Солдат поневоле - Михаил Кисличкин

Я понимаю твои сомнения майор. Но какие могут быть переговоры, когда я в плену, кто будет всерьез слушать мои слова, кто поверит моему свидетельству? Никто. Сейчас, в плену, я властна только над своей личной охраной из дружины рода, не более. Другие Высокие, без моего вольного свидетельства, никогда не признают, что у вас есть Честь и никогда не станут говорить с твоим родом. Без меня вас ждет впереди лишь война до последнего солдата. Рискни майор. Рискни своей честью, как я рискнула своей. Или убей меня сейчас, потому что дружинники уже близко и скоро с вами все будет кончено.

– Какие гарантии, что ты не лжешь? – спросил Липатов, держа пленницу под прицелом.

– Гарантии? Ты требуешь у Высокой гарантий кроме ее слова? Ладно, я прощу тебе это, только потому, что ты раньше никогда не видел нас… Слушай меня. Ты хороший командир майор. Ты наверняка записал наш разговор и успеешь передать его своим правящим перед смертью. Если я солгу тебе сейчас, то кто и когда из вашего рода поверит какому-либо из правящих Альвалой родов потом? Ты думаешь, я буду рисковать этим? Решайся майор.

Липатов стоял неподвижно, напряженно сжав в руках автомат. Палец застыл на спусковом крючке. Под маской САДКа, не было видно его лица, но Илья словно видел насквозь, через закрытое забрало шлема, как напряженно он думает.

– Я могу отдать приказ пойти на верную смерть, если так будет нужно, – раздался вдруг голос майора в наушниках шлема Ильи на отдельной волне. И ты, как и любой другой боец, его выполнишь… Но идти к чужим в лапы? Я не могу отдать такой приказ, не спросив тебя… Илья, ты пойдешь к ним парламентером? Если нет, беги скорей к позиции, время почти вышло. Если да, попробуем сыграть в эти игры и переиграть их.

Илья огляделся. Голова соображала мучительно медленно, было не на шутку страшно. Может ну его, отобьемся еще? Парень посмотрел на позиции взвода, которые тесным кольцом окружили вход в купол. Фига, не отбиться, этот бой – последний. И все же, есть вещи похуже смерти. Например, идти в лапы к чужим. В голове всплыли кадры какого-то старого-старого, еще советского фильма, с лейтенантом красной армии, отправленным в бункер Гитлера налаживать связь накануне капитуляции Германии. Тогда это смотрелось как-то комично, актеры, играющие и связиста и Гитлера, были какими-то несерьезными, что-ли….Получить подобную ситуацию в живую, с собой в главной роли, оказалось нисколько не смешно. Словам синекожей инопланетянки Илья не доверял совершенно. Но тут, словно сами собой, всплыли мысли о раненых, о Борисе, что лежал в палатке мучаясь от боли, о Киме, который перед последним боем нашел в себе силы ободряюще помахать Илье рукой, о всех оставшихся в живых ребятах. Когда нам будет конец, то и раненым тоже, – подумал Илья. – Наверное, гранатами подорвутся, вместе с палаткой, для верности…. У меня есть шанс оставить их в живых. Или уже нет?

– Я пойду на переговоры, товарищ майор, – сказал он Липатову на той же волне. Голос Илья дрожал, но, не смотря на это, звучал уверенно.

– Я согласен, – сказал майор инопланетянке через внешний динамик шлема. Отзывай своих шавок.

Оснащали Илью долго и основательно, придирчиво выбирая оружие и снаряжение из того, что осталось в распоряжении взвода. Сначала соорудили «пояс шахида». В жизни Илья не думал, что ему придется надевать подобное устройство. Впрочем, в последнее время с ним случилось многое из того, о чем он даже не предполагал. Две компактные контактные мины из арсенала взвода, были крепко-накрепко закреплены у него на животе и на спине. Взрыв должен был произойти при двукратном нажатии гибкой контактной пластины, закрепленной на внешней стороне кисти правой руки под САДКом. Чтобы привести устройство в действие достаточно было дважды с некоторым усилием нажать левой рукой на правую, или ударить два раза подряд внешней стороной ладони о любой твердый предмет. Так же устройство бы сработало с задержкой в двадцать секунд при попытке снять с Ильи спецкостюм, за исключением шлема, (двадцать секунд давалось Илье для набора простенького кода из двух букв и трех цифр, отключающего взрыватель, в случае если бы костюм снимал он сам). Взрыв был неминуем и в случае падения температуры тела до тридцати одного градуса. Липатов полагал, что эти меры делают захват парня в плен живым малореальными. Кроме того, это был максимум из того, что смог смастерить майор, поколдовав с взрывателем и минами в полевых условиях.

Так же Илья взял с собой лазерную винтовку с достаточным боекомплектом, несколько пайков, флягу с энергетическим напитком, стимуляторы, позволяющие оставаться в форме в течение нескольких суток. Липатов сказал, что как это ни абсурдно звучит, но, ни автомат, ни гранат он Илье не даст, потому, что пока не видел в бою у противника ничего похожего на огнестрельное оружие. А значит, существует отличный от нуля шанс, что подобное окажется для врага некой новой технологией. Мол, дескать, как ни круты были Ацтеки, а колеса они не изобрели. Вдруг и синекожие каким-то хитрым зигзагом прошли в космическую эру мимо эпохи огнестрельного оружия.

Покопавшись в снаряжении, майор выдал Илье мощную рацию для связи с лагерем и велел выходить на связь каждые полчаса. Запасной комплект для связи с орбитой у майора был, и весил он не так уж много, но во избежание «утечки технологий» Липатов его Илье также не дал. Переговоры с командованием экспедиции было решено вести через майора, как посредника.

– Ты главное время тяни, – инструктировал Илью майор. – Нам шесть дней осталось продержаться, максимум – семь. На все вопросы отвечай уклончиво, дескать, я ничего не знаю, простой солдат, ничего говорить и решать от себя не имею права. И чуть что – требуй связи со мной. Пока я свяжусь с орбитой, пока там что решат – время и уйдет. Но, и марку держи, с этими синерожими красотками, похоже, расслабляться нельзя – съедят. Форсу, куража побольше. Держись студент. Спи в САДКе, только на снегу вне куполов, и только в самом крайнем случае. Так им сложнее будет тебя газом каким-нибудь усыпить. Не думаю, что они на это пойдут, им все-таки наш организм малознаком. Но, кто его знает, какую химию они на этом янки сумели отработать. А лучше вообще не спи. Сворачивай переговоры через пару-тройку суток, соври что-нибудь про неисправное оборудование, или что другое по обстановке, и требуй, чтобы тебя отвезли в лагерь. Отоспишься, разберемся, что да как, а дальше видно будет…

– Да я это понимаю, товарищ майор, – отвечал Илья. – Мне с чего начинать-то? Вот сели говорить, предоставляют слово. С чего начать?

– Как с чего начать? С наезда конечно! Ты когда-нибудь фильмы про бандитские девяностые видел? Вот представь, что ты в золотой цепи и малиновом пиджаке, в руке Ipad, все как в каком-нибудь девяносто четвертом году. А перед тобой другой браток, который у тебя ларьки у метро отжимает. Вот и поинтересуйся вежливо, чего это он на твою территорию влез. Но наезжай аккуратненько, помни, что за ним в мерседесах друзья с автоматами сидят. В таком вот стиле. Они на тебя, скорее всего в ответ наедут, а ты со мной, то есть с начальством связывайся….И пошло поехало. Время на нас играет. Заодно и информации добудем массу.

Суетящийся майор напоминал Илье курицу, озабоченно квохчущую и хлопающую крыльями над своими цыплятами. Видеть Липатова в этой роли было странно и удивительно. Видимо, майор чувствовал за собой некую вину перед Ильей, и это проявлялось таким вот образом.

Инопланетянка была уже готова. Выбрав из кучи инопланетных трофеев, которые никто так и не успел толком разобрать, какое-то оружие и еще одно устройство и, подхватив другой рукой переводчик, она стояла у края позиций. Пора было идти. Полностью снаряженный Илья перекрестился, тоскливо взглянул в незнакомое звездное небо, потом подошел к ней и махнул рукой вперед – дескать, пошли уже, чего тянуть. И они зашагали по голубоватому элианскому снегу вперед, туда где их ждали снегоходы. Когда Илья с инопланетянкой отшагали примерно километр от лагеря, рядом бесшумными тенями появились дружинники. Впрочем, сейчас они двигались ровно, хотя и очень тихо, а фигуры врагов не выглядели размытыми как в бою. Видимо Липатов был в какой-то степени прав в своих предположениях относительно природы их феноменальной живучести под огнем. Илья ускорил шаг и постарался держаться как можно ближе к бывшей пленнице, буквально в двух шагах. – Если услышу сзади звуки боя, то взрываюсь сразу и точка, – с мрачной решимостью подумал он. – «Госпожу» разорвет в клочья и ближайших телохранителей тоже если не порвет, то изломает до состояния холодца, какими бы «крутыми» они не были. Осколочного действия у моих мин почти что и нету, зато фугасное на высоте. И погибну не зря и ребятам помогу.

Однако, они удалялись все дальше, а ничего не происходило. Минут через пятьдесят ходьбы показались снегоходы инопланетян. Обводами эти машины напоминали классическую каплю воды, тупую с одного конца и утончавшуюся к другому. Никаких острых углов, все зализанное, сглаженное, все покрашено в бело – голубой цвет, идеально сливавшийся с местностью. Невысокая длинная кабина находилась на чем-то вроде воздушной камеры, однако винтов у этой машины видно не было. Только сбоку и спереди у машин немного выделялись темные матовые «стекла» кабины и смотровых окон. В ближайшем снегоходе открылась, сдвинувшись в сторону как у пассажирского самолета, овальная дверца. Инопланетянка, сопровождаемая одним из телохранителей, неторопливо направилась к нему. Илья поспешил вслед за ними, стараясь не отставать. За все время не было сказано ни единого слова и, откровенно говоря, парень начинал чувствовать себя немного глупо, не смотря на драматизм своего положения.