Гордость, сила и зима: стирая границы - Лина Неидеальная

— Пустите ее, я не знаю!

И мы ведь действительно не знали. А если бы знали — все равно бы ничего не сказали.

— Неправильный ответ, — спокойно возразил мужчина и резко вогнал кинжал мне чуть ниже правой ключицы.

Короткий крик, слетевший с губ, быстро сменился витиеватой бранью, которой я разразилась, чтобы не разрыдаться от боли. Когда перед глазами картинка вновь стала четкой, я увидела перед собой лицо главаря, который с фальшивым сочувствием приподнял меня за подбородок.

— Как нехорошо, когда молоденькая девушка так ругается. Ой как нехорошо.

— Пошел ты, — сплюнула я прямо ему на рубашку.

Еще одна пощечина заставила голову дернуться влево, а Эвана разразиться бранью похлеще моей, но к его словам сразу же примешались звуки ударов. А мучитель с истинным удовольствием вытер окровавленный кинжал о мою же, между прочим, рубашку и начал примеряться еще к какой-нибудь части тела. Но торжеству зла не суждено было свершиться — едва замахнувшись лезвием, мужчина опустился сначала на колени, а затем и окончательно рухнул на снег. Из спины торчали три стрелы.

Это вызвало короткое замешательство у державшего меня громилы. Я резко выпрямилась и откинула голову назад, судя по ощущениям, попала по горлу. На какой-то момент хватка на запястьях ослабла, и мне удалось вывернуться и сразу же откатиться в сторону. Через секунду в шкурке головореза прибавилось несколько дырок.

Когда я поднялась на дрожавшие ноги, то увидела, что рядом с Эваном лежат еще два подстреленных тела, а сам он не шевелится. А нашими спасителями оказались Тед Грин и Тревор Сакс, которые теперь показались из-за голых кустов. Не став размениваться на слова благодарности, на которые, впрочем, совершенно не было времени, я подлетела к Эвану и обрушилась рядом с ним на колени.

— Эван, Эван, — сиплым голосом позвала я друга, отчаянно щупая пульс.

Напавшие на нас мужчины отходили его до такой степени, что лицо разглядеть просто не было возможности, до такой степени все залила кровь.

— Уходим, — резко сказал Сакс, вручая мне кусок ткани. — Сама идти можешь?

Я кивнула, прижимая материю к своей ране, чтобы хоть как-то остановить кровь. Тревор подошел к Эвану и, закинув находившегося без сознания ясновидящего на плечо, направился к Теду, готовому в любой момент выпустить стрелу.

— Стойте! — донесся до нас голос жреца.

Тот спешил к нам со всей возможной скоростью и на себе он фактически тащил Оливера, который, хоть и перебирал ногами, но на прогулки сейчас не был способен.

— Подожгли храм, еле выбрались, — сразу объяснил отец Дирон.

И побитая компания начала плутать по лесу, отчаянно заметая следы. Я не спрашивала, куда мы идем, наши спасители явно знали дорогу, а только крепче прижимала ткань к повреждению и куталась в куртку. Её в последний момент догадалась набросить себе на плечи. Сумерки уже окончательно опустились на лес, когда мы вышли к небольшому одноэтажному зданию. Как оказалось, это королевский охотничий домик, отец нашего нынешнего монарха довольно часто стрелял по живности.

В дом мы ввалились, едва не выбив дверь, и сразу же увидели облегченные взгляды остальных.

Глава восемнадцатая, где рассматривается вероятность услуг некроманта

— Эван! — ураганом подлетел к Тревору Дик, помогая отнести брата на лежак.

Я села прямо на пол, чтобы успокоиться. Руки и ноги тряслись до такой степени, что я просто больше не могла сделать ни шага. До сих пор казалось невероятным, что мы выбрались из западни. Рана на ключице начала ныть с новой силой, напоминая о себе, ее следовало промыть, но пока я ни на что не была способна. В это время король подошел ко мне и начал поднимать за левую руку, чтобы отвести куда-то.

— Это еще не конец, — мрачно сообщил он.

— Ваше Величество, может, мы вас сами того? А то столько мороки, — мрачно пошутила я, опираясь на монарха.

— Сошлю, — беззлобно ответил Блейк.

Я осталась одна в небольшой комнатке, которая выполняла роль ванной — здесь было зеркало, умывальник и несколько ведер. А еще на табуретке стоял тазик с водой и лежала небольшая аптечка. Морщась от боли, я сняла рубаху и подошла к зеркалу, чтобы оценить размер повреждений. Белье безнадежно испорчено, а жаль, это был один из любимых комплектов. Помимо ножевого ранения тело усыпали синяки разной степени фиолетовости, лицо тоже веселенькое — на правой скуле синяк, губа разбита, мелкие ссадины. А шею украшал ожог от веревки, который неприятно пощипывало.

Вода в тазике окрасилась от крови. Кое-как наложив повязку на ключицу, я натянула на себя испорченную рубашку и вышла к остальным, прихватив бинты. Первым делом направилась к Эвану, вокруг которого суетился Ричард. Как он был зол! Он точно хотел лично покарать тех несчастных, которые посмели покуситься на его младшего братца. Ух, я даже пожалела тех извергов. Честно, предложи кто-нибудь Дику сейчас воспользоваться услугами некроманта, тот бы с радостью согласился, лишь бы только лично вогнать в могилу тех проходимцев.

Эвана к моему приходу уже успели раздеть до штанов, лицо омыли. Странно, но в доме почему-то не было холодно, видимо, маги постарались. Когда я начала проводить диагностику, то руки жутко дрожали, отбрасывая с кончиков пальцев неровные серебристые искорки.

— Твари, — зашипела я, оценив ущерб.

Досталось моему другу очень сильно — правая почка отбита, так еще и сломали парочку ребер. По количество синяков и ссадин вообще говорить не стоит — парень был практически весь как один большой кровоподтек. С разбитых губ ясновидящего слетел обреченный стон, заставив меня поспешно наложить обезболивание.

— Потерпи, мой хороший, потерпи, — бормотала я, начиная процесс исцеления.

Начать решила с почки, на ее восстановление понадобилась основная доля времени и сил. Но все-таки мне удалось вернуть органу здоровое состояние. В виске глухо отдалась тупая боль, намекая, что лимит сил исчерпан, если продолжать — то можно будет рядом Эваном укладывать. Далее наступил черед бинтов и примочек. Дик протянул мне их такое количество, словно хотел, чтобы я обмотала его брата с головы до ног. Аптечка в охотничьем домике была самая элементарная, а свою я, о ужас, оставила в седельной сумке Дьёго.

— Потом продолжу, — сообщила я, когда закончила со всем.

Голова не кружилась, но в ней прочно поселилось такое ощущение, какое бывает при недосыпе. Какая-то звенящая пустота. Я окинула взглядом мужчин — Оливер, хоть и был все еще бледным, довольно бодро разговаривал с Тревором и отцом Дироном. Заметив мой взгляд, он махнул рукой, как бы говоря, что вполне продержится сам. Остальные передвигались на