Путь Короля. Смерть - Фантом
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но... У нас нет никаких «монументальных сооружений», как ты выразился. Хотя...
— Ладно, об этом потом. Лучше скажи мне, где твой «подданный»?
— Честно? Не имею ни малейшего понятия. — Астерот ещё раз огляделся и понял, что их тут лишь трое. Но когда у него в голове промелькнула мысль о Шианхуте, маг что-то почувствовал. Повинуясь возникшему из ничего желанию, он, сам того не понимая, потянулся к возникшей на границе сознания полупрозрачной точке. Она светилась, но неровно, иногда затухая, но потом разгораясь с новой силой.
Казалось, их разделяли невыносимо большие расстояния, но, несмотря на это, Душа Астерота продолжала тянуться к огоньку, оставшемуся где-то далеко-далеко. От огонька несло чем-то знакомым, смешанным с чем-то родным, но вместе с этим и чем-то чужим, неприятным. Не успевая разобраться в гамме новых ощущений, Астерот лишь продолжал прокладывать себе дорогу сквозь... Сквозь что?
Ничего вокруг него уже не было. Куда-то исчезла синеватая почти каменная земля, Скелет Последнего Гиганта, о котором говорил Микторат, тоже пропал. За мгновение страх сменился пониманием и дальнейшим осознанием.
Каким-то образом он вышел из своего внутреннего мира, скрывавшегося в Душе, того самого, в котором был барьер и разговор с «Зеленью» и женщиной. Хотя сейчас, становится понятно, что это е какая-то посторонняя девушка, а вполне «знакомая», если можно так выразиться, Тьма. Причём вышел не абы куда, а в некую прослойку между мирами, которая, к тому же, не губительна для Душ. И сейчас его астральная проекция неслась к Шианхуту, который, видимо, не смог пересечь портал. Вот только как ему помочь?
Мимо Астерота проплывали десятки, если не сотни, дырок в окружающем его тоннеле, который проявился после полного осознания, где он сейчас находится. Все они, скорее всего, вели в другие миры, но сейчас маг спешил на зов небольшого огонька. Его было легко потерять, поэтому он всё ускорялся и ускорялся, пока, наконец, не достиг нужной «двери».
Там, за ней, где-то лежал Шианхут. Восставший из мёртвых по воле Великой Тьмы воин рухнул на землю, лишившись связи с Астеротом. Беззвучно вздохнув, маг вытянул вперёд ладонь, повинуясь взявшемуся откуда-то желанию, и из неё вылетел переливающийся зелёным и чёрным луч. Жестокая сила потянула Душу немёртвого к зависшему в междумирье магу.
Теперь, среди множества миров, он понял, что сотворил. Душа воина была искорёжена и изувечена, а поверх сочащихся липкой чёрной субстанцией ран были высечены надписи на каком-то давно умершем языке. Астерот посмотрел на эти живые «скрижали» и попытался понять, что написано, как вдруг его качнуло из стороны в сторону, а мир, вернее, некая прослойка между мирами вокруг него на несколько секунд пропали. «Намёк понял,» — подумал Астерот, вновь протягивая луч к Шиану и продолжая его понемногу вытаскивать.
Непонятно почему, но почерневшую в некоторых местах Душу было тяжело тащить. Однако, через неустановленное количество времени (нет, действительно, там вообще ничего такого, по чему можно было определить время суток, не было!) маг всё-таки вытащил к себе своё творение. И не смог не восхититься своей тонкой работой.
Издали было плохо видно, но теперь, вблизи, все энергетические связки, каналы и прочие магические конструкции доверчиво открылись перед ним. И, Великая и Всеобъемлющая, как это было прекрасно! Тонкие капилляры, вместо крови перекачивающие по телу чистую Материю, питали своим содержимым всё это буйство безумного гения. Причём вся Материя бралась из забитых в центр осколков ещё не до конца умершей Души того прежнего Шианхута, проходя «обработку» в нескольких переливающихся оттенками чёрного сферах. Приглядевшись, Астерот с удивлением понял, что внутри сфер расположились небольшие «карманные» пространства, в которых прятались целые цехи по переработке и обогащению получаемой из помирающей Души Материи.
Каждый тириец с пелёнок знает, что умирающая Душа понемногу распадается на первичную Материю — основу всех Материй, а, следовательно, и всего остального, что из них делается. Зачастую эта первичная Материя быстро вступает в реакцию с разлитой вокруг неё в воздухе Материей, становясь такой же. Но здесь, буквально в самом сердце Души Кайхирия, находилась небольшая ловушка, не дающая Материи уходить. Потом она отправлялась на дальнейшую переработку по каналам из Тьмы Аспекта Ночи, на удивление не соприкасаясь с ним. А уже в сферах, в сложных многоуровневых и разноплановых устройствах она проходила обработку, становясь либо Материей Тьмы, либо Материей Жизни, которые потом впитывались во внешнюю Душу, не давая ей разлететься. При этом оставалось ещё немало излишков, которые Кайхирий мог при желании использовать.
Помотав головой, Астерот вышел из видения. Пора возвращаться. Натянув зелёно-чёрную нить, он устремился обратно к своему телу.
***
Головная боль, чьё-то внимание, могильный холод и дикий страх, остановка времени, липкая кровь по всему телу, падение вниз... Всё повторилось. Но с одним условием: теперь всё это время рядом с ним был Шианхут.
Со стоном разлепив глаза, Астерот зажмурился от света, тут же в них попавшего. Откуда у мертвецов свет?! Они разве не должны угрюмо и злобно жить во мраке?!
Рядом заворочался, вставая, наполовину мёртвый Кайхирий. Поднявшись, он отряхнулся и подал руку Астероту. Чуть улыбнувшись от такой заботы, маг схватился за протянутую ладонь и прыжком встал. Голова чуть закружилась, но маг сумел справиться с этим состоянием.
— Откуда?! — вскрикнула Лира, вышедшая из-за белого шипа. — Откуда ты его достал?!
— Вытащил, — спокойно подошёл Микторат, — я ведь прав?
Не успел маг кивнуть, как Шианхут молнией метнулся к Лире, подхватив лежащие подле него мечи. Девушка с громким криком сделала пару шагов назад, оступилась и упала, а на Шианхута, выставившего меч, с громким шипением и стрёкотом спрыгнула костлявая тварь. С весёлым чавканьем оба меча вонзились в человекоподобную грудь, и уже окончательно мёртвый монстр затих.
— Паразиты... — протянул некромант, подходя к распростёртому на земле телу. Нижняя часть напоминала увеличенного в несколько раз жука — покрытая хитином спина с проглядывающими зародышами крыльев, шесть ножек, оканчивающихся россыпью мелких коготков. Верхняя же часть была человеческой, но очень, очень худой — рёбра не то что торчали или выглядывали из-под кожи, они её прорвали,
