Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

— Если ты силен — ты выживаешь, если нет… — продолжаю вещать я, — в любом случае, я попал в свиту к парню, которого звали Тагел. Один из многих людей, которых я бы никогда не хотел встретить в своей жизни. Огромный фраггер с Катачана, и в этой адской дыре его реально упекли глубоко. Он направил огонь артиллерии на союзных солдат, потому что их капитан назвал его по имени, или из-за какой-то такой же незначительной глупости. Он сражался против группы сброда на другой стороне долины, который вел себя мило и тихо, пока не наварил себе какой-то по-настоящему мощной браги. В любом случае, я вроде как намеренно завел парней Тагела в ловушку, но до того как свинтил, они устроили на меня охоту. Может быть, это и большая планета, но когда понимаешь, что красномордые фраггеры преследуют тебя повсюду, то начинаешь думать, что эта планета не такое уж хорошее место, чтоб остаться, понимаете? В любом случае, каждые несколько месяцев прилетали шаттлы с припасами. Я долгое время ныкался по разным дырам, прежде чем прилетел один такой, и тогда я рванул через равнины. Я прятался несколько дней, терпеливо ожидая подходящего случая. Затем, как и я надеялся, прилетел шаттл. Я подкрался очень близко к башне, пока все были возбуждены прибытием своих гостей. Затем ворота открылись, чтобы можно было выпустить последнюю кучку жалких мятежников. В этом беспорядке, я свернул шею одному охраннику и снял с него униформу. Я проскользнул в комплекс как раз когда закрывались ворота, затем пришло время отправиться к шаттлу. Я как раз крался к посадочной площадке, когда заметили тело и подняли тревогу.

Их глаза прикованы ко мне словно взгляд снайпера, они ловят каждое слово. Умею ведь я рассказывать байки?

— Так что зарезал еще парочку фрагоголовых, чтобы пробраться, и поднялся по рампе внутрь. Как только начал закрываться люк, передо мной кто-то возник. Абсолютно не думая, я ткнул своим окровавленным лезвием этого парня в плечо. А он просто отошел, вы можете в это поверить? В человека ткнули мономолекулярным ножом, а он просто отошел на шаг. Я взглянул ему в лицо, потому что мужик этот выглядел так, словно прошел через мясорубку, если вы понимаете, и его холодные голубые глаза просто пристально смотрели на меня, они были словно вырезаны изо льда. Он ударил меня наотмашь, сломав мне при этом челюсть, как я чуть позже понял, и я упал. Я получил ботинком по яйцам и затем рукояткой пистолета по затылку. Последнее, что я помню, как он смеялся. Смеялся! Я слышал, как он кое-что сказал, что никогда не забуду.

До того как спросить, их глаза вопросительно уставились на меня.

— "Как раз ублюдок по мне", вот что он сказал!

Это я — ублюдок Полковника до мозга костей.

ОБСТРЕЛ из Коританорума передвинулся и изливает полезный груз смерти и мучений на каких-то других бедолаг, не то, чтобы я о них сильно заботился. Мальчик-с-рационом задает очевидный вопрос.

— Кто это был? Как он притащил тебя сюда?

— Это был Полковник, — со всем почтением отвечаю я, — сам Полковник Шеффер. Командующий "Последним шансом".

Широко Открытые Глаза тут же задает следующий очевидный вопрос.

— Кто такие штрафники "Последнего шанса"?

— 13-ый Штрафной Легион, — вежливо информирую я, — конечно, их в сотни раз больше, чем тринадцать, но нас всегда называли 13-ым, памятуя о нашем невезении.

В эту секунду у Широко Открытых Глаз забурлила масса вопросов. Он снимает свою фуражку, показав всем свои коротко стриженные светлые волосы, и смахивает с нее воду в окоп. На ней коричневые и черные пятна от дождя и грязи, которая, кажется, покрывает весь этот проклятый Императором мир.

— О каком невезении? — спрашивает он.

— Наше невезение попасть под командование Полковника, — отвечаю я с усмешкой, — мы получаем самую грязную работенку, которую он может найти. Самоубийственные атаки, арьергарды, безнадежные штурмы. Придумайте самую тошнотворную ситуацию, которую только можно, и я ставлю недельный рацион, что Полковник в нее влезет. И выживет, что более важно. Сотни парней умирали от первого залпа, а он пройдет всю битву без единой царапины. Ни одной фраговой царапины!

Один из молчавших до сих пор, юнец с тонкими губами, открыл свой рот, чтобы задать самый разумный вопрос, что я слышал за долгое время.

— Так почему ты оказался здесь? Я знаю, что у меня не слишком много боевого опыта, но так же знаю, что это не самоубийственный штурм. Я имею в виду, мы новички здесь — зачем тогда им собирать целый полк новобранцев, только для того, чтобы списать их?

— Так ты до сих пор уверен, что это не самоубийственный штурм? — в ответ спрашиваю я его, подняв бровь. — Вы видели вспышки на западе?

Они согласно кивают.

— Так вот, это не вспышки. Это приземляются транспортники для эвакуации из зоны боев. Около двадцати-тридцати на орбите, ожидающие посадки. Догадайтесь, почему они убирают все из космоса — вирусная бомбардировка, масс-ускорители и все такое. Коританорум уже считают потерянным. Повстанцы слишком хорошо окопались там.

За последние восемнадцать месяцев было тридцать восемь попыток штурма, и мы не продвинулись ни на шаг. Они все отступают, и догадайтесь, кто останется на линии фронта…

— Но мы за линией фронта, и что тогда ты здесь делаешь? — спрашивает Тонкогубый. Позади нас вдалеке слышится свист, становится все громче и громче. Новобранцы залегли, но я знаю, что это, и рискую выглянуть из окопа, чтобы посмотреть на зрелище. Внезапно с завывающим ревом прямо у нас над головами, росчерком по небу пролетает эскадрон "Мародеров", истребители "Гром" в эскортном построении нарезают вокруг них спирали. Пока другие по-глупости прячутся, я вижу линию пламенных цветков, распустившихся над вражескими позициями. Наша собственная артиллерия устроила анти-заградительный огонь, и обстрел со стороны врага внезапно остановился. Затем атакуют "Мародеры", создавай столбы дыма там, где рвутся их бомбы, ослепляющая пульсацию лазпушек пробивает вражеские укрепления и подрывает их склады с боеприпасами. Наземный удар мгновенно прекращается, когда самолеты зажигают свои ускорители и с воем уносятся в грозовые облака.

— Эй, мальчишки, — зову я их, — взгляните на это, вы такое еще не скоро увидите!

Новобранцы робко поднимают головы и озадаченно смотрят на меня.

— Это была бомбардировка и воздушная атака — далее будет залп с орбиты, — говорю я им. Я видел это полудюжину раз — стандартная боевая догма Империума.

— Эти проклятые повстанцы получат сегодня на ужин горяченького!

Как раз когда я заканчиваю говорить, облака в одном месте начинают ярко светиться, и секундой позже появляется потрясающе огромный шар энергии, летящий к Коританоруму. Термоядерная торпеда врезается в бронированные стены цитадели, размазываясь по исцарапанному и выщербленному металлу, словно горящая нефть. Через грозовые облака бьет еще несколько залпов, некоторые снаряды выбивают огромные столбы дыма, поскольку закапываются в грязь до взрыва, другие вызывают ручьи плавленого металла, стекающего по стенам Коританорума подобно потоку лавы.

Затем заработали противовоздушные батареи повстанцев, огромные башни поворачиваются к небесам, и вспышки лазеров пробивают атмосферу. Ответный огонь продолжается почти минуту, иссушая своим жаром облака над крепостью. Корабль на орбите, должно быть, отходит, поскольку смерть с облачного покрова больше не изливается на землю. Через полминуты вдоль всей траншеи начинают реветь сирены. Мальчик-с-рационом поднимает взгляд, его лицо внезапно бледнеет, а губы начинают трястись.

— Это приказ о готовности. Далее будет атака, — говорит он мне. Вот пришел и мой шанс. В путанице атаки, я с легкостью ускользну на другую сторону окопа и свалю отсюда. Сколь бы приятной не была их компания, я не хотел бы очутиться рядом с этими новобранцами в следующие полминуты.

— Пожелаю вам удачи, но боюсь, что мне уже хватит валяться в грязи, — улыбаюсь я, но это их не убеждает. Впрочем, не важно. Именно в этот момент из-за угла траншеи выходит мрачноликий комиссар, его глаза-бусинки пялятся на меня.

— Когда атакуем — берите заключенного с собой. Позволите ему уйти, и я всех вас вздерну по обвинению в халатности!

Фраг! Тем не менее, одно дело приказать, а другое исполнить. Затем начинают выть сирены атаки. Меня выталкивают первым, так что полагаю, мои новые друзья усвоили хотя бы одну вещь. Я бегу по открытому, обстреливаемому участку местности к другой линии окопов. Вражеские снайперы, которых я так ловко избегал прежде, получают второй шанс продырявить мою шкуру. Послышался вскрик, и Широко Открытые Глаза, получив пулю в шею, падает, разбрызгивая куски позвоночника и кровь на мою украденную униформу. Я забираю его лазган, и посылаю очередь от бедра в место, где предположительно укрылся снайпер. На секунду оттуда больше не стреляют.