Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) - Протоиерей Григорий Дьяченко

а) Общий предлог и общая цель всех удовольствий и увеселений есть необходимое отдохновение от трудов. Труд сам по себе необходим для нас, как заповедь Самого Творца нашего. Еще невинному человеку было поставлено в обязанность делати и хранити вверенный ему рай. И этот труд был для него источником наслаждения: ибо он видел и чувствовал, как деланию его покорялась вся природа, как деланием его возвышалось и совершенствовалось все окружающее его. По падении человека, труд уже вменен ему в наказание и потому сопровождается изнурением сил, истощением телесных органов, утомлением и дряхлостью тела: в поте лица твоего снеси хлеб твой, – сказал ему Господь Бог, – дондеже возвратитися в землю, от нея же взят еси. Притом, и этот изнурительный труд редко сопровождается удовольствием, а чаще всего печалью и скорбью душевною; ибо проклятая в делах человека земля не вполне покоряется самым тяжким его трудам и усилиям. Посему не только тело человека имеет нужду в отдохновении и обновлении сил, а и душа его, утомляемая суетою дел своих, также нуждается в отдохновении, освежении и обновлении. Тело укрепляется пищею и сном, а душа ищет забвения своих печалей, освежения и ободрения сил своих – в других, более свойственных ей, наслаждениях; призывает на помощь искусство, разнообразит увеселения и хочет создать себе нечто похожее на потерянный рай. Все это естественно, даже необходимо, а потому и не может быть осуждаемо. Вся ми лет суть.

б) Но прежде, нежели предаться удовольствиям, необходимо испытать себя, точно ли тело и душа твоя утомлены, хотя изнурительными, но полезными, важными и необходимыми трудами, и заслуживают того, чтобы дозволить им то или другое удовольствие? Не есть ли скука и тягость душевная плод бездействия, а не трудов, – праздности, а не излишних занятий? В таком случае надобно не только отказывать себе в удовольствии, а побудить себя трудиться, когда веселятся другие, подчинить себя строгому воздержанию: не трудивыйся ниже да яст, – говорит апостол.

в) Надобно рассуждать и о том, – послужит ли предполагаемое увеселение и удовольствие к укреплению, а не к большему истощению сил телесных: возвысит ли упадший дух твой, или, напротив, еще более ослабит его, оживит ли сердце твое той чистою, глубокою и животворною радостью, которая наполняет, умиротворяет, возвышает и ободряет душу, делает ее бодрою в трудах, благодушною в печалях и скорбях; или, напротив, еще более взволнует сердце твое и возмутит душу твою, так что нужно будет искать новых средств к успокоению ее? В последнем случае, очевидно, лучше отказаться от увеселения, бежать от удовольствий, которые будут сопровождаться очевидным вредом. Вот почему св. апостол советует искать действительного успокоения телу и духу своему, истинно живительной отрады сердцу, животворного обновления и укрепления сил душевных – в наслаждениях не плотских, а духовных: не упивайтесь вином, а паче исполняйтеся духом, глаголюще себе во псалмех и песнях духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви.

г) Надобно, наконец, рассуждать и о том, не отвлечет ли предположенное увеселение от каких-либо важнейших занятий, не помешает ли исполнению высших и священнейших обязанностей? В таком случае самое невинное удовольствие делается не только вредным, а и преступным. Если тот, кому вверено какое-либо служение обществу, требующее постоянного внимания, всегдашней готовности исполнять требования нуждающихся, и ныне и завтра, оставляя все, идет развлекаться забавами, то будет ли это провождение времени – безвредное? Если православный христианин проводит в увеселениях то время, когда Церковь призывает его на славословие Божие и молитву, когда торжествует она великие тайны спасения нашего, прославляет и благодарит Бога за величайшие чудеса Его любви и милосердия, то не будут ли забавы его посмеянием над своей верой, явным презрением к уставам своей Церкви, достойным казни оскорблением величия Божия? Так-то, братия мои, и невинное само по себе может сделаться преступным, и безвредное вредным. Вся ми лет суть, но не вся на пользу.

д) Но главная опасность чувственных удовольствий состоит в том, что они могут привязать к себе самое наше сердце, сделаться неотразимою потребностью души нашей, предметом страстного увлечения, возобладать душою нашей и лишить нас свободы духовной. Христианин более всего должен дорожить тою свободою, ею же свободи нас Христос, – той независимостью от всего земного, которая не прельщается ничем и не страшится ничего, тем самообладанием, которое делает его господином своих желаний и чувствований, истинным царем своего внутреннего мира. При этой только свободе духа он может побеждать всякое искушение, всегда и во всем исполнять волю Божию и идти прямым путем Заповедей Господних. Явно, что достигнуть такой свободы духа можно только постоянным самоотвержением и терпением, постоянным побеждением своих склонностей и отвержением своей воли, умением всегда отказывать себе во всем. Но если будем удовлетворять всегда склонности своей к чувственным удовольствиям, то не будем ли добровольно подчиняться и покорствовать ей и не дадим ли ей власти со дня на день становиться сильнее, требовательнее и неотвязчивее?

III. Братия христиане! Быть обладаемым чем бы то ни было, кроме владычествующей над всеми воли Божией, есть постыдное рабство для богоподобной, разумной и свободной души нашей. Но предать ее в рабство плотскому удовольствию, быть обладаемым греховною страстью – значит уже сделаться рабом греху, от чего да избавит нас Господь. (Составлено по «Полному собранию» проповедей Димитрия Херсонского, т. IV, и Четьи Минеям).

Поучение 2-е. Св. Димитрий Солунский

(О значении церковных молитв и милостыни, творимых за усопших в церкви)

I. По древнему обычаю, сегодня мы творим поминовение усопших отцов и братий наших. Это святой, освященный веками, обычай; он вполне согласен и с учением православной Церкви.

II. Но как должно поминать? В чем должно состоять поминовение?

а) Прежде всего поминовение должно состоять в раздаче милостыни за умершего. Великую силу имеет этого рода поминовение. «Чем больше имеет грехов умерший, тем нужнее для него милостыня; благодетельствуй вдовам и нищим: это самая важная принадлежность погребальная», – говорит свт. Иоанн Златоуст.

И блаж. Августин также пишет: «Милостыни, совершаемые за души умерших, вспомоществуют им к тому, чтобы Господь был к ним милостивее, нежели сколько они заслужили по грехам своим». «Когда ты подаешь милостыню за усопшего родственника, помни, что это подаешь не ты, а через тебя – сам умерший, не успевший сделать этого при жизни» (Свт. Иоанн Златоуст, 21 беседа на Деяния). А подавая милостыню чрез тебя, умерший родственник твой взаймы дает Богу (Притч. 19, 17); Господь же сторицею вознаградит его во Царствии Своем!

Подавайте, братия, милостыню за усопших: этим вы спасете их от проклятия и огня неугасающего, приобретете им прощение грехов, введете их в рай. «Многие из усопших, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – получили великую помощь от милостыни, раздаваемой за них другими». А вот что сам мертвец поведал блаж. Кир-Луке о значении милостыни для умерших.

Кир-Лука увидел, проходя чрез кладбище, мертвеца, сожженного как сгоревший черный уголь, который сказал ему: «В завещании моем было написано, чтобы родные роздали нищим деньги, оставленные мной, во спасение души моей, а они до сих пор не исполнили моей воли. Прошу тебя, скажи им, чтобы роздали деньги, иначе я навсегда останусь в том состоянии, в каком видишь меня теперь» (Пролог, 24 августа). Но это один пример. А кто может исчислить все свидетельства, находящиеся в жизнеописаниях святых мужей, ясно доказывающие, что и по смерти приносят величайшую пользу усопшим совершаемые за них милостыни?

Творите же милостыню, братия, за умерших, и Господь помилует их.

б) Затем нужно обращаться к молитвам церковным и в особенности к молитвам, соединенным с принесением бескровной Жертвы.

Молитва церковная есть такая всемогущая сила, которая проходит небеса, восходит к самому престолу Вседержителя, нисходит даже до бездны ада и изводит оттуда узников в свободу. Ибо она приносится Отцу небесному во имя возлюбленного, единородного Сына Его, пред безмерно великою жертвою, принесенною Им за грехи всего мира, пред предлежащим на престоле пречистым Телом Его, за нас ломимым во оставление грехов, и Его божественною Кровью, за нас изливаемою во оставление грехов. Она сопутствуется и подкрепляется молитвами всех святых Божиих, паче же всех всемощной молитвой честнейшей херувимов Матери Божией. С каким притрепетным желанием душа твоего сродника, может быть, ожидает, пока пойдешь ты в храм Божий поручить священнодействующему помянуть ее при сем великом и страшном священнодействии и сам помолишься о ней купно со всею Церковью! Какая неизъяснимая радость, восторг и блаженство обымут ее, когда и ее часть из просфоры вместе с другими опустится в святую чашу, погрузится в святейшей крови Сына Божия, с молитвой священнодействующего: омый, Господи, грехи поминавшихся зде кровию Твоею! Вот бесценная услуга, вот незаменимая ничем помощь, которую можешь оказывать умершим сродникам своим, если захочешь, каждый день!