Новогодняя жена (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Я знаю, что мы с ней больше не увидимся, но не знает она… И в этот момент я чувствовала себя немного предательницей. Но разве можно взвалить на плечи маленькой девочки такой груз ответственности за свою тайну? Нет, конечно.

— Так. Я знаю, что мы сейчас сделаем! — деловым тоном произнесла Анахель, мягко выскальзывая из моих объятий и крепко сжимая мою ладонь. Она отвела меня к креслу и усадила на него. — Когда я была маленькой…

Девочка перехватила мой зареванный взгляд и усмехнулась.

— Знаю, я и сейчас не очень большая, но когда была совсем малышкой и плакала, успокоиться не могла, нянечка всегда расчесывала мне волосы. Гладила, чесала гребешком, плела косы. Это меня успокаивало. Может, и вам поможет?

— Не думаю, Анахель. Я очень быстро привязываюсь к людям и не терплю разлуки…

Стерла слезы рукавом — да, я кошмарная невежа, поправшая правила этикета! — и поняла, что об Игоре не проронила и слезинки.

— Тем не менее, мы попробуем!

Анахель извлекла из своего ридикюля красивый гребешок, сверкающий драгоценными камушками, и осторожно провела по моим локонам. По коже рассыпались сотни мурашек, перекинувшись на лицо и щеки. Улыбка сама собой растянулась поперек лица, хотя слезы еще не высохли.

— У вас очень мягкие волосы.

Интересно, она сейчас мои волосы видит или волосы своей матери? А чувствует? Жаль, рядом нет Доротеи. Интересно узнать.

— Спасибо.

Девочка очень бережно, ни разу не дернув и не причинив мне боли, зачесала мои локоны назад, собрала верхние прядки и заплела их в косу, точно как у себя. Остальные волосы свободными прядями лежали на плечах.

— Заключительный штрих! — Анахель сняла со своих волос заколку в виде цветка, похожего на розу, и закрепила ею кончик косы. — Ну как, вам стало лучше?

Я кивнула, вытирая ладонью подсохшие слезы. Мне, правда, стало лучше. Вот ведь какая жизнь. Взрослая тетенька хотела излечить маленького ребенка от душевных ран, а в итоге маленький ребенок излечил ее… Это явно из разряда Необъяснимого!

— О, папа! — заслышав тяжелую поступь, Анахель встрепенулась и потянула меня за собой. — Папа, идемте, встретим его.

Посвящать девочку в проблемы между родителями, пусть наполовину ненастоящими, я не хотела, поэтому поднялась и пошла следом. На Армана не глядела, хотя он не сводил с меня пристального взгляда.

— Доброе утро, папочка! — Анахель подошла к отцу и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку. Мужчина скупо ответил на ласку, погладив дочь по голове, и кивнул в сторону столовой.

— Вы еще не завтракали?

— Дожидались тебя. Красивую я прическу сделала Кри… маме?

Вот теперь я все же посмотрела на Армана. В его взгляде что-то изменилось. Отчаяние, сомнение, раскаяние, может… Хотя, вполне возможно мне все это причудилось, потому что хотелось это видеть.

— Очень красивую, Анахель. Твоей маме идет.

— Замечательно. Тогда пойдемте завтракать! Как нормальная, самая обычная семья. Ведь мы не скоро еще раз сядем вместе за обеденный стол.

О, спасибо, девочка. Я сразу вспомнила о своей обиде на графа и отвела взгляд. Но ладошку Анахель приняла. Другой рукой она взяла ладонь папы и счастливая повела нас в столовую. В ее взгляде появилась жизнь, которой я не увидела в день своего появления в замке. Психика детей крайне подвижна. Ее можно уничтожить за несколько минут, но можно и воскресить. Не щелчком пальцев, конечно, но тоже весьма быстро. Мне нравились изменения, которые я наблюдала, и тем более неправильным казалось решение отослать ее из дома.

В лавандовой столовой слуги сервировали пышный завтрак, словно отъезд хозяйской дочери — это праздник. На тарелках дымился пышный омлет с каким-то соусом и грибами, в центре стола возвышалась стопка ароматных блинов, окруженная креманками с разными вареньями, и мой излюбленный кофекао источал умопомрачительный аромат, призывая забыть все обиды хотя бы на время завтрака.

Арман решил за мной поухаживать и отодвинул стул. С надменным выражением лица прошла мимо и села на соседний, напротив Анахель. «В» — война! Я не шутки шучу.

Но граф, похоже, крепкий орешек и решил сесть не во главе стола, а рядом со мной, на тот самый стул, который для меня отодвинул. От Анахель это не ускользнуло. Девочка внимательно посмотрела на меня, затем на отца, заправила салфетку в декольте и вежливо произнесла:

— Приятного аппетита.

— Приятного аппетита, — ответили мы с Арманом, как ни в чем не бывало, и приступили к трапезе.

36. Уроки воспитания родителей

Если честно, я чувствовала себя неловко. Анахель смотрела на нас, как директорша смотрит на родителей нерадивого ребенка, которых она вызвала в свой кабинет, чтобы отчитать. Мы даже сидели напротив нее, и это лишь больше усиливало ощущение.

— Анахель, дорогая, не подашь вон тот красненький джем?

Арман перехватил креманку — она стояла возле него — и протянул мне.

— Что-то передумала. Лучше возьму вот эту, — переставила к себе желтое варенье, вроде бы из абрикосов, и приступила к блинам.

Первое, о чем задумаюсь после возвращения домой — питание. Блин, я уже привыкла, что готовит Жобер, не надо посуду мыть, а выбор и вкус блюд — выше всяких похвал. Если я сварганю яичницу на оливковом масле с лучком на завтрак — это уже высокая кухня. А так обходимся бутербродами сыр-колбаса-огурец и по работам. Обед в столовой или кафешке, на ужин — пельмени или сосиски, пару раз в неделю заказываем суши или пиццу. Неплохо, конечно, все как у всех, но Жобера хочу. Запеканки и жаркое хочу. Лебедя! Разве я не достойна лебедя с яблоком в заднице?

Грустно вздохнула, понимая, что в лучшем случае мне светят сардельки вместо сосисок и пресловутое яблоко, отдельно от лебединой задницы, но уж явно не Жобер. Ладно, закатала губу, ем и улыбаюсь Анахель. Она уже что-то заподозрила.

— Что между вами происходит? — словно прочитав мои мысли, спросила девочка.

— Между кем? — переспросила, невинно похлопав глазками.

— Вы ведете себя странно. Это из-за моего отъезда?

— Для меня это стало полной неожиданностью, — сказала, прожевав. — Удивлена, что отец посвятил тебя в свои планы, а не поставил перед фактом.

— Отец считает, так будет лучше для меня и моего дара. Дочь должна слушаться отца, — Анахель невесело улыбнулась и перевела взгляд на тарелку, словно ополовиненный блин мог похвалить ее за послушание.

Дочь должна иметь свое мнение и голову на плечах! А, если, отец скажет в костер прыгнуть? Спросит, как высоко прыгать что ли и нужно ли разбежаться?

— Знаете, — Анахель медленно промокнула салфеткой губы, заставив нас изрядно понервничать после этого многозначительного слова. — Я считаю, что вам давно стоит поговорить. И вы подумаете над своим поведением! Наедине друг с другом.

Анахель поднялась и направилась к выходу. Возле дверей она остановилась и произнесла:

— В вашем распоряжении час, используйте это время с толком.

Мы с мужем поняли, о чем говорит Анахель только тогда, когда скрежетнул замок.

— Анахель? — возмутилась я, вскочив с места.

— Советую отойти от двери и, папа, никакой магии!

По столовой пронеслась алая дымка и за панорамными окнами мы увидели несколько оренаров. Это помощники девочки? Какие миленькие! Ой!

Оренары, очень похожие на объевшихся долгопятов, показали мне острые зубы. Желание почесать им пузико вмиг пропало.

— Надеюсь, я доступно объяснила? — задорно поинтересовалась юная шантажистка из-за дверей.

Дымка схлынула и оренары пропали, но явно оставались где-то поблизости. Мы с Арманом прислушались к удаляющимся шагам. Анахель ушла! Ушла, но помощники-то ее остались. И в чем суть, оренары могут слушаться хозяина только тогда, когда у него магия есть. Или когда происходит Необъяснимая фигня, вроде той, что связала меня и Эргата. Только я до этого момента знала, что у Анахель есть магия.

— Анахель! — крикнул граф, дернув ручку двери. Без энтузиазма. Так и хотелось сказать «Не верю!».