Запад-Россия. Тысячелетняя Война - Ги Меттан

Такой сценарий развития событий не имел ничего общего с действительностью. Но, как и фальшивое завещание Петра Великого, эта пустая фантазия укрепила уверенность английского общества в агрессивности и опасности Российской державы.

В июле 1833 года между Россией и Великобританией разразился новый кризис, когда вопреки всем ожиданиям Россия заключила Ункяр-Искелесийский договор о мире, дружбе и оборонительном союзе с Османской империей. Турция действительно столкнулась со сложностями, которые угрожали ее владениям в Сирии и Египте и мешали интересам англичан и французов в дельте Нила и на Ближнем Востоке. Российская и Османская империи договорились о взаимопомощи в случае нападения третьего государства. Договор лишь усилил враждебность британского имперского лобби, внимательно следившего за взаимоотношениями России и Турции.

Великобритания и Франция опасались, что по новому договору Турция позволит России отправлять свой флот за пределы Дарданелл. Английская оппозиция и пресса громко осуждали Россию, не сознавая, что последняя не меньше Англии и Франции обеспокоена упадком Османской империи, в результате которого опасность грозила всему югу России.

1836 год: англичане вооружают черкесов против России

Новое обострение кризиса произошло в 1836 году в связи с делом «Виксена». По Адрианопольскому договору во владение России перешла Черкесия — гористая местность на черноморском побережье между Крымом и Сочи. Свободолюбивые черкесы не признали нового хозяина. Секретарь британского посольства в Константинополе Дэвид Уркварт решил обойти российское эмбарго на продажу английского и французского оружия черкесам, организовав контрабандную поставку на британской шхуне «Виксен».

Провокация удалась. Русский военный бриг задержал английское судно. К этому моменту с борта шхуны было выгружено 8 пушек, 800 пудов пороха и значительное количество оружия. Конфискация «Виксена» вызвала гнев английской прессы и лицемерные протесты Лондона, который не мог стерпеть подобное покушение на свободу торговли. Тори подняли в парламенте вопрос о законности пребывания Черкесии под юрисдикцией Российской империи, и Россия оказалась под угрозой войны. Русские ответили в том же тоне.

Поскольку Англия не смогла найти континентального союзника для войны с Россией, градус враждебных высказываний снизился. Либеральное английское правительство ответило на запрос тори, что Россия владеет Черкесией законно, по Адрианопольскому мирному договору. Однако это лишь ненадолго отсрочило начало войны.

Едва забылось дело «Виксена», как Уркварт и его друзья вновь пошли в атаку на Россию в Черкесии. В 1837 году Джеймс Белл, сын владельца шхуны «Виксен», и Джон Лонгворт, «внештатный корреспондент „Таймс“», высадились в Черкесии с запасами свинца и пороха, чтобы поднять восстание против России. Они привезли с собой «новейшее изобретение Дэвида Уркварта — флаг».

Для пущего эффекта Уркварт выдал его за санджак-шериф (знамя пророка), торжественно освященное религиозными лидерами Константинополя. Наследие Уркварта пережило века. Сегодня это официальный флаг Адыгеи — одной из автономных республик Российской Федерации[231]. Данная экспедиция не имела продолжения. Политика Лондона изменилась, и черкесы постепенно вошли в состав Российской империи. Даже Крымская война не смогла выбить русских из Черкесии, как не помешала им положить конец чеченскому восстанию и дать возможность имаму Шамилю сдаться на почетных условиях.

Борьба за Азию и начало Большой игры между Лондоном и Москвой

В исторической науке период англо-российских отношений, начавшийся в 1830-х годах, получил название Большой игры. Мы обязаны данным термином Артуру Конноли, английскому офицеру, который пытался поднять племена Туркестана на восстание против России и был обезглавлен в Бухаре в 1842 году. Южные границы Российской империи пережили в конце тридцатых годов XIX века еще два крупных конфликта.

Осенью 1837 года нападение персов на афганский город Герат вызвало новую волну истерии английского имперского лобби и подконтрольных ему газет. Они усматривали в этом событии попытку России захватить Индию. В то время в Тегеране находился российский посол граф Симонич. Англичане быстро приняли ответные меры, отдав индийской армии приказ захватить персидский остров Каррак в Персидском заливе.

Затем конфликт переместился в Афганистан. Англичане приняли решение захватить эту страну, чтобы защитить Британскую Индию. Летом 1839 года они взяли Кабул и назначили эмиром своего ставленника. В результате восстания английский гарнизон был уничтожен афганскими повстанцами. Ситуация с трудом нормализовалась к 1842 году. В стране более или менее воцарился мир до начала Второй англо-афганской войны 1878–1880 годов. Но положение в Афганистане всегда было нестабильным, и третий конфликт там разгорелся в 1919 году.

В 1839–1841 годах новый кризис отвлек внимание на Средиземноморский регион. Англичане во главе с премьер-министром русофобом Палмерстоном следовали политике сдерживания России. Они ставили перед собой две задачи: помочь султану удержаться на троне и предотвратить самостоятельные действия России в Турции. Борьба Мухаммеда Али Египетского за независимость Египта приведет султана и европейские государства в боевую готовность.

В 1839 году Египет восстал против османского султана и разгромил турецкие войска. Началась война. Англичане предприняли обычный маневр. Сперва они попытались убедить Францию в стремлении России ослабить Османскую империю. Меттерних предложил свои услуги для продвижения австрийских интересов на Балканах. Тем временем ситуацией воспользовалась Британская Ост-Индская компания. Королевские морские пехотинцы высадились в Адене, захватили побережье и положили конец нападениям пиратов на британские экспедиции в Индию. Итогом конфликта стал договор, подписанный в Лондоне в июле 1840 года.

Великобритания, Пруссия, Россия и Австрия пришли к соглашению о необходимости обуздать амбиции Мухаммеда Али. Он получил наследственную власть в Египте, но номинально оставался под контролем Османской империи. Франция долго сомневалась, поддерживать ли Мухаммеда Али, и в конце концов отказалась. Полное исключение Франции из соглашения вызвало сильный гнев Парижа.

В 1841 году международная конвенция дополнила соглашение предыдущего года, гарантируя нейтралитет проливов в мирное время и запрет на вхождение военных судов в Мраморное море. Россия оказалась в одном лагере с Великобританией. Но это была лишь передышка. Имперское лобби не сидело сложа руки. Его сторонники публиковали многочисленные подстрекательские материалы в лондонской и индийской прессе.

Таким образом, к началу 1840-х годов менее чем за двадцать пять лет британское общественное мнение полностью изменилось. Из привилегированного союзника, который отказался присоединиться к континентальной блокаде и вступил в войну с Наполеоном на стороне англичан, Россия стала врагом Великобритании номер один. Из крупного союзника либеральной Англии царь превратился в деспота, варвара, вероломного захватчика.

Укоренившись в общественном мнении, английская русофобия быстро приведет к открытому противостоянию. Война могла вспыхнуть от одной искры. И этой искрой послужил восточный вопрос.

На протяжении сороковых годов XIX века проблема Востока становилась все более острой[232]. Османская империя, «больной человек Европы», была у всех на устах. Великобритания всегда опасалась продвижения России к Константинополю, которое могло поставить под угрозу торговые пути, связывающие азиатские и европейские территории империи. Франция жаждала международного признания, сокрушалась, что Черное море превратилось в «русское озеро», и пыталась вырвать для себя у Османской империи статус «защитника христиан» на Святой земле.

В 1844 году Николай I отправился в Лондон в надежде найти какое-нибудь решение, но встреча не дала результатов. Пресса не сбавляла обороты, подстрекаемая оголтелыми русофобами во главе с лордом Палмерстоном, который прекрасно понимал могущество СМИ. Палмерстон также станет первым в истории народным политиком, охотно демонстрировавшим в газетах свою любовь к спорту и боксу. Он использует традиционный антирусский прием, представляя войну как «борьбу демократии с тиранией». Палмерстон даже осмелился назвать войну в поддержку мусульманской Турции, возглавляемой деспотом-султаном, «войной за христианские ценности»! Его наглость можно сравнить разве что с беспринципностью современных американских «мозговых центров» think tank, которые в 2004 году представляли чеченских исламистов борцами за свободу.

Восточный вопрос как повод для Крымской войны

В то время как православные и католики спорили о контроле над святыми местами, в Париже множились призывы к войне против России. В августе 1853 года неугомонный Дэвид Уркварт осыпал яростными нападками Россию и английских сторонников мира со страниц газеты «Морнинг эдвертайзер»[233]. В начале октября 1853 года Турция объявила войну России. 30 ноября российские корабли разбили турецкий флот при Синопе. Все произошло в рамках правил, но терпение англичан лопнуло. Они расценили Синопское сражение как casus belli и ухватились за него, чтобы получить общественную поддержку, «подобно тому, как срежиссированный инцидент в Тонкинском заливе в 1965 году послужил оправданием американского вторжения во Вьетнам»[234].