Путин против Ленина. Кто «заложил бомбу» под Россию - Владимир Бушин

Первое, что бросается в глаза, статья написана развязным неряшливым языком любимца эстрады, которому неведома культура русского слова, хорошо известная его отцу. Иногда трудно понять, о чем речь, что именно автор хотел сказать, когда, например, писал о тридцатых годах: «Прекратилось разграбление страны. Воровство заменилось (?) репрессиями». Что такое? Или: «Многие производства были сотворены на народной крови». Если многие, назови два-три. Не может.

Статья напичкана вульгарными блатными словечками, которых порой нет даже в «Словаре лагерного жаргона» (М. 1992), той самой «блатной музыки». Ну еще ладно «лох» или «бабки» — для эстрады это, может, и сойдет, но тут еще и «чуйкать», «маржа», «втюхаться». И это на страницах газеты, которая не устает уверять, что она за русскую культуру, за чистоту нашего языка.

Вот как, например, пишет Задорнов о Ленине: «Он мотался в Швейцарию подписывать чеки с лохами-немцами». О Сталине: «Он по ссылкам мотался… И хоть от природы бабником не был, но пару раз в сибирских женщин втюхивался». В такой манере можно писать о соседях по дому на Осенней улице, допустим о Коржакове, но не о вождях народа. Я уж не говорю о том, какие немцы, какие чеки? Об этом он, вероятно, от Березовского слышал и не знает, что замшелое вранье давным-давно опровергнуто и высмеяно, а патриотическая газета дает возможность юмористу возродить клевету на Ленина.

Развязность автора порой достигает уголовного уровня. Так, об одном известном враче он вопит: «Предатель! Троцкист, цель которого — уничтожение народа». Благо, что врач, вероятно, не читал это. Иначе он наверняка подал бы в суд.

Второе, что изумляет в статье, это обилие глупейшего вздора, невнятицы, чепухи и об известных исторических фигурах, и о стране, и о Советской власти, и в суждениях философского пошиба о явлениях мировой истории. Таково, например, суждение о причине войн: «Когда люди забывают о любви, случается война». Что, Гитлер напал на нас только потому, что забыл о любви? А до этого, преследуя коммунистов, устроив пожар рейхстага, потом — суд над Георгием Димитровым, учинив «хрустальную ночь», потом — «ночь длинных ножей», бросив в тюрьму Тельмана, построив Освенцим, он при всем этом помнил о ней, о любви-то? И если бы помнил, то не напал?

Но, оказывается, автор имеет в виду не Гитлера, а нас: «Ведь и сейчас забыли о любви и готовы на все ради выгоды. Бесовщину СССР вычистила война». Что за «бесовщина»? Далеко ли она от «чумы коммунизма», что не сходила и не сходит с уст самых лютых врагов СССР? Война, сударь, прежде всего, если — извиняюсь — воспользоваться вашим страшным словечком, «вычистила» в СССР 27 миллионов душ. А вы о ней будто бы даже тоскуете: «Неужели только война вернет нас к правде? Неужели у самих не хватит разума очистить страну от тех бесов, что пытаются нас превратить в дебилов». Пойми, кто может! Темна история мидян… Ясно лишь одно: бесов, подобных Березовским и Чубайсам, в СССР вообще не было, точнее, им не давали ходу и, когда они все же иногда возникали, на них быстро находили управу.

Но есть у юмориста и другая достойная юмора теория происхождения войн. Изложение ее начинается издалека: «В тридцатые годы в народных головах началась сумятица, никто ничего не понимал». Что за дичь! Конечно, всегда есть головы, которые ничего не понимают. Но чтобы никто, то есть весь народ ничего не соображал… В те самые тридцатые годы эти «народные головы» безо всякой сумятицы, но быстрыми темпами строили великие гидростанции и уникальные заводы, совершали перелеты Москва — Северный полюс — Америка, писали эпохальные книги, снимали прекрасные фильмы, ставили великолепные спектакли и даже били японцев.

Задорнов уверен: ничего подобного! Все, ничего не соображая, «начали писать доносы, друзья старались посадить за решетку друзей, друзья избавлялись он нелюбимых жен». Да, были энтузиасты такого опасного вида спорта. Но автор пишет об этом, как о всенародном увлечении с такой уверенностью, словно сам лично посадил пять-шесть друзей и избавился от жены-уродки.

В среде, в которой юморист провел большую часть жизни, давно принято думать именно так. И даже такие сияющие звезды этой среды, как Майя Плисецкая, уверены в том же. Однажды в беседе по телевидению она уверенно заявила: «Тогда доносы писали все, буквально все!». Журналист спросил: «И вы с Родионом Щедриным?». Звезда полыхнула: «При чем здесь мы?!». Встала и ушла. Какой протуберанец!

Однажды я составил список своих живых и умерших родственников, друзей и хороших знакомых. Получилось человек сто. И никто из них ни от какого доноса не пострадал. Или вот тот же вопрос как бы с другого конца. Солженицын представил следователю своими единомышленниками-антисоветчиками несколько своих школьных и институтских друзей, в том числе родную жену. И что? Никого из них даже не вызвали и не допросили. То есть доносчик-то есть, вот он в единственном числе, а результат?

«В 37 и 38 годах, — продолжает юморист, — распоясалась самая что ни есть сволочь. Сдержать этот снежный ком уже было невозможно. Остановить его могла только война». Спасибо Гитлеру: остановил! Но, пардон, ведь после 1938 года до войны были еще 39-й, 40-й и половина 41-го. Этот ком и тогда катился? Неизвестно. Зато автор доподлинно знает, что «война с немцами случилась не просто так. Это была кара за бессовестность 37 и 38 годов». О войне, как о заслуженной, справедливой каре нашему народу, говорят и церковные иерархи. Какое единодушие! А ведь, кажется, люди даже разных конфессий. Правда, первый, как видим, уверяет, что это была кара за репрессии, а вторые — кара за атеизм. То есть в одном случае Господь Бог избрал Гитлера для наказания СССР за то, что сидели в тюрьме будущие маршалы Рокоссовский и Мерецков да генерал Горбатов, впоследствии разгромившие его воинство. В другом случае Господь Бог покарал Россию за то, что в школах преподавали дарвинизм да еще в Москве построили планетарий. Но если уж говорить совсем с малой долей юмора, то надо признать, что советский народ во главе со Сталиным был гораздо ближе к Богу, то есть к правде, совести и любви, чем все, кто ныне напялил кресты поверх норковых шуб.

Но оставим философствование Задорнова из-за его непроглядной темноты и лучше обратимся к конкретным фигурам истории.

Взять, например, Троцкого. О нем автор пишет: «Он прибыл в Россию, когда все уже свершилось». Что — все? Троцкий приехал 5 мая 1917 года. До Октябрьской революции — до нашего «все» — было еще полгода. «Прибыл этаким надсмотрщиком-вертухаем от американских спонсоров. В его обязанность в первую очередь входило направлять большевиков на “правильные” расходы». Какой надсмотрщик? И как он мог хоть в чем-то направлять большевиков, если его целью в первую-то очередь было как бы примазаться к ним. И это ему удалось только на VI съезде партии в августе 17 года лишь за два месяца до Октябрьской революции. И что такое «правильные» расходы в кавычках?

А во всем главном направлял большевиков Ленин, который вернулся в Петроград на месяц с лишним раньше. Направлял прежде всего своими «Апрельскими тезисами» и другими статьями, многочисленными выступлениями, организаторской работой. Куда направлял? На социалистическую революцию, причем, что многие забыли, мирным путем.

Но автор уверяет, что помимо обязанности надзирать и направлять большевиков задача Троцкого состояла еще в том, чтобы «разворовывать наследие царской России вместе с царским золотом… Все золотые запасы России, в том числе и царские (“в том числе”! А какие тогда еще могли быть? — В. Б.), вывезли эшелонами под надзором троцкистов». Во-первых, кто эти троцкисты? Назвал бы хоть одного. Во-вторых, куда вывезли — в Израиль, что ли? А главное, что же смотрели большевики и Ленин на то, как у них из-под носа тащат огромные народные богатства? Где была ЧК? Ведь Ленин — это не наши власти, на глазах у которых ежегодно вывозят из России сотни миллиардов долларов. Но по секрету могу сообщить Задорнову, что золотой запас уже увезли из Петрограда в Казань, потом он оказался в Омске в руках Колчака, и уж тут троцкистам делать было нечего. Колчак был разбит, лично он схвачен и расстрелян. И в итоге наш золотой запас оказался частично в США, частично в Японии, частично еще где-то. Можно, к слову, заметить, что в 1917 году перед Октябрьской революцией он составлял 1100 тонн, а в 1941-м — 2800 тонн.

А «историк» продолжает исследование: «Каменев и Зиновьев предали товарища Кобу и перешли на сторону Троцкого». Дядя, когда это было? Уже в двадцатые годы, а ведь речь ведешь о первых годах революции. Но почему перешли-то? «Потому что у Троцкого были бабки. Именно на деньги американских корпораций была задумана в России Октябрьская революция». А не знаете ли вы, сударь, на деньги каких корпораций были задуманы и проведены восстания Болотникова и Булавина, Разина и Пугачева? Вот интересно узнать!