Лик Чёрной Пальмиры - Владимир Васильев

Швед вошел в «Викторию» первым — Лайку почему-то вздумалось купить сигарет на улице, у старушек, торгующих подле универмага. Бармен Игорь, которого чаще называли «Грыгорыч», выглянул из-за стойки, узрел Шведа и молча принялся наливать темной «Оболони». Налив, поинтересовался:

— Солянку будешь?

— Нет, — отозвался Швед и умиротворенно подумал: «Ну хоть здесь ничего не меняется».

Почти сразу же вошел и Лайк. Первым делом он, конечно же, перецеловал всех официанток в пределах досягаемости, а потом — двух ведьмочек у игральных автоматов.

— А Турлянский где? — удивленно спросил он после, оглядывая полупустой зал.

— Не знаем! — хором ответили ведьмочки. Жизнерадостно так.

— Хм… А он здесь появлялся?

— Нет! Наверное, сразу прынцессу свою на экскурсию повел! — хихикнули ведьмочки.

— Тю, — удивился Лайк еще сильнее.

По идее Арик должен был дожидаться именно тут, в «Виктории». За время питерского вояжа расторопный приятель Ефима с экзотическим именем Викентий наконец-то выкупил две квартиры в той самой девятиэтажной Параджановской свечке, первый этаж которой занимала «Виктория», и даже умудрился успеть организовать ремонт и последующий завоз мебели. Еще две квартиры, тоже на верхнем этаже, Викентий обещал выкупить в течение недели.

Лайк давно и вполне справедливо подозревал: чем таскаться по гостиницам, пусть и самым фешенебельным, те же Швед, Симонов и даже снобоватый Арик предпочтут жить здесь, над «Викторией» и площадью Победы. Арик, Тамара и две распределенные в Киев питерские девчонки из бывших Черных, так и поступили, а вот Швед с Симоновым возжелали отправиться к Лайку и как следует попьянствовать, что и было проделано со всем тщанием и возможным усердием. Во всяком случае, Швед с утра не захотел солянки (что не ускользнуло от внимания Лайка), а Симонов вообще отказался вставать и остался дрыхнуть у Шереметьева дома на стопке пыльных книг.

— Ладно, Тьма с ними, — безнадежно махнул рукой Лайк. — Но Ираклий-то где?

Бармен Игорь молча указал взглядом на дверь туалета.

— А! Ну, тогда есть время выпить пива.

После финального питерского заседания могучей кучки и короткого резюме Инквизиции Лайк так ничего и не успел толком рассказать Шведу. Но николаевец чувствовал: глава Темных Киева что-то замыслил. Что-то непосредственно связанное с недавними питерскими событиями. Осторожные попытки разговорить Лайка во время вчерашней пьянки успешно провалились: без Ираклия тот раскрывать свои планы не собирался. Швед подозревал, что дело тут не только и не столько в отсутствии Ираклия. Дело еще и в присутствии Симонова. И тот факт, что Симонов надрался в зюзю, а Лайк со Шведом остались относительно не ушибленными алкоголем, тоже кое о чем говорил.

Некоторое время вдумчиво поправляли здоровье после вчерашнего. Ираклий, счастливо избежавший посиделок, посмеивался в усы и шелестел газетой.

Наконец Лайк вальяжно щелкнул пальцами в сторону ведьмочек:

— Эй, кто-нибудь! Подайте мобильник!

Свой он еще перед поездкой в Питер отдал наблюдателю Солодовнику, причем возвращать чужое Солодовник почему-то не спешил, вопреки декларируемому образу бескорыстного и справедливого Светлого. А купленную в Москве трубу Лайк в Москве и оставил — на память одной молоденькой особе, еще не осчастливленной мобильной связью.

Анжелка буквально вспорхнула с табурета с трубкой в руке. Услужить шефу по молодости лет так приятно!

Некоторое время Шереметьев тупо тыкал в кнопки серебристого раскладного телефончика.

— А почему нет номера Турлянского? — капризно осведомился Лайк.

— По… Потому что я его не знаю, — пробормотала Анжелка, смутившись… 

— Так это твоя мобилка?

— Да!

— А моя где?

— Ты ж ее сам Светлому отдал перед стартом, — напомнил Швед.

Лайк посмотрел на него как на дошкольника:

— Раз отдал, значит, она перестала быть моей! А поскольку у меня более нет мобилки, значит, тотчас следует организовать новую! Кто у нас за связь отвечает?

— Ефим… — совсем потерянно сообщила Анжелка.

— Ефим ездил со мной. Кто оставался за него?

— Не знаю…

— Бардак! Накажу! Где Сайринк? Где Палатников? Где Плакун?

— Палатников с утра заходил… Сказал, в офисе будет… — Бедная Анжелка чуть не плакала. Хотела услужить, а нарвалась в результате на начальственный гнев.

— На, звони, чего разбушевался. — Швед примирительно протянул свою потрепанную дорогами «Нокию».

Лайк посверкал глазами, однако «Нокию» взял. Анжелка поглядела на Шведа с уважением — с женской половиной киевского Дозора тот общался до смешного мало. Можно сказать, вообще практически не общался. Если оказывался в Киеве — как-то засасывали сначала первоочередные дела, а потом неизменные коловращения в кругу Лайка, Димки Рублева, Ефима, Дарта Вейдера, Сабурова или команды с Петровки. А потом — хмельная компания провожающих на перроне, прощальная бутылка «Оболони» в дорожку и гостеприимная полка спального вагона. И — почти без перехода — Николаев. Поэтому тот факт, что какой-то южанин вот так запросто роняет грозному шефу: «Чего разбушевался?» — сильно поднял оного южанина в глазах наивной и несмышленой пока в иерархии Иных ведьмочки.

— Брысь, — велел Лайк Анжелке, и та с облегчением метнулась в сторону игральных автоматов.

Арик долго не отвечал, но наконец-то взял трубу:

— Да, Швед.

— Это не Швед, — буркнул Лайк, унимая помалу вспышку раздражения, какие у него периодически случались.

То, что он пошумел и перестал, еще отнюдь не означало дальнейшей вольготной жизни для упомянутых Сайринка, Палатникова и Плакуна. Все сполна огребут свое — сотрудники Дозора поопытнее ни секунды в этом не сомневались. Сомневаться могла разве что едва вышедшая из возраста нимфетки Анжела.

— Ты где? — справился Лайк уже гораздо спокойнее. — Я ж тебе говорил в «Виктории» ждать…

— С Тамарой плохо, — голосом если не убитым, то каким-то чересчур уж мертвенным сообщил Арик.

— В смысле? — насторожился Лайк.

Напутствуя парочку перед отправлением в Пулковский аэропорт, он по привычке проследил вероятности и не нашел в ближайшем будущем Турлянского или Тамары ничего фатального. Впрочем, вероятности на то и вероятности, чтобы меняться порою резко и стремительно.

— Лучше поднимись, сам увидишь.

— А ты где?

— Да здесь же, над «Викторией». Мы из Борисполя сразу сюда, с тех пор не выходили ни разу. — Арик помолчал немного и добавил: — Она спит.

— Сейчас поднимемся, — быстро сказал Лайк. — Со мной Ираклий и Швед. Так что неглиже прикройте.