Том 1. Стихотворения - Сергей Есенин

А.Белый в то время отрицал «предметность» слова и считал, что его истинный смысл и глубинная соотнесенность с реальностью, с вещным, предметным миром в современной жизни утрачены, что современное «квази-ясное слово полно химерическим содержанием». Он утверждал, что истинность слова раскрывает метафора. Поэтому возрождение слова происходит прежде всего в поэзии, а не в сфере позитивного знания. Именно в поэзии идет процесс возвращения истинного облика и смысла слова, утраченного и затемненного веками. Отсюда такие его утверждения в статье: «Смысл народного слова — внутри звука корня» (Ск-1, с. 158), «Пробуждаясь внутри себя — внутрь себя, человек ощущает провал в беспредметностях внутренних ритмов, как в пульсацию органов; внутри пульсов имеет он смутное представление о времени…» (там же, с. 159), «Внутреннее движенье души сочетается с пересозданной природой в частичную форму: в звук слова; в звуке слова — душа; одушевление данного мира в творимой действительности невозможно вне слова…» (там же, с. 160) и т. п. Отражение этих тезисов А.Белого можно видеть в таких строках стихотворения как «Я помню время, оно, как звук…», «Я был во злаке, но костный ум…», «Рожденье в посеве слов» и т. п. Сказалась в тексте стихотворения и общая направленность взглядов А.Белого, считавшего, что в звуках слова, в самом ритме заключено его подлинное содержание: «Слово — собственно — внутренно, — писал он. — Его смысл по отношению к дневным смыслам есть музыка…» (с. 208). Естественно, можно видеть здесь и определенную перекличку с последующими работами А.Белого, в частности, с «Глоссолалией», но не прямую от нее зависимость, так как даже сам автор начал работать над этой статьей лишь в сентябре-октябре 1917 г., т. е. позже, чем было написано и передано в редакцию данное стихотворение (см. прим. к «О край дождей и непогоды…»). Подробнее см. Швецова Л. «Андрей Белый и Сергей Есенин» — в кн.: «Андрей Белый. Проблемы творчества», М., 1988, с. 404–425.

При всем этом перекличку тех или иных формул и положений А.Белого и Есенина нельзя рассматривать как их прямую взаимозависимость. Мысли о «тайнах орнамента в слове» начали занимать всю «скифскую группу», в том числе и Есенина, еще до появления А.Белого в Петрограде. Свидетельством этого может служить цикл Н.А.Клюева «Земля и железо», появившийся в Ск-1, на стихи из которого не раз будет ссылаться Есенин. См. также прим. к стихотворению «Твой глас незримый, как дым в избе…».

С учетом сказанного стихотворение датируется 1917 г.

В критике связь стихотворения с теоретическими построениями Андрея Белого не обратила на себя особого внимания. Напротив, вызвали интерес другие его особенности. Р.Гуль писал: «…у Есенина на „цвете“ построено все. Часто „цветом“, а не музыкой стиха достигает он изумительных эффектов. Вчитайтесь в краски, идите за Есениным, раскрашивая стих — убедитесь сами». Приведя далее три начальные строфы стихотворения, он заключал: «Здесь эффект стиха — цветовой» (Нак., 1923, 21 октября, № 466).

Табун (с. 91). — Ск-2, с. 169; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Автограф неизвестен. Датируется по помете в наб. экз. 1915 г.

Пропавший месяц (с. 93). — Г18; «Знамя труда. Временник литературы, искусств и политики», М., 1918, № 1, июнь, с. 15.

Печатается по наб. экз. (список С.А. Толстой-Есениной) с исправлением в ст. 23 по обоим источникам («Солнышко к Богу глаза подняло» вместо «Солнышко к небу глаза подняло»).

По свидетельству И.В.Евдокимова, в 1926 году имелся автограф, местонахождение которого в настоящее время неизвестно. Он писал, что в Собр. ст. было дано «несогласное С.А. Тографом расположение строф, замеченное после выхода книги из печати» (Собр. ст., 4, 338). Отсутствие автографа не дает возможности надежно установить, как читался в нем текст. Можно лишь высказать предположение, что первая строфа в автографе шла посередине предпоследней строфы, между строками «Но вдруг…» и «Луч оборвался». Если переставить строфы таким образом, проясняется сюжет стихотворения. Это сказочная история дня: утром солнце поднимается на небо и хочет увидеть в глубине («в колодезе озер») отражение своего собрата-месяца. Над солнцем вздумал подшутить дед-рыболов (олицетворение древности, «ветхий деньми» патриарх, Хронос). Он подвешивает к солнечному лучу отражение солнца. Но тут набегает облако, закрывает солнце, лучи обрываются («луч оборвался») и отражение пропадает. Потом наступает вечер («вечерний свет махал ему в рот крылом»). Возможность такой композиции подтверждается еще и тем, что шестая строфа в существующем тексте — единственная, где нет перекрестной рифмовки. Правда, такому предположению противоречит то, что в Г18 и «Знамени труда» после слов «Но вдруг» нет знаков препинания, текст читается как единая фраза «Но вдруг луч оборвался». Отсутствие автографа обуславливает гипотетичность такого прочтения. В Гн текст стихотворения отсутствует.

С.А. Толстая-Есенина делала список для Собр. ст., очевидно, с Г18 и в основном повторила ломаные строки, как они были там даны. В «Знамени труда» и в Собр. ст. стихотворение публиковалось целыми строками, без ритмических «ступенек». В наст. изд. ломаные строки воспроизводятся по Г18.

В наб. экз. — без даты. Датируется предположительно 1917 г. — временем формирования сб. «Голубень».

«О товарищах веселых…» (с. 95). — Ск-1, с. 119; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Автограф — РНБ (ф. И.И.Ясинского), без даты. Стихотворение первоначально, очевидно в середине октября 1916 г., было сдано в редакцию Бирж. вед., но затем передано Р.В.Иванову-Разумнику для публикации в Ск-1 и в этой связи остановлено в Бирж. вед. (см. письмо к А.Л.Волынскому от 30 ноября 1916 г.). В Ск-1 было напечатано как заключительное стихотворение цикла «Голубень» с датой 1916 г., которую можно рассматривать как относящуюся и к данному стихотворению, и ко всему циклу в целом. В составе Гн — вырезка из Ск-1, без авторских помет, дата от текста отрезана. Датируется по Ск-1 и наб. экз., где также помечено 1916 г.

«Весна на радость не похожа…» (с. 97). — Сб. «Пряник осиротевшим детям», Пг., 1916, с. 91; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); Грж.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Автограф — РГАЛИ, без даты, в составе Гн. «Пряник осиротевшим детям» — издание благотворительное, составлялось в начале 1916 г., его редактированием был занят А.М.Ремизов (см. ЛН, т. 92, кн. 2, 121), разрешено военной цензурой 20 марта 1916 г., вышло из печати в первых числах мая. Издателями сборника были А.Д.Барановская и В.Н.Гордин. Стихотворение датируется временем подготовки сборника и по наб. экз., где оно помечено 1916 г.

В автографе зачеркнуто посвящение «Л.Каннегисеру». В Г18 напечатано без посвящения.

Каннегисер Леонид Иоакимович (1896–1918) — начинающий поэт, входил в окружение М.А.Кузмина. Был одним из участников группы молодых петроградских поэтов (Рюрик Ивнев, В.С.Чернявский, К.Ю.Ляндау, М.А.Струве и др.), с которыми близко сошелся Есенин в марте-апреле 1915 г. Летом 1915 года гостил у Есенина в КонС.А. Тинове (см. письмо Есенина В.С.Чернявскому от июня-июля 1915 г.). Об их дружеских отношениях вспоминала М.И.Цветаева:

«Леня. Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно-разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись — через все и вся — поэты.

Леня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лени не выходил. Так и вижу их две сдвинутые головы — на гостинной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку, сразу превращавшую банкетку в школьную парту… (Мысленно и медленно обхожу ее:) Ленина черная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча, Есенинские васильки, Ленины карие миндалины. Приятно, когда обратно — и так близко. Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы» (Цветаева М. «Сочинения», т. 2, М., 1988, с. 110).

Л.И.Каннегисер 30 августа 1918 г. убил председателя петроградской ЧК М.С.Урицкого. Был тогда же расстрелян. В ходе расследования были привлечены к дознанию и арестованы многие лица из дружеского окружения Л.И.Каннегисера, например, Ю.И.Юркун. Есенина в это время в Петрограде не было, в следственном деле Л.И.Каннегисера имя Есенина не упоминается. По свидетельству М.А.Алданова, в Париже имелся дневник Л.И.Каннегисера (май 1914 — начало 1918 г.), где могли быть записи о Есенине (см. сб. «Леонид Каннегисер. 1918–1928», Париж, 1928, с. 9). О Л.И.Каннегисере см. также: «Минувшее. исторический альманах», т. 16, М.-СПб., 1994, с. 115–149.

«Алый мрак в небесной черни…» (с. 98). — Бирж. вед., 1915, 25 октября, № 15169; Ск-2, с. 172; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); Грж.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением в ст. 3 («к твоей вечерне» вместо «в твоей вечерне» по всем другим источникам). Первая редакция (с. 305) печатается по Бирж. вед.