Новая Зона. Контур боли - Евгений Прошкин

Коснувшись нового сознания, Гарин погрузился в уже приевшуюся тоску и ощущение полной бессмысленности. Золотых гор в брошенной Москве не оказалось: большую часть ценностей все-таки вывезли, и удивляться этому было бы странно. Кое-где оставались и деньги, и золото, и продукты, но эти оазисы халявы таяли с каждым днем. Все крупные хранилища давно уже либо вывезли, либо взяли под охрану местные банды. За склады помельче еще можно было побороться, но их также активно растаскивали. Потом придет очередь мелких и совсем ничтожных запасов, люди станут стрелять друг друга за коробку тушенки — а что будет дальше? Вероятно, начнется завоз продовольствия с Большой Земли, но доставаться оно будет уже по другой, совсем по другой цене. Ну а в Москве придется добывать артефакты, что тут еще делать… Разыскивать долбаные финтифлюшки на продажу, чтобы купить еду, патроны и медикаменты. При этом большинство артефактов настолько опасны, что, пока их довезешь до Периметра, пять раз околеешь.

Олег отметил, что в действительности неведомый сталкер о Зоне почти не думает. Это занудство было подсознательным, оно сопровождало человека повсюду, но в то же время никак его не отвлекало от насущных дел. Незнакомец просыпался с этими размышлениями, проживал с ними весь день и так же засыпал. Но это была всего лишь любопытная особенность личности, не более того. По-настоящему Гарина заинтересовало другое: пока он считывал фоновые эмоции, машина проехала не одну сотню метров, а сила пси-поля этого человека практически не ослабла.

Гарин суеверно обернулся.

— Что не так? — Столяров сразу почувствовал напряжение товарища.

— То ли за нами кто-то едет…

— Нет никого, — быстро ответил полковник, взглянув в зеркало.

— …то ли я нашел собрата по несчастью.

— Коллегу, — уточнил Михаил. — Нет, первый вариант более реален, — сказал он, подумав. — За нами и вправду могут ехать по параллельной улице. Попробуй оценить расстояние, хотя бы приблизительно.

— Расстояние до того сталкера? Я что, радар?! — возмутился Олег.

— Не скандаль. Кстати! А вдруг он тоже тебя слышит? Может такое быть?

— Спроси чего полегче.

— А вот интересно, — оживился Столяров, — кто из вас сильнее?

— Кто победит, Бэтмен или Терминатор? — устало произнес Гарин. — Что за детский сад! Такие вопросы решаются только поединком, — неожиданно добавил он.

— Я надеюсь, мы обойдемся без этого.

— Да уж, хотелось бы.

— А вообще ты молодец, Олег, — сказал полковник, немного помолчав. — Прогресс налицо.

— В каком смысле?

— Ну… — Михаил неопределенно помахал ладонью у себя над головой. — Вначале ты говорил, что даже с «венцом» ни на что уже не способен. А теперь и без него худо-бедно управляешься.

— Вот именно, что худо, Миша. Именно, что бедно… Слабовато пока. Только читаю, и то еле-еле, по слогам.

— И все-таки твои способности усиливаются, — вкрадчиво произнес Столяров. Он так старался не давить на Олега, что это бросалось в глаза.

— Да-да, господин великий экспериментатор, — усмехнулся Гарин. — Твоя мечта сбывается: я снова превращаюсь в монстра. Вам с Пси-Мастером надо было одним делом заниматься.

— Одним и занимались. Просто по разные стороны баррикад. Но война-то у нас была общая.

Михаил говорил серьезно и спокойно, за его словами крылась уверенность, что в аномальной Зоне дар Олега снова начнет прогрессировать. Гарину об этом думать было неприятно, хотя он с самого начала знал, для чего он может понадобиться полковнику. Для этого, только для этого.

— Ты и сейчас его чувствуешь? — спросил Столяров.

Олег ненадолго прикрыл глаза и ответил:

— Так же ясно и четко. Если он не накрывает своим полем треть Москвы, значит, по-прежнему едет за нами.

— А если накрывает?

— Тогда нам лучше сразу мотать за Урал, — мрачно проговорил Гарин. — Или еще дальше, куда-нибудь на Аляску.

— Мотанем, какие наши годы. Только вот визы оформим.

— Ты так часто юморишь про эти визы, что у меня возникают сомнения. Хотел служить во внешней разведке? Жрать круассаны в Париже, щупать горячих испанок и ссать в Ниагарский водопад? А в итоге стал обычным опером — шаришься по всяким помойкам, пыль глотаешь. Обидно, да?

— Ты, наверное, потому такой злой, что тебе стремиться уже не к чему, твои-то мечты сбылись все до единой. Едешь по Москве без светофоров. На престижной иномарке. С личным телохранителем в звании полковника. Жизнь удалась, Олежка!

— Закроем тему, — предложил Гарин.

— Закроем, — немедленно согласился Столяров.

Машина выскочила на площадь и едва не налетела на бордюр узкого газона, разделявшего полосы. Езда без правил и без оглядки быстро расслабляла водителя, но «вольво» от этого не превращалась в вездеход.

— Это где мы уже? — озабоченно спросил Михаил. — Дай карту.

Олег в ответ показал на ребристую колонну с человеком в футуристических доспехах.

— Не узнаешь, что ли? — буркнул он.

Столяров пригнул голову и глянул на пронесшийся справа монумент.

— Не встречались. Я бы запомнил.

— Это же Гагарин!

— Ах, ну да. Буду знать.

Олег хотел съязвить, но в этот момент уловил тревогу или, точнее, волнение. Непонятно, правда, с каким знаком: неведомый сталкер переживал то ли за него и Столярова, то ли за их противников.

— Руль вправо! — крикнул Гарин, не вполне еще понимая, зачем это нужно.

Михаил реагировал точно так же и, не переспрашивая, направил автомобиль в сторону — настолько резко, насколько позволяли скорость и ширина дороги.

Из-за пыльного парапета возник реактивный след от гранаты, и слева грохнул взрыв. Машину ощутимо толкнуло, и она вылетела передним колесом на тротуар. Гарин подпрыгнул на сиденье и приложился макушкой о потолок.

— Откуда они?.. Черт! — выпалил Столяров, возвращая «вольво» на проезжую часть и выжимая газ до упора.

— Из подземного перехода… кажется… Какая разница! Рви отсюда!

— Да я рву, рву, — проскрежетал полковник и едва успел выкрутить руль в обратную сторону: рядом снова полыхнуло серое облако с оранжевыми иглами огня.

На этот раз Михаил обошелся без подсказок Гарина, а увидел летящую гранату сам. Стреляли уже с другой позиции, откуда-то спереди. И это было вдвойне скверно.

Столяров заложил крутой вираж, разворачиваясь через площадь.

— Проскочили бы! — с досадой сказал Олег.

— Не факт. Вон их там сколько.

В конце площади, где два сталинских дома полукругом сходились к дороге, появились люди с оружием — кто-то пристроился за опорой большого рекламного щита, кто-то вскинул на плечо РПГ.

После разворота Михаил заново разгонялся — машина ехала по прямой, и уйти от третьего выстрела из гранатомета не было никакой возможности. В трясущемся зеркале Олег видел, как боец поправил на плече коричневую трубу с коническим набалдашником. Гарин зажмурился и против воли представил скорый финал: граната летит как будто бы не спеша, кажется, ее даже можно сбить рукой, но это только кажется, никто ее не сбивает, тем более рукой, и заряд преспокойно втыкается в заднее стекло «вольво», от чего машина на миг превращается в новогоднюю хлопушку, так весело и красиво во все стороны рвется из салона пламя…

Олег открыл глаза, судорожно мотнул головой и заставил себя увидеть другой исход, более короткий и правильный. Человек с гранатометом поймал автомобиль в прицел и приготовился выстрелить, но вдруг потерял равновесие, словно его легонько толкнули в спину, и, сделав неуверенный шаг вперед, случайно опустил трубу, а указательный палец уже сгибался, и отменить это действие было невозможно.

Граната взорвалась возле дома, так никуда и не улетев. Бойца подбросило аж до третьего этажа — впрочем, если бы кто-то рассмотрел его повнимательней, он увидел бы, что от человека там мало что осталось. Еще один стрелок на углу согнулся пополам и повалился на бок. Что это могло быть, контузия или осколочное ранение, Олега не волновало. Главное, что второй противник на выезде с площади был нейтрализован.

— Кто это сделал? — спросил Столяров, оглядываясь.

— Это он сам. Не важно. Крути назад!

— Мы и так назад едем!

— Да нет же, говорю! Разворачивайся снова, там зачищено.

— Ты уверен?

— Да! То есть нет… Не знаю!

Гарин сжал виски ладонями. Сейчас ему было не до чужих настроений, он хотел всего лишь пересчитать противников и определить их примерное расположение. Задача была элементарная, но у Олега неожиданно возникли трудности: картинка плыла и двоилась, как будто кто-то встряхивал разлинованную доску с фишками. Впрочем, фишек было не много — это единственное, что успокаивало Гарина.

Олег сконцентрировался изо всех сил, но это ничего не дало. Воображаемая сетка координат со светящимися точками постоянно сползала из поля зрения куда-то в слепую зону. Гарин чувствовал себя точно смертельно пьяный человек, пытающийся попасть ключом в замок. Полная рассинхронизация настолько обескураживала, что не позволяла даже обозлиться. Откуда-то сверху, прямо из пустого неба, на него опускалось огромное ватное облако. Звуки стали глухими и тягучими, сквозь них издалека вдруг пробился обрывок осточертевшего припева, в котором тысячный раз говорилось про «простые движения, простые движенья…».