Теарнская партия - Сергей Раткевич

– Что ж, мы с господином Лиграном тоже искали чужого, – промолвил господин Нарлимар. – Я рад, что успел вовремя. А что касается силы – то силу ему давал перстень Запретных богов.

– Да уж, интересными штучками пользуются подчиненные генерала Гламмера, – пробурчал маркиз Фальт. – Интересно, сам-то генерал в курсе? Ладно, давайте кликнем стражу, осторожно снимем с потолка это… это извращение естества и попробуем его допросить.

– Я бы на всякий случай позвал господина Лиграна, – предложил третий маг королевской охраны. – Вдруг на нем какие-то заклятья, которых я не разглядел? Мы можем ненароком потерять пленника.

– Зовите, господин Нарлимар, – откликнулся маркиз. – Зовите всех, кого сочтете нужным. Вижу, что в данном случае безопасность больше в вашей компетенции, чем в моей. Мое дело – задать этому «заслуженному и доверенному» несколько весьма интересных вопросов. И поразмыслить над его дальнейшей судьбой.

– Разве за шпионаж положено еще что-то, кроме смертной казни без учета родословия? – удивился молодой маг.

– Еще как, – кивнул маркиз. – Смертная казнь – это для банальных шпионов, для предателей, польстившихся на большие деньги и предающих, точнее, продающих свою родину. А для таких, как этот… иногда их наказывают большими деньгами и сытой спокойной старостью.

– Не понял? – удивился юноша.

– Этот… он нас слышит? – вопросом на вопрос ответил маркиз Фальт.

– Вполне. Слух я ему не отключал.

– Значит, он меня понял, верно? – Начальник ирнийской секретной службы посмотрел на болтающегося мод потолком вирдисского секретного агента. – Верните ему на минутку речь, я хочу услышать ответ на свое более чем щедрое предложение.

– Минуту. – Молодой маг сделал несколько пассов. – Все. Он может говорить.

– Я жду ответа, – резко сказал маркиз Фальт.

– И какого же? – донеслось сверху. К пленнику вернулся его обычный ровный тон. – Те, о которых вы изволите говорить, вместо сытой и спокойной старости обычно получают кинжал под лопатку от бывших сослуживцев, а деньгами, даже большими, на том свете не насладишься.

– Убивают далеко не всех, – возразил маркиз Фальт. – К тому же вашей секретной службе сейчас будет не до того. Если такое и случится, то не сегодня и не завтра. Так что можете считать это отсрочкой смертного приговора. Итак?

– Я подумаю, – равнодушно донеслось из-под потолка. – Может, и соглашусь.

В дверь заглянул почуявший, как видно, неладное господин Лигран.

– Боги! Что здесь произошло?

– Это он убил господина Варлигера, – сказал молодой маг, указывая на висящего под потолком слугу.

– И чуть было не покончил со мной, – добавил начальник ирнийской секретной службы. – Если бы не господин Нарлимар…

– Вызывали? – В комнату вослед за господином Лиграном шагнул дежурный офицер охраны.

– Вызывал, – кивнул маркиз Фальт.

Жарко припекает позднее осеннее солнышко. В сочно-голубом небе виднеются тонкие росчерки птичьих клиньев, указывающих на юг. В ближайшем столичном храме звонят к полуденной молитве. А перед строем новобранцев гвардии, заложив руки за спину, прохаживается гвардии сержант Йанор.

Новобранцев призыв к молитве не касается – они еще не люди, к чему им молиться? Сержанта – тем более, он больше чем человек, больше, чем любое божество. По крайней мере, ему самому именно так и кажется.

Карвен потрясенно смотрит на грозного сержанта, сулящего новичкам всякие ужасы.

«Неужели и Верген когда-то был таким же? Неужто ему надо, чтобы и я вот таким стал?»

– Все вы абсолютно никуда не годитесь! – вещает сержант Йанор с той грозной ленцой, от которой даже у самых храбрых в зобу дыхание спирает. – Тупые, ленивые животные, бесполезные тунеядцы, засыпающие, не успев донести кусок до рта. Не способные самостоятельно на девицу забраться. Мне страшно представить, сколько раз вас в детстве роняли ваши несчастные мамаши. Зато я точно знаю, как обрадовались ваши папаши, когда им удалось сбыть такое сокровище с рук! – Сержант на мгновение замирает, обводя строй цепенящим взглядом, словно выбирая себе жертву, которую немедля примется терзать и мучить. – Омерзительно, – роняет он наконец, словно приговор. – Вы все омерзительны. Что?! Я не понял? Кто-то хочет что-то сказать? Кто-то считает, что ему есть смысл открыть рот?! – Сержант наклоняется вперед и странным образом нависает над строем. Над всеми новобранцами разом.

«Может, он маг? Или заклятье такое купил, чтоб всех пугать?» – думается Карвену.

– Ну?! Кому-то из вас есть что мне сказать? – мягко интересуется сержант.

Карвену есть, но остальные молчат. Что он, дурак, вперед всех выскакивать? Он тоже помолчит. А то ведь скажет что-нибудь не то, и выгонят его в первый же день. Наставник огорчится. Придется потерпеть. Хотя бы ради наставника.

– Молчим, – довольно констатирует сержант Йанор. – Надо полагать, это означает, что вы со мной согласны. Или настолько тупы, что ничего не поняли. И не допускаю даже и мысли, что вы меня не слушали. Итак, продолжим… Повторяю, все вы абсолютно никуда не годитесь. Хуже ветоши, которой сапоги надраивают. Но!… Возможно, для вас еще не все потеряно. – Голос сержанта понижается, становясь еще более угрожающим и мрачным. – С этого момента я, именно я, вами займусь, – выдыхает он в лицо строю.

Всему строю сразу? Конечно же, это невозможно, этого просто не может быть, но каждому сейчас кажется, что жаркое дыхание сержанта опаляет именно его щеки. Стоит ли говорить, что многим оно кажется не жарким, а ледяным? Стоит ли упоминать, что многим оно кажется дыханием могилы? Даже Карвен на миг замирает, вновь ощущая себя под прицелом наемничьих ружей, с разряженным пистолетом в руках.

«Но ведь сержант – не враг! Он же нас обучать должен! Зачем он с нами… так?»

Карвен решает, что хуже быть не может, чем обратить на себя внимание этого чудовища.

«Да ни в жизнь, что я, дурак, что ли?!» – потрясенно обещает он самому себе.

Увы, видно, зароки слышат не только добрые боги. Не иначе кто-то из Запретных проходил мимо – и услышал. Летевшая мимо глупая осенняя муха угодила Карвену точно в глаз. Стряхнуть ее – дело нескольких мгновений, но ведь новобранцам не положено шевелиться, многомудрые речи сержанта они обязаны выслушивать, замерев по стойке «смирно», то есть совершенно неподвижно. Карвен терпит, проклиная все на свете, терпит проклятую муху – наверняка ее Запретный подговорил! – терпит, надеясь, что хлынувшие слезы заставят ее сняться с места и ему не придется нарушать приказание сержанта.

Но то ли неведомый Запретный решил как следует развлечься, то ли это проделки того коротышки, от перстня которого Карвен отказался, чем обидел до глубины вряд ли имеющейся у него души, но сержант замечает плачущего новобранца. Плачущего, стоя по стойке «смирно», а ведь это тоже нарушение устава.