Том 6 - Лопе де Вега

Фелисьяно

Ты права: я глупость сделал.Впрочем, иногда полезно,Утешая человека,Выразить ему участьеОщутимо и предметно.Только потому в придачуЗолото и дал к душе я,Что оно в сравненье с неюВеса вовсе не имеетДля того, кто сердцем чист,Хоть встречаем в наше времяЗолотой мешок мы часто,Золотое сердце — редко.Но прощай! Бегу…

Леонарда

И все жПоступил ты, брат, прескверно.

Фелисьяно

Поступить не мог иначеЯ в подобном положенье.

Леонарда

Нет, ты мог, Фелисиано,Даже от любви ослепнув,С незнакомкой обойтисьОсторожней и умнее,Ей сказав: «С сестрой живу я.Вас, без всякого сомненья,Приютит она, покудаВам замять скандал с дуэльюДеньги друга не помогут».

Фелисьяно

Значит, ты ее приветишь,Если с ней придем сюда мы?

Леонарда

Разве бог мне сердца не дал?Хочешь, я за нею съезжу,А при случае — по-женскиЕй замолвлю и словечкоЗа тебя, мой брат любезный?

Фелисьяно

Ах, сестрица, пред тобоюУпаду я на колени,Если ангела такогоТы утешишь и пригреешь!Лошадей подать вели-ка,Да отправься поскорееВ переулок Змея, ставшийДля меня теперь Эдемом.Все отдать тебе согласенЯ за это — жизнь, именье.Лишь души моей не требуй —Ею ведь не я владею.

Леонарда

Лошадей, Руфина! БратуРай я привезу в карете.

Руфина

(Леонарде, тихо)

А тогда — два против двух!

Фелисьяно

Ангел Анхела! О, если бТы под этот кров явилась!

Леонарда

(в сторону)

Вы, Хуан, должник мой вечный!

Руфина

(в сторону)

Мне ж не ангела, Мартин,Посылает бог, а беса!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ПРОХОДНАЯ КОМНАТА В ДОМЕ ДОНА АНТОНЬО

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дон Хуан, Мартин.

Мартин

То, что случилось с нами, лишь приснитьсяВо сне могло.

Дон Хуан

Нет, это явь, мой друг.

Мартин

Вот уж и небо золотит денница,Цветами усыпающая луг…

Дон Хуан

Итак, в каморке этой, как в темнице,Встречал я час, когда все спит вокругИ ночь вперяет в мир свой взор совиный,Привычный путь свершив до половины.Я думал о сестре… Вдруг в тишинеДверь скрипнула. Вошла твоя мулаткаИ молвила, что Леонарда мнеПробраться в спальню к ней велит украдкой,Чтоб с нею поболтать наедине.Пьян от надежды, дерзостной, но сладкой,Я в темноту, Руфине вслед, побрел,Схватясь рукою за ее подол.И вот стою я в комнате богатой,Которая озарена слегкаОдной свечой, чей отблеск желтоватыйКолеблется от вздохов ветерка.Везде благоухают ароматы,Парча сверкает и шуршат шелка.«Настал блаженный миг!» — сказал себе я,При этом все же несколько робея.Тут шепчет мне рабыня: «Господин!Что ж вы боитесь подойти к кровати?»Я осмелел, откинул балдахинИ — как любовь порой слепа некстати! —Прелестной, словно юный райский крин,Красавице открыл свои объятья,Но в них узрел — ей богу, я не вру! —Не Леонарду, а свою сестру.Она вскричала: «Ты нашелся все же!»И, вновь ее обняв, увидел я,Что с Анхелой хозяйка делит ложе,Отворотясь, но вздохов не тая.Тогда, — хоть сознаваться в том негоже,—Почувствовал я, что сестра мояДоставила бы радости мне больше,В гостинице оставшись чуть подольше.Когда устали мы с сестрой болтать,Я у нее спросил: «Ответь, зазнайка:Кто лечь тебе позволил на кроватьС той стороны, где спать должна хозяйка?»Сестра в ответ: «Она сама, чтоб датьС тобою мне поговорить. Вставай-каДа ложе обойди и перед нейСполна свою признательность излей».«Нет! — Леонарда вскрикнула тревожно.—Нет! Я боюсь… Не смейте подходить!»И, с толку сбит боязнью этой ложной,Утратил разом я и пыл и прыть.Она же, словно я злодей безбожный,Задумавший насилье совершить,От страха напускного побелела,Изобразив его довольно смело.То издавая стон, то хохоча,То прячась с головою, то небрежноПриоткрывая шею, грудь, плеча,Она рвалась и билась так мятежно,Что недотрогу, время улуча,Я попытался б урезонить нежно,Когда б она рабу не позвалаИ к ложу та свечу не поднесла.Разбросив косы — волны в море страха,В меня вперилась Леонарда вновьИ убедилась, — но уж не впотьмах, аПри свете, — что во мне кипит вся кровь.Тогда плутовка, став алей шарлаха,Хотя чиста была моя любовьИ я не помышлял о совращенье,Под простыни нырнула в возмущенье.Ловчей она ломалась, чем инойКомедиант завзятый и отпетый.К тому ж я знал, что брат ее роднойДомой не возвратится до рассвета,Поэтому под сенью тьмы ночнойЯ рад был задержаться в спальне этой…О женщина! Коль в ход ты пустишь ложь,То и судьбу вкруг пальца обведешь.Я отошел к стене, встал у пилястраИ долго на постель глазел молчком.Вдруг с ножки, что белее алебастра,Упала наземь туфелька тайком…Своею жизнью дон Хуан де КастроТебе, мой друг Мартин, клянется в том,Что нет во всей Севилье достославнойНи туфельки такой, ни ножки равной!Ниспосланный мне столь внезапно кладЯ поднял с полу и унес с собою,Считая, что вознагражден стократТеперь за все лишения судьбою.Когда сюда вернулся я назад,Уже алело небо голубое,И не во сне, а наяву со мнойПроизошло все это, милый мой.

Мартин

Вам повезло, сеньор, даю в том слово!Короче и печальней мой рассказ.Решил я в полночь повидаться сноваС рабынею, сопровождавшей вас,И в кухню — шасть!.. Увы, лишь пес дворовыйПохрапывал там сладко в этот час.Но так он был с мулаткой схож во мраке,Что поцелуй влепил я в пасть собаке.Смекнул я враз, кого облобызал —Несло похлебкой тухлою от зверя,Но он мне щеки в клочья растерзалБыстрей, чем я успел отпрянуть к двери.Покуда от него я ускользал,Шаги свои во тьме не соразмеряИ лбом сразмаху врезавшись в косяк,Всех кошек лаем разбудил мой враг.Одна впилась мне в нос, другая — в ноги…Пытаясь дверь нащупать в темноте,Метался я, как мечется в тревогеБорзая с погремушкой на хвосте,Которую для смеха по дорогеГоняют в карнавальной суете.Я и сейчас себе не представляю,Как спасся от когтей, клыков и лая.Расставшись с истязателем моимИ, наконец, вздохнув чуть-чуть свободней,Сказал себе я: «ВозблагодаримВсемилосердный промысел господнийЗа то, что после стольких мук живымМеня найдет хозяин мой сегодня!»И вот, сеньор, как видите, я здесь,Хоть исцарапан и покусан весь.

Дон Хуан

Чу! Шаги… Я спрячусь, ты жеРазузнай, кто ходит там.

Мартин

Надо ли потом мне к вамВновь зайти?

Дон Хуан

Потом увижу.

(Уходит в комнату Руфины.)

Мартин

Что так испугало вас?Это лишь хозяйка наша.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ