Авторы жизнеописаний Августов - Вулкаций Галликан

(3) Эти стихи переведены с греческого языка на латинский: по-гречески они очень звучные, а переведены они, мне кажется, каким-то площадным поэтом. (4) Когда это стихотворение дошло до Макрина, он написал ямбы, которые теперь утрачены, а говорят, что они были очень забавны: (5) они погибли во время тех беспорядков, когда сам он был убит, а все его имущество было разграблено воинами.

XV. (1) Смерть[369] его, как мы сказали, была такой: когда войско склонилось на сторону Антонина Гелиогабала, Макрин бежал, был побежден и убит в вифинском пригородном поселке, а его войска частью сдались, частью были перебиты, частью обращены в бегство. (2) Таким образом, Гелиогабал снискал славу, так как казалось, что он отомстил за смерть отца. Затем он пришел к власти, которую он обесславил невероятными пороками, роскошью, постыдным поведением, мотовством, высокомерием, лютостью. Ему выпал на долю такой же конец жизни. (3) Вот что мы узнали о Макрине на основании многих свидетельств, расходящихся между собой в подробностях, как это всегда бывает в истории. (4) Собрав эти сведения из большого числа источников, мы поднесли их твоей светлости, Диоклетиан Август, так как мы видим, что ты с интересом относишься к истории прежних императоров.

XVI

Элий Лампридий

ДИАДУМЕН АНТОНИН

I. (1) В жизни юного Антонина Диадумена,[370] которого вместе с отцом его Опилием Макрином приверженцы Макрина совместно с войском провозгласили после убийства Бассиана императором, нет ничего замечательного, кроме разве того, что он был назван Антонином и что были изумительные знамения, предвещавшие, что власть его будет непродолжительной, как это и сбылось. (2) Лишь только по легионам пронеслась весть о том, что Бассиан убит, невероятная печаль овладела сердцами всех по поводу того, что во главе государства не стоит больше Антонин: считали, что с ним погибнет и Римская империя. (3) Когда об этом дано было знать Макрину, который был уже императором, он испугался, как бы войско не склонилось на сторону кого-нибудь из Антонинов – родственников Антонина Пия было много среди начальников; поэтому он немедленно приказал созвать сходку и назвал тогда своего малолетнего сына Антонином. (4) Речь на сходке: «Вы видите, соратники, что я уже в пожилом возрасте,[371] а Диадумен еще мальчик. Если боги будут благоволить к нам, вы будете долго иметь его государем. (5) Кроме того, я понимаю, что вы сохраняете необыкновенную любовь к имени Антонина. Поэтому, так как мне – вследствие бренности человеческой природы – жить, по-видимому, осталось недолго, этого мальчика я, по вашему почину, называю Антонином, с тем чтобы он в течение долгого времени представлял для вас Антонина». (6) Раздались возгласы: «Император Макрин, да хранят тебя боги! Антонин Диадумен, да хранят тебя боги! Мы просим долгую жизнь для Антонина![372] (7) Юпитер всеблагой и величайший, даруй Макрину и Антонину долгую жизнь! Ты знаешь, Юпитер, Макрина победить нельзя! Ты знаешь, Юпитер, Антонина победить нельзя! (8) Антонина имеем – все имеем! Антонина даровали нам боги! Юный Антонин достоин императорской власти!».

II. (1) Император Макрин сказал: «Итак, соратники, за императорскую власть получайте по три золотых, за имя Антонина – по пять золотых и обычные повышения, но в удвоенном количестве. Да сделают боги так, чтобы это случалось почаще! Каждое пятилетие мы будем давать то, что мы отсчитали сегодня». (2) После этого сам мальчик-император Диадумен Антонин[373] сказал: «Приношу вам, соратники, благодарность за то, что вы одарили меня и императорской властью и именем, сочтя и меня, и моего отца достойными того, чтобы вы провозгласили нас римскими императорами и поручили нам ведать государством; (3) отец мой позаботится о том, чтобы не оказаться недостойным власти, а я приложу всякое старание к тому, чтобы не оказаться недостойным имени Антонинов. Ведь я знаю, что я получил имя Пия, Марка, Вера; сравняться с ними – дело очень трудное. (4) А затем – в знак признательности за императорскую власть, за имя – я обещаю вам все то, что обещал и отец, и в том же размере, причем почетные награждения будут удвоены, как это обещал присутствующий здесь мой достопочтенный отец Макрин». (5) Греческий писатель Геродиан,[374] обходя молчанием все это, сообщает, что воины провозгласили юного Диадумена только Цезарем и убили его вместе с его отцом.[375] (6) После этой сходки немедленно была отчеканена в Антиохии монета с именем Антонина Диадумена, чеканка же монеты с именем Макрина была отложена до получения приказа от сената. (7) Сенату было отправлено письмо с сообщением об имени Антонина. Поэтому, говорят, и сенат охотно признал эту власть; впрочем, другие думают, что это было сделано из ненависти к Антонину Каракаллу. (8) Император Макрин в честь своего сына Антонина уже заранее приготовил в качестве подарка для народа дорожные плащи розового цвета. Они должны были называться антониновскими, подобно тому как плащи Бассиана были Каракаллами; Макрин утверждал, что прозвание, которое получит его сын, – Пенулей или Пенуларий[376] – лучше, чем прозвание Каракалл,[377] полученное Бассианом. (9) Он пообещал в эдикте и раздачу от имени Антонина, как покажет нам и самый эдикт. (10) Слова эдикта: «я хотел бы, квириты, чтобы мы уже находились среди вас: ваш Антонин произвел бы вам раздачу от своего имени. Кроме того, он составил бы список[378] антониновских мальчиков и антониновских девочек, которые будут распространять славу столь любезного вам имени» и прочее.

III. (1) После всего этого он приказал, чтобы значки и знамена в лагере были антониновскими; он сделал изображения Бассиана[379] из золота и серебра, и в продолжение семи дней совершалось моление за имя Антонина. (2) Мальчик превосходил всех красотой, отличался очень высоким ростом, у него были русые волосы, черные глаза, орлиный нос, подбородок прекрасной формы, уста, созданные для поцелуев; от природы он был крепким, благодаря упражнениям приобрел лоск. (3) Получив алые и пурпурные одеяния и прочие носимые в лагере знаки императорской власти, он сразу заблистал как небесное светило, своей прелестью привлекая к себе всеобщую любовь. (4) Вот то, что следовало передать о мальчике. Теперь перейдем к знамениям, предвещавшим императорскую власть; они вызывают изумление и в других случаях, а в этом случае особенно.

IV. (1) В тот день, когда он родился, отец его, бывший тогда прокуратором большого казначейства, осматривал пурпурные ткани и приказал перенести те, яркость которых он одобрил, в ту комнату, в которой два часа спустя родился Диадумен. (2) Далее, младенцы обычно родятся в природной шапочке, которую повитухи воруют и продают легковерным адвокатам, так как это, говорят, помогает последним в их судебных делах. (3) Но у этого младенца не было шапочки, а была на голове тонкая повязка, но такая крепкая, что ее нельзя было разорвать, так как ее жилки сплелись наподобие лука. (4) Поэтому, говорят, мальчик получил имя Диадемата, а когда он подрос, то был назван по имени своего деда с материнской стороны Диадуменом – имя Диадумена, впрочем, не очень сильно отличается от этого знаменательного имени Диадемата. (5) В имении его отца родилось, как говорят, двенадцать овец пурпурного цвета, из которых только одна была разноцветной. (6) Известно, что в тот день, когда он родился, орел принес ему незаметно маленького голубя, положил его к нему спящему в колыбель и улетел, не причинив вреда. На доме его отца свили гнездо вальдшнепы.

V. (1) В первые дни после его рождения астрологи, получив его гороскоп, воскликнули, что он – сын императора и сам император, как будто мать его совершила прелюбодеяние; молва об этом сохранилась. (2) Когда же он гулял по полю, орел унес с него шапку; спутники мальчика подняли крик, а орел, говорят, положил эту шапку прямо на голову императорской статуи так, что она пришлась по голове статуи, находящейся на царской усыпальнице, которая была поблизости от имения, где жил тогда его отец. (3) Многие сочли все это знаменательным и похожим на предзнаменование смерти; ясное объяснение принес с собой исход дела. (4) Кроме того, он родился в день рождения Антонина, в тот же час и почти под теми же звездами, как и Антонин Пий,[380] поэтому астрологи и сказали, что он будет сыном императора и императором, но недолго. (5) Так как день, в который он родился, был днем рождения Антонина, одна близкая к семье женщина, говорят, воскликнула: «Пусть он называется Антонином!». Однако Макрин испугался, так как никто в его роду не носил этого имени, и не решился дать ему императорское имя – тем более что уже распространился слух о знаменательности его гороскопа. (6) Многие писали в своих сочинениях о том, что были такие и еще другие знамения; но главным из них было следующее: по сообщениям некоторых, когда Диадумен лежал в колыбели, к колыбели пришел дикий лев, разорвавший свои оковы и бежавший; облизав ребенка, он оставил его невредимым, тогда как кормилица, бросившаяся на льва, погибла от его укуса – случилось так, что она оказалась одна в том месте, где лежал младенец.