Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Слава Бродский

Когда Мастер показывает нам такое применение пустоты, то выглядит это как волшебство. Движения Мастера, невысокого, сухощавого человека (которому 81 год) практически незаметны. А «соперник» (как правило, человек на голову выше Мастера и превышающий его весом больше чем наполовину), после нескольких потуг, вдруг отлетает с огромной скоростью и приземляется с грохотом.

Веселая пустота

До сего момента я говорила о пустоте как об отсутствии или изъятии чего-либо (иллюзий, сопротивления). И «выражение лица» у этих аспектов пустоты было весьма серьезное. Но пустота имеет и совсем другой аспект: веселый, манящий, созидательный, общительный. И я хочу теперь сказать несколько слов о пустоте такого рода.

В своем Живом Журнале «Дом у дороги» Кира и Тата уже писали о нашем общем учителе – В. А. Лейкине. Он многие годы вел занятия детского ЛИТО при ленинградской газете «Ленинские Искры». На занятиях он вовлекал нас в литературные игры, в которых пустота белого пространства на листе бумаги оказывалась потайной дверцей в волшебный мир. Он предлагал нам затравку – например, строчки из классиков, или рифмы (буриме), или какую-то поэтическую форму, или первую строчку еще несуществующего повествования. Нашим заданием было придумать продолжение на заданную тему или стихи в заданной форме. Это было совсем не похоже на унылое писание школьных сочинений. Не было никаких гласных или негласных правил, никакого принуждения. И мы, выхватив из его рук предложенную нам игрушку, зажигались общим вдохновением, взахлеб сочиняли, хохоча, передавали друг другу измаранные листы, разбивались на группы и соревновались друг с другом, и снова объединялись в создании забавнейших, часто совершенно неожиданных произведений.

Для меня эти игры – одни из самых счастливых и дорогих воспоминаний детства. И мне кажется, что именно эти совместные «полеты в пустоту» сдружили нас так, что никакие повороты судьбы и различия в мировоззрении не смогли впоследствии разъединить нас.

Лечение пустотой

Теперь, когда я наметила, что я имею в виду под «пустотой», я хочу рассказать о том, почему я заинтересовалась буддизмом и даосизмом и почему я так много внимания уделяю конкретно этой теме.

Я изначально встала на этот путь не из любви к философии, а потому, что меня, как говорится, «приперло к стенке». Я в те времена была совсем молодой женщиной, но у меня возникли нешуточные проблемы со здоровьем. Меня донимали всяческие инфекции. Меня лечили антибиотиками, но эти препараты еще более расшатывали мою иммунную систему и делали меня ходячим курортом для вирусов или бактерий. По моим сегодняшним понятиям, первопричиной этих неполадок был постоянный, острый стресс. А стресс этот был вызван иллюзиями и заблуждениями в том, кто и что я есть, чего я должна от себя ожидать и требовать.

В США есть такая поговорка: если обнаружил, что находишься в яме, то перестань копать. Я, к сожалению, долго и ожесточенно продолжала углублять свою «яму», то есть пыталась решить свои проблемы все более жесткими требованиями и упреками по отношению к самой себе.

Мне посчастливилось, что я попала к врачу, который понял мою ситуацию (потому, что он сам побывал в сходной). С его помощью я осознала, что стандартная западная медицина, в сочетании с унтер-пришибеевской самодисциплиной, не только не способна мне помочь в корне решить проблему, но и, наоборот, приводит к обратным последствиям. И я стала искать другие пути. В тот момент я вытащила из книжного шкафа книгу, по которой когда-то изучала различные религии и философские традиции в обзорном курсе в колледже. Я перечитала эту книгу совсем другими глазами, чем когда я видела в ней лишь академический учебник. Буддизм и даосизм непосредственно и убедительно (для меня) указали мне на то, как и в какую яму я попала и как следует из нее выбираться.

На этом пути я движусь не по прямой линии, а по траектории со многими извилинами и отступлениями, повторяя на разные лады одни и те же ошибки. Иногда мне кажется, что я, как Винни Пух и Пятачок, хожу по кругу, изучая свои же следы на снегу. Однако когда я более внимательно и терпеливо всматриваюсь в происходящее, я вижу, что это все же не круг, а спираль. За 20 лет я многое поняла и многому научилась. Кстати, и здоровье мое намного улучшилось.

От экземы и простуды

Защитит ученье Будды.

Лечит грипп, бронхит и сплин

Лао-цзы в Дао Дэ Цзин.

Поначалу прямое ощущение пустоты меня пугало и отталкивало. Теперь «прыжки в пустоту» стали для меня чем-то вроде занятий экстремальным видом спорта – мне и страшно бывает, и весело, и интересно. Но самое главное, что в жизни мне это помогает. Часто, когда я вдруг вижу себя как бы со стороны – пыхтящей, напряженной и подавленной обреченными на провал усилиями построить очередную каменную стену – мне становится одновременно смешно, жалко, и досадно. Не скажу, что мне удается прекратить такую суету. Но все же пыл, как правило, несколько умеряется. Я стала более веселым, уравновешенным и открытым человеком, чем была в молодости. А потому от меня больше пользы и меньше напряжения для окружающих. (По крайней мере, мне так кажется).

Какой ценой?

Я обратила внимание, что в русскоязычном интернете при обсуждениях так называемых «восточных мудростей» (то есть буддизма, даосизма и индуизма) нередко используются термины типа «нигилизм», «безразличие», «равнодушие», «апатия», «абсурдность», «отрицание».

Поэтому возможно, что у некоторых читателей возникнут вопросы: А какой ценой ты стала более веселым, уравновешенным и открытым человеком? Не стала ли ты при этом черствой и ленивой? Не приучают ли тебя эти учения к абсурду и хаосу в восприятии мира? Не используешь ли ты эти учения, чтобы оправдать апатию или даже аморальность во взаимоотношениях с людьми? Например, если рассматривать концепцию абсолютных гарантий как иллюзию, то не приведет ли это к тому, что предательство и измена могут показаться естественными и даже приемлемыми? И если ты надеешься, что кто-либо из читателей найдет для себя что-то полезное в этом эссе, не рискуешь ли ты и этого читателя направить или утвердить в таком направлении?

Те читатели, которых такие вопросы не тревожат, могут теперь перепрыгнуть к заключительному параграфу. А для остальных я постараюсь дать трехступенчатый ответ.

Во-первых, хотя я пришла к выводу, что многие страдания людей (в том числе мои собственные) проистекают от иллюзий, я по собственному опыту знаю, что сами эти страдания вовсе не являются иллюзорными. То есть когда человеку плохо, участие и помощь и, в то же время, уважение к его личности ему необходимы совершенно независимо от того, как он попал в это ситуацию. Иллюзии возникают и долго удерживаются у людей не потому, что мы плохие, упрямые или глупые, а потому, что это – эффект того упрощения, фильтрования необъятной вселенной, которое необходимо для нашего выживания.

Более того, я не могу знать, как устроено сознание и бытие другого человека, что является для него правдой, а что иллюзией, что для него возможно, полезно и необходимо на данном этапе его жизни. Законы этики и морали направлены на то, чтобы не причинять друг другу страдания, даже когда мы не знаем, чего хочет или не хочет каждый участник ситуации. Абсолютных гарантий никто и ничто нам дать не может, но это не оправдывает подлости, точно так же, как тот факт, что все люди смертны и каждый в конце концов умрет, не оправдывает убийство.

Поэтому я смотрю на концепцию пустоты и иллюзии не как на замену участию и этичному поведению в отношениях с другими людьми, а как на орудие, которое помогает мне быть более эффективной в моих усилиях. Иногда молчаливое присутствие, участие без вмешательства, принятие ситуации такой, какая она есть, кажутся мне более мудрым выбором, чем активные действия. Но это вовсе не то же самое, что равнодушие и апатия.

Во-вторых, абсурд (то есть вздор, нелепость) не есть свойство буддизма или даосизма, а скорее симптом, который эти учения выявляют и используют в устранении иллюзий. Абсурд возникает, как правило, в результате того, что человек принимает свои иллюзии за абсолютную, единственно возможную реальность, а потом пытается перекроить мир (внутренний или внешний) так, чтобы не было видно расхождений между тем, что должно происходить согласно его модели мироздания, и тем, что происходит на самом деле.

В-третьих, я думаю, что каждый взрослый человек должен сам для себя решать, в каком направлении двигаться, как и в каких целях использовать различные идеи.

Я стараюсь настолько близко подойти к первоисточникам буддизма и даосизма, насколько это для меня возможно (то есть через чтение многочисленных переводов). Будда сам не оставил после себя письменных документов, сохранились лишь записи его учений, сделанные его последователями. Лао-цзы оставил нам лишь одну краткую (хотя и неизмеримо глубокою) книгу. Так что невозможно заявить с полной уверенностью, что именно Будда или Лао-цзы сказали бы нам по каждому важному вопросу, как бы они приспособили свои учения к обстоятельствам нашего времени, к психологии конкретных людей и социумов. А даже если бы я и могла получить от них прямые указания к действию, все равно это не сняло бы с меня моральной ответственности за мои решения и поступки.