужим», они любят только «своих», и к этой любви примешана корысть. Вот и все принципы; им бы «кулачное право» вместо всех прочих прав, и тогда бы они навели порядок и выяснили бы ваш состав крови и наличие еврейской примеси».
И добавил с горечью: «Вся их пресловутая русская партия пронизана духом торгашества, то есть беспринципна, пронизана стремлением к должностям, карьере, сражена куплей-продажей, приятельством и прочим».
Расистские настроения охватили и партийный аппарат. Игоря Дедкова сватали на работу в журнал «Проблемы мира и социализма», который издавался коммунистическими партиями и выходил в Праге. Он записал в дневнике в январе 1979 года:
- Когда был в Цека на приеме у К. Зародова, шеф-редактора «Проблем мира и социализма», он спросил меня, кто по национальности моя жена?
Кто вы, я вижу, — сказал он, — а кто она?
Пришлось рассказать и успокоить».
Упомянутый Дедковым Константин Иванович Зародов, крупный идеологический чиновник, кандидат в члены ЦК КПСС, до перевода в журнал был первым заместителем Главного редактора Правды.
Ненавидящие Запад русские антисемиты на самом деле страдают комплексом неполноценности по отношению ко всему иностранному. В советские времена столпы отечественного антизападничества всеми правдами и неправдами выбивали себе зарубежные командировки, ездили за границу с консервами и кипятильниками, варили суп в гостиничном умывальнике, чтобы не потратить зря ни одною драгоценного доллара, прикупить побольше того, что произведено на бездуховном Западе.
Они объединялись в тесные группы, создавая своеобразные масонские ложи, куда чужих не пускали. Такими масонскими ложами стали в семидесятых годах редакции некоторых литературных журналов и книжных издательств, те печатали и издавали только своих. Они ненавидели тех coтрудников аппарата ЦК и КГБ, которые не являлись их полными единомышленниками. И считали, что причина недоброжелательности Андропова лично к ним — его еврейское происхождение.
«10 ноября 1982 года умер Брежнев, — записал в дневнике Михаил Лобанов. — Через день я пришел в Литинститут, чтобы оттуда вместе с другими (обязаны!) идти в Колонный зал для прощания с покойным.
На кафедре творчества я увидел Валентина Сидорова, — как и я, он работал руководителем семинара. Он стоял у стола, более чем всегда ссутулившийся, отвислые губы подрагивали. «Пришел к власти сионист», — поглядывая на дверь, ведущую в коридор, вполголоса произнес он и добавил, что этого и надо было ожидать при вечной взаимной русской розни...
Андропов. Теперь Андропов! Что нас ждет? И что ждет меня после моей статьи, уже вышедшей в свет? Взгляд сквозь очки — строго испытующий, со зловещинкой».
Когда Андропов перешел в ЦК, на приеме у него побывал председатель Госкомитета по делам полиграфии, издательств и книжной торговли Борис Стукалин (вскоре его опять возьмут в ЦК).
«Сначала он слушал внимательно, — вспоминал Стукалин. — Но я ощущал на себе его прощупывающий, колючий взгляд, выражавший какое-то нетерпение».
Андропов резко и раздраженно высказался о книге Сергея Семанова, одного из тех, кого причисляли к «русской партии»:
— Книга антиисторична, опирается на ложные концепции. Автор с большой симпатией пишет о царе-батюшке.
«Юрий Владимирович, — писал Стукалин, — назвал поведение Семанова провокационным, возбуждающим антисемитские настроения. Вот в чем, оказывается, была истинная причина столь негативной оценки книги!..
Он очень остро, даже болезненно реагировал на проявления антисемитизма (хотя для этого серьезных оснований, на мой взгляд, не было), но я не слышал, чтобы даже в мягкой форме он осуждал просионистские, деструктивные по своей сути настроения известных деятелей литературы, науки, искусства».
Борис Иванович Стукалин, видимо, не имел возможности вникнуть в работу пятого управления КГБ, в состав которого входил целый отдел «по борьбе с сионизмом». Он напрасно подозревал Юрия Владимировича в защите «сионистов». Именно Андропов санкционировал распространение в стране националистических и черносотенных настроений, хотя не мог не понимать, что они подрывают официальную идеологию.
КГБ начал эту кампанию с помощью доктора исторических наук Николая Яковлева. В 1974 году в издательстве Молодая гвардия вышла его книжка “1 августа 1914 года”. Историки-марксисты схватились за голову. В журнале “Вопросы истории КПСС” подготовили разгромную рецензию, где говорилось о “фальсификации ленинских взглядов”. В последний момент пришло указание снять статью из готового номера. Историки не могли понять, кому жепод силу опрокинуть советскую историческую науку?
― Появлением этой книги, — писал Николай Яковлев, - российская историческая наука обязана Ю.В. Андропову, начатым им и незавершенным политическим процессам.
Тут надо сделать небольшое отступление и рассказать историю самого Яковлева.
Постановлением Совета министров от 31 декабря 1951 года заместитель военного министра маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев был снят с должности. Вместе со своими подчиненными, ведавшими принятием на вооружение новых артиллерийских систем, он был обвинен в том, что закрыл глаза на недостатки новых 57-мм автоматических зенитных пушек.
