Первый к бою готов! - Сергей Самаров

– Но меня все равно вопрос мучает... – продолжил майор Лиходеев. – Я уже знаю эту версию с переживаниями после плена. Комплекс вины и прочее... Но почему именно сейчас? Двенадцать лет не прыгал, а сейчас прыгнул...

Мы плечами пожали.

– Созрел... Закипало, закипало и закипело... Все созревает не сразу и с разной скоростью... Ну, может быть, какой-то толчок был...

– Вот это я и хотел услышать... Толчок... Не толчок в окно, как я понимаю, а толчок к нравственным мучениям...

Обыск у меня дома хоть и с опозданием, но все же провели. Майор Николаев после некоторых откровений и задушевных бесед почерствел вдруг, словно мы его купить хотели, а не жалели от души. Внимательно осмотрел компьютер.

– Не здесь ли баксы печатал?

– Не-а... Я баксы не печатаю... – сказал я. – Я их зарабатываю.

– На чем зарабатываешь?

– Акции... Получаю дивиденды... Мне на жизнь хватает, и даже остается, чтобы другие акции прикупить...

– А второй компьютер приобрел зачем? – Майор в коробки заглянул. – В четыре руки работать?..

– В деревню хочу отвезти... Подарить своей школе... Сельские школы у нас бедные...

– Ты молодец... – вздохнул майор. – А настоящие баксы, значит, не отдашь?

– У меня свои баксы, у тебя свои баксы... Свои я отдавать не собираюсь... А ты свои сам ищи... Это справедливо...

– Буду искать... Здесь-то их, ясно, нет... Ты сюда из «Евразии» не заезжал... Думаю, ты с кем-то договорился и там же, в коридоре, кому-то их передал... Или сотруднику-сообщнику, или постороннему человеку...

– Думай... – разрешил я. – Только сначала докажи это...

Майору позвонили на мобильник. Он долго слушал. Потом вздохнул устало.

– Ладно...

И повернулся ко мне.

– Ты очень умный?

– Не дурак...

– На пакетах, где фальшивые доллары были, твоих отпечатков нет...

– Очень рад это услышать...

– И с твоего мобильника Качуриной не звонили...

– Я звонил... Правда, потом удалял все номера... Привычка у меня – я всегда удаляю и входящие, и исходящие... Раз в день...

– Во время контрольных звонков... Не с твоего звонили... С другого номера. Но звонил какой-то Стас... Мы, правда, записать не успели... Аппаратура подвела... Молодой сотрудник подключал, что-то соединил не так, и запись чистой оказалась. Голос теперь не идентифицировать... А то бы мы тебя прижали... А что там еще за второй Стас объявился?..

– Ты у меня приступы ревности вызываешь? – я поинтересовался намеренно жестко.

Майор вздохнул в надежде, что я его пожалею и отдам полтора миллиона баксов. Не получилось. Тогда он с другой стороны ковырять начал.

– Я вот думаю... А не могла сама Качурина это дело организовать? Что она за человек?

– Нет... – сказал я категорично. – Не могла... Для нее это слишком мелко... Она без того неплохо зарабатывает... И к чему ей рисковать?..

– Значит – ты... И подружку свою подставляешь, чтобы я из нее, состоятельной, эти деньги вытрясал...

– Голословное утверждение, ничем не подкрепленное... Я не признаюсь, ты не можешь доказать... На этом стояли и будем стоять...

– И что мне с тобой делать?

– А ничего ты со мной не сделаешь... Я даже на адвоката тратиться не хочу, они нынче дорогие... Отпустишь, и все...

– Значит, Качурина...

– Не верю... Она никогда не захочет меня подставить...

Он тоже по-волчьи завыл...

– С ума сойти можно... Какие мужики самоуверенные... Не захочет подставить... Она сама нам позвонила... Сама... Сразу подставлять начала... И попала в точку, потому что мы уже занимались подполковником Петровым вплотную... Но кто-то занялся им более плотно, чем мы...

Признаться, мне было неприятно это услышать...

Майор другую тему ковырнул. Я ждал, что он это не упустит.

– А какому ты генералу звонил?

– Я звонил генералу? У меня к генералам с армии презрение...

– Качурина говорит...

– Делай, майор, очную ставку...

– Придется... Только что она даст? Ты будешь на своем стоять, она на своем... Но все равно посмотреть на вас, героев-любовников, надо... Хотя бы для проформы...

– Да... Вспомнил... Я звонил якобы влиятельному человеку... Имя с ходу придумал... И номер от балды, несуществующий... А она решила, что это какой-то ментовский генерал...

– А зачем звонил-то? – не понял майор.

– Как это? Неужели непонятно? Влиятельные женщины любят мужчин с влиятельными связями... Мы все друг другу такое лепим и друг другу верим... Иначе вся наша влиятельность ничего стоить не будет... Круг общения всегда на шестьдесят процентов состоит из легенд. Как и общественный вес человека... Понимаешь?

– Понимаю...

После обыска меня отвезли в управление, где уже посадили в «обезьянник» Волка. Он, как я понял, вообще к делу о пропаже полутора миллионов баксов отношения иметь бы не должен. Он может проходить только по факту передачи подполковнику Петрову пакетов с полумиллионом фальшивых долларов. Но Волк к пакетам не прикасался. Хотя наивно хранил деньги, доверенные ему капитаном Петровым... Потому его и держали пока в «обезьяннике». И меня рядом пристроили... Вдвоем нам было не скучно... А майор Николаев дважды или трижды мимо нас проходил, останавливался, смотрел, потом дальше двигал. Похоже, его, несчастного, начальство без конца таскало на ковер. В четвертый раз приказал дежурному капитану:

– Отправь этих ко мне... Они дорогу знают... Одни дойдут...

– Полтора Ивана позвать?

– Не надо...

– Он хотел...

– Не надо...

Николаев торопливо ушел, нам ничего не сообщив.

Дежурный открыл дверь в решетке, и мы, слушавшие разговор, отправились в кабинет майора. Только сели, приготовились выслушать какое-то сообщение, потому что без сообщения нас из «обезьянника» и вытаскивать не стоило, как дверь открылась и вошло полтора человека – иначе не скажешь про этого капитана. Ростом намного выше двух метров и в ширину пошире, чем полтора нормальных, человек. Узкий лоб, тяжелая челюсть и лохматые брови дополняли потрясающий вид.

– Помощь нужна? – спросил Полтора Ивана.

– Нет, Ваня, спасибо. Я их уже отправляю...

– Может, мне поговорить... Так надежнее будет...

Дуэль так дуэль... Я встал и повернулся к капитану. Не часто мне доводится вкладывать во взгляд столько эмоций, столько накопившихся страстей. Мне для этого пришлось за секунду весь чеченский плен вспомнить и пробудить в себе те чувства, что там возникали. В этот раз я вложил во взгляд, кажется, все, что мог и не мог. Маленькие глазки великана несколько раз беспомощно мигнули, он попятился, вышел, согнувшись, чтобы затылком о притолоку не удариться, но все же ударился и дверь за собой закрыл.

– Это и есть то самое Полтора? – спросил, радостно улыбаясь, Волк.

– Оно самое... – вздохнул майор. – Большой специалист по допросам...

– Сильно бьет? – поинтересовался я, сомневаясь, впрочем, в утвердительном ответе, потому что Полтора Ивана мне показался вялым и неповоротливым.

– Добрейшей души человек, кстати... Только пугает своим видом... Многие, как увидят его, сознаются...

– Он волков боится... – сказал Волк.

– Да, тяжело ему жить во время волчье... – неожиданно включился в нашу волчью тему майор Николаев. – Все большого обидеть норовят...

Даже мы с Волком от такого переглянулись...

– Короче, волки, так... На суд я вас тащить не буду, все равно санкцию на арест не дадут... Оформляем подписку о невыезде... А я поеду Качурину допрашивать... Гражданин Онуфриенко... Завтра в тринадцать ноль-ноль попрошу ко мне пожаловать... На очную ставку с гражданкой Качуриной... Если время очной ставки изменится, я позвоню, предупрежу... Но ты у нас человек не очень занятый...

– Очень... – возразил я. – Завтра в половине второго капитана Петрова хоронят...

– Понял... Тогда очная ставка переносится на одиннадцать ноль-ноль... Предварительно...

И майор записал что-то на перекидном календаре...

Признаться, после такого неожиданного убийства подполковника Петрова мне казалось, что в «обезьяннике» для нас самое безопасное место. И даже если бы в суде дали санкцию на арест хотя бы на месяц, это тоже было бы более безопасно, чем оставаться на воле. Правда, обычно санкцию дают сразу на три... А это уже целый срок... Это мне не нравится даже из соображений безопасности, которую я и сам смогу обеспечить... Конечно, это против простых уголовников мы с Волком специалисты... А против одного офицера спецназа ГРУ, как оба хорошо знаем, даже вдвоем не потянем. Тем не менее мы не будем мальчиками для биться и постараемся отстоять собственные волчьи шкуры... Чувство самосохранения у нас развито...

Мы вышли на улицу, чтобы поймать машину и добраться до дома Волка, где во дворе остался мой чуть не осиротевший «Хаммер». И я высказал свои сомнения Толяну, который всегда умел рассуждать здраво.

– Не думаю, чтобы на нас началась такая большая охота... – философически почесав затылок, Волк проявил сомнения. – Причины достаточно основательной нет... Угаров не знает, что тетрадь у меня. Считает, что она у Петрова и тот намеревается ею как-то нехорошо распорядиться... Это я сегодня, чесс-слово, без задней мысли, натравил Угарова на подполковника. Кто ж подумать мог, что он на такие резкие действия пойдет... Не из-за чего вроде... Хотя, с другой стороны, он, видимо, знает за собой грешок и считает, что капитан Петров мог написать об этом в своем дневнике. Но тот не написал, тот к Угарову по-доброму отнесся... Почти по-доброму... Я думал, откровенно говоря, что Угаров просто осложнит менту жизнь, чтобы тот нам не сильно мешал... Чуть-чуть... А в результате моей болтовни... Вот...