Сын ведьмы и нежить - Маргарита Епатко

Ведьма, закусила губу. Она чувствовала боль страдающей планеты, как собственную. Стела кувыркнулась в воздухе, полностью превращаясь в нежить. Она расправила крылья, и брызги уже ее энергии посыпались на чубасей. Те воспряли духом и выровнялись, выстраиваясь клином за хозяйкой.

– Он никогда меня не простит, – прошептала ведьма, продолжая набирать скорость. Она уже видела впереди серебристую спину кромешника.

– Если любит, простит, – сказал держащийся рядом Павел. – Надо было думать, когда на ведьме женился. С вами, как на вулкане. Уж я то знаю, – он запнулся и перевел разговор на другую тему. – А наш серебряный друг сбавляет темп. Видимо, мы прошли проверку.

Действительно, кромешник стал реже взмахивать крыльями, давая им возможность поравняться с собой.

– Прекрасно идем, – прорычал он, – скоро будем дома.

Оборотень притаился на крыше, глядя, как трещит под ударами стальная дверь. Он почесал за ухом и прошептал еще пару заклинаний. Два мусорных бака поднялись в воздух и зависли в паре метров над землей. За дверью перестали кричать люди. Затем стальная поверхность прогнулась под очередным сильным ударом.

– Надеюсь, это размер головы, а не лапы, – пробормотал оборотень, вжимаясь в крышу. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

Дверь дрогнула еще раз и обреченно вылетела вместе со стальной рамой. В выломанном проеме стояла громадная собака.

– Не люблю псов, – зашипел оборотень и подтянул кривым коготком одну из магических ниточек, тянущихся к расставленным внизу ловушкам. Висящий в воздухе железный бак качнулся и, перевернувшись в воздухе, высыпал гору мусора на выходящего из пролома пса. Тот зарычал, поднимая голову в поисках обидчика, и тут бак свалился вниз, накрывая собаку.

– Ладненько как получилось, – потер лапки оборотень и замер. В проеме показался второй силуэт. – Два паршивых пса на мой территории – это чересчур! – разозлился зверек.

Вторая собака, как две капли воды похожая на первую, озадаченно прыгнула сверху не перевернутый бак. И ее тут же накрыло вторым мусорным бачком.

– Славная пирамидка получилась, – хихикнул оборотень на крыше. – Теперь мерзкие псы точно не будут ко мне соваться.

Чтобы закрепить эффект он бросил сверху на баки парочку утяжеляющих заклинаний. Теперь даже стая львов, засунутая под железные коробки, не смогла бы их перевернуть.

– Хороший пес – пес в будке! – прокомментировал он дело рук или вернее лап своих и поудобнее устроился на шершавой поверхности крыши. Он был далек от мысли, что песики, бесцеремонно распугавшие людей в салоне, сдадутся без боя. Долго ждать не пришлось. Нижний бак дрогнул под чудовищным напором. Но кем бы ни было сидящее под ним существо, ему не удалось преодолеть силу наложенной магии. Тогда раздался противный скрежет. Каменный коготь пса пропорол железо бака. Мощные лапы раздвинули разрез. Собака выбралась из под нижнего бачка и, сверкнув изумрудными глазами, постучала лапой по верхней коробке.

– Анзор, ты там ночевать собрался?

Новый противный скрежещущий звук сообщил о том, что второй пес так же нашел способ выбраться из железной ловушки. Он вывалился из верхнего бака и прорычал: – Чую запах ведьмака.

Переглянувшись, псы прыгнули в сторону кирпичной кладки перегораживающей проулок. Они не успели даже до нее долететь, как расставленные оборотнем сети опутали их липкими нитями. По щенячьи взвизгнув от неожиданности, псины рухнули на землю с высоты кирпичной стены. Удар был настолько сильным, что оборотень на крыше почувствовал, как задрожала земля. Где-то на улице в припаркованном автомобиле сработала сигнализация.

– Каменные они что ли? – оборотень перевесился с крыши, задумчиво глядя на копошащихся в магических сетях собак. Он тяжело вздохнул. Снова почесал жидкие волосенки за ухом и, ловко цепляясь лапами за водосточную трубу, спустился вниз. – Ну что, каменюки безмозглые, – зверек окрысился, показывая псам мелкие зубы. – Думали, безнаказанно через мой переулок пройдете?

Псы злобно зарычали и попытались вырваться. Одна из магических нитей лопнула. Оборотень едва успел отскочить, когда она пронеслась мимо и врезалась в стену углового дома, кроша кирпичную кладку.

– Тупица! Это тебя зовут Анзором? – ничуть не растерявшийся зверек продолжал прыгать вокруг собак, придумывая новые оскорбления. – Или тебя так кличут, дурачок? – он ткнул лапой в запутавшегося пса и поморщился, тот на самом деле оказался каменным. – Как вас отличает ваша хозяйка? Сравнивает, у кого морда тупее?

Псы зарычали еще яростнее. Нити лопались одна за другой, обивая известку с внутренних стен заднего дворика. Но оборотень, легко уворачиваясь от собственных заклинаний, продолжал оскорблять слуг Каменной бабы. Поэтому, когда псам удалось порвать последнюю нить, они окончательно осатанели.

– Хватай его, Иняз! Держи его, Анзор! – залаяли они, одновременно бросаясь на зверька.

Оборотень увернулся, легко отскочив в сторону. Затем, показав собакам язык, он стал карабкаться по ближайшей стене дома на крышу.

Анзор зарычал и с места прыгнул на стену противоположного дома. Оттолкнувшись от нее, он мгновенно перепрыгнул на крышу. Кровельное железо жалобно заскрипело, прогибаясь под тяжелыми лапами.

– Не уйдешь, – прорычал Иняз, вперевалку подходящий к стене, по которой продолжал карабкаться оборотень.

– Это мы посмотрим! – пискнул зверек и подцепил лапой магическую нить, до этого безвольно болтавшуюся вдоль стены. От его прикосновения, нить сжалась, затягивая хулигана в слуховое окно чердака.

– Безмозглые твари! – донесся оттуда торжествующий вопль.

Анзор, обезумев от ярости, бросился за наглым зверем на чердак. Иняз встал на задние лапы и, глухо зарычав, провел когтями борозду по стене, которой итак уже изрядно досталось от порванных сетей.

– Господи! Чтож это делается?! – раздался испуганный голос рядом. В открытой двери проходного подъезда стояла старушка, решившая в этот поздний час вынести мусор.

Громадный черный пес, сияя необычно яркими зелеными глазами, вихрем пронесся мимо бабки и заскочил в подъезд.

Бабка приложила руку к сердцу, стараясь успокоиться, и неожиданно для самой себя вспомнила слова матери: черная собака, если привидится – это к дождю, нет, черная собака – это к грозе.

Детское воспоминание о маминых словах оказало такой же успокоительный эффект, как таблетка валерианы.

– Надо будет посмотреть в соннике, к чему мерещится призрак черной собаки, – продолжая разговаривать сама с собой, бабушка обогнула разломанные баки, подошла к кучам мусора, вываленным на асфальт, и аккуратненько вытрусила на них содержимое ведерка. Она медленно развернулась и, теребя пуговицу на кофте (верный способ, чтобы не забыть начатое дело), медленно пошла домой.

Оборотень несся по лестнице, слыша, как сзади тяжелым топотом приближается преследователь. Он понимал, что связался пусть и не с самым ловким, но определенно с более быстрым противником.

– Зато я умнее, – подумал он и, вместо того, чтобы преодолев еще пару пролетов выскочить на улицу, с размаху выпрыгнул через окно подъезда на крышу соседнего дома. Этот небольшой двухэтажный домишко, бывший когда-то общежитием, а теперь ставший постоянным приютом для жильцов, вот уже десять лет ждал очереди на снос. И хотя находился домик в лакомом месте практически в центре города, но желающих за свои деньги расселить людей по новым квартирам пока не нашлось. Впрочем, и основная масса жильцов уже давно нашла себе жилье получше при этом «на всякий случай» сохранив прописку в старом доме.

Перелетев на крышу бывшего общежития, оборотень перевел дух и похвалил себя за предусмотрительность. Внизу у выхода из проходного подъезда его поджидал второй пес.

– А он умнее, чем я думал, – отметил оборотень, но вслух крикнул. – Эй ты, терминатор недоделанный, чего у подъезда топчешься? Так я и рванул тебе на встречу. Жди!

Иняз завыл от огорчения. Затем закружился волчком и, подпрыгнув, почти что взмыл в воздух. Каменные черные зубы клацнули в сантиметре от оборотня. Анзор, выглянувший в разбитое окно подъездного пролета примерился и без разгона перепрыгнул на крышу ветхого здания. Хрупкий шифер раскрошился под его лапами, затягивая пса на прогнившие стропила.

– Что, собаки-убийцы, слабо меня достать? – хихикнул оборотень, стремительно подбираясь к коньку крыши.

Анзор бил лапами, пытаясь выбраться из западни. Но шифер крошился под его весом, как ломкий весенний ледок на реке. Иняз задумчиво обошел дом и, примерившись, саданул лапой по одному из деревянных углов. Бывшая общага тяжело вздохнула и начала медленно кособочится на одну сторону.

– Помогите! Землетрясение! Горим! – раздались разноголосые крики.

Немногочисленные жильцы, привыкшие к тому, что в старом доме все без конца проседает и валится, теперь испугались не на шутку. И было от чего. Дом неумолимо продолжал крениться на бок. Люди, забыв про вещи и документы, бросились на улицу. И только Иняз неторопливо обходил дом, ожидая, когда наглое животное посмевшее его оскорбить, свалится с крыши. Анзор тоже успокоился и перестал бесцельно бить лапами. Он понял, что ему не добраться по хрупкой крыше до обидчика и решил избрать другую тактику. Лягнув задними лапами чердачное перекрытие, он стал проваливаться на второй этаж, а оттуда таким же способом вывалился на первый. Старая общага, не выдержавшая коварного нападения с двух сторон, перестала коситься только на один бок. Потеряв, благодаря Анзору, опору и с другой стороны она, грустно вздохнув на прощанье, сложилась, поднимая столб пыли.