Колючки в брачной постели - Дарья Калинина

– Очень занятная ситуация, – произнес он. – Гаджиево существует и по сей день. Это закрытый военный городок, в котором базируется воинская подводная часть. Там же имеются подлодки, атомные субмарины. Ну, и солдатики – матросики, призывники, курсанты тоже имеются. А также те, кто этих молокососов должен обучить уму – разуму и элементарным навыкам работы на подлодке.

– А писатель Ураганов? С ним что?

– Он создал в восемьдесят шестом году повесть «Нейтральные воды» о моряках – подводниках. И даже, вот уж везунчик, успел ее напечатать и получить гонорар.

– А о чем там написано?

– Понятия не имею. Этой книги в Сети я не нашел.

Ну, еще бы! Вряд ли в годы перестройки и последующей стремительной капитализации общества кому-то была охота читать про будни моряков – подводников. Даже самая увлекательная жизнь под водой не шла ни в какое сравнение с опасностями, которые подстерегали людей тогда буквально на каждом шагу. У каждого тогда была своя собственная маленькая «подводная одиссея», в которой он стремился выжить.

А потом вкусы читателей резко сменились. Никого не интересовало недавнее социалистическое прошлое, люди начали зачитываться фэнтези, потом перешли на детективы, да так там и остались. Детективный жанр оказался самым живучим. Он с легкостью впитывал в себя все прочие жанры, совершенно подавляя их. Согласитесь, если в доме влюбленной пары произойдет убийство, то это уже будет никак не любовный роман, а исключительно детектив. И если на космолете некий пятиног с планеты Сириус будет найден с отрубленной ногой и впавший в кому, то это тоже будет детектив, а никак не фантастика.

– Жаль, хотели бы почитать эту книжку.

– Ну, тут я вам не помощник! – отозвался Лисица, разведя руками.

Значит, все-таки придется снова ехать к Юлии Аюповне в ее опечатанную квартиру, подумали подруги с тоской. Книга о жизни моряков – подводников из воинского городка должна находиться где-то там. Подруги были в этом совершенно уверены. Вот только не были они уверены в том, стоит ли вообще это делать.

Может ли повесть писателя Ураганова направить сыщиц на правильный след? Возможно, эта книга и не имеет никакого отношения к убийствам? Хотя ведь Юлия Аюповна прочла ее с большим интересом. А это что-то значит или нет?

– А с кем служил муж Юлии Аюповны, можно узнать?

– Как его звали?

– Вершков. Александр Николаевич. Был в чине капитана первого ранга, когда умер.

– Можно попытаться что-то найти про этого человека, – уклонился от прямого ответа Лисица. – Но вы сами понимаете, военные… они такие зануды. Охраняют свои столетние записи, словно это бог весть какие секреты! Все давно устарело, но они бдят! На их архивах стоят такие пароли… такие… Одним словом, идите к себе и до утра меня не беспокойте.

– Так долго?

– Долго?! Да, если я что-то нарою вам к утру – это нам еще крупно повезет!

С этим в высшей степени неутешительным вердиктом Лисица и закрылся в своей комнате. Девушки помялись и тоже пошли к себе. Но прежде чем уснуть, им предстояло сделать еще один звонок.

– Соня, это мы. Извини, что так поздно.

– Ничего. Мы все равно еще не спим.

– Как там наша потерпевшая?

– Тетя Люда? Лучше! Сегодня к ней пришел какой-то пожилой мужчина. И при нем она ненадолго пришла в себя.

– И что сказала?

– Всего два слова.

– И каких?

– «Похороните Юлю».

– Похороните… кого?.. А – а-а… понятно. Она хочет, чтобы тело сестры было упокоено побыстрей?

– Ну да. И вот, мужья, как от матери вернулись, сразу же начали заниматься подготовкой похорон.

– А сама тетя Люда? Как она?

– Она сейчас спит. Врачи сказали, лучше ее сейчас подержать на снотворном. И еще они говорят, что хороший сон и ясное сознание – это обнадеживающий признак в ее случае. Возможно, кризис миновал. Но они же ничего прямо нам не говорят, сглазить боятся. Положение все еще крайне тяжелое, но надежда есть!

Надежда есть! Отлично! Значит, возможно, через денек тетя Люда совсем придет в себя. А через пару дней к ней можно будет войти и расспросить, кто мог желать смерти ей и ее сестре.

– Потому что она что-то точно знает! Неспроста она тогда к этому Ураганову понеслась.

Но Соня не стала слушать рассуждения подруг:

– Простите, девчонки, страшно некогда. Завтра у нас похороны тети Юли и Веры.

– Как? Уже завтра? – поразились подруги.

– А чего откладывать? Такое дело, что лучше сразу сделать и больше к нему не возвращаться. Родня в курсе. Все придут. Друзей и знакомых, кого знали, обзвонили. Другим передали по «сарафанному» радио.

– И много народу будет?

– Человек тридцать – сорок. Возможно, что и больше. Так что, сами понимаете, мы с Алинкой сегодня малость в запарке. Как говорится, одной рукой варим кисель, а второй печем блины и строгаем салаты.

– Ну, не будем вам мешать, – тихо ужаснувшись фронту работ этих молодых женщин, произнесла Леся.

Бедные Соня с Алиной! Как им тяжело! А ведь на них двоих еще мужья и дети. Да уж, для Сони с Алиной будет лучше, если тетя Люда все-таки выживет. Но попутно в голове у Леси промелькнула еще одна мысль. Народу придет много, значит, и блинов надо немало. А также киселя и другой еды. И еще нужно купить водку и прочее.

Похороны родственников обойдутся этой семье в кругленькую сумму. А учитывая то, что тетя Юля вряд ли оставила деньги на собственные похороны, такие траты могут совершенно выбить из колеи и без того небогатых братьев. А если им придется хоронить еще и их мать?

И все-таки дети не ослушались воли своей матери. Едва не погибшая тетя Люда была в таком состоянии, что братья просто не осмелились ей возразить. Если мама хочет, ее сестра должна быть похоронена как полагается.

– Похороны завтра в двенадцать, – все же напоследок предупредила ее Соня. – Малый зал крематория. Придете?

– Обязательно, – пообещала Кира, не посоветовавшись с Лесей.

– Зачем нам идти? – немедленно зашипела Леся. – На похоронах всегда так мрачно!

Но Кира приложила палец к губам, слушая Соню, которая продолжала излагать план завтрашней церемонии:

– Сразу после кремации поедем на автобусе домой к тете Юле. Помянем их, бедных.

– А вы уверены, что стоит так спешить?

– А чего тянуть-то? – возразила Соня. – И так уже много времени прошло. Тетя Люда совершенно права, дольше тянуть невозможно. Кто-то же должен все равно похоронить тетю Юлю с Верой.

– А деньги?

– На похороны?

– Да.

– Кое – какие деньги у тети Юли дома были. Вот их мы и взяли. А также своих, сколько есть, добавили. Так что похороним их завтра обеих.

Крематорий, как наиболее бюджетный вариант похорон, означал, что денег в семье тети Люды совсем негусто. Никто не станет жечь своего дорогого покойника, если есть возможность чинно и благородно опустить тело в землю. Да подруги и с самого начала понимали, что денег в семье тети Люды совсем немного. И сейчас молодые сознательно пробивали в своем бюджете солидную дыру, лишая себя, возможно, летнего отдыха, новой шубы или холодильника.

– Какие вы молодцы, что все хлопоты взяли на себя! Жаль, что мы раньше об этом не знали. Может быть, нам хотя бы сейчас приехать и помочь вам?

– Да ну что вы! Это совсем ни к чему. Поздно и потом, мы ведь уж почти все закончили. Пока вы приедете, мы уже все уберем и спать ляжем. Вот если хотите, то тут Алина подсказывает, вы лучше приходите на квартиру к тете Юле, помогите нам там. Ну, знаете, столы надо будет накрыть, пыль кое-где протереть, прибраться. Люди после крематория туда сразу же поедут. Не до уборки будет.

– Поминки будут в квартире у тети Юли? Не у вас?

– У нее. Там и просторней, да и вообще, тетя Юля с Верой ведь не у нас жили. Значит, и провожать их надо там.

В этом была определенная логика. И подруги быстро согласились приехать завтра и помочь. В крематорий им совсем не хотелось ехать. Не то это место, чтобы рваться туда. Уныло там, голо и всегда на улице пронизывающий холод, а внутри противная вязкая духота.

И поэтому Кира сказала:

– Мы рано утром приедем к тете Юле, а вот в крематорий не поедем. Не ждите нас там.

Да и что делать в крематории подругам? Куда лучше, если у них появится возможность без посторонних свидетелей еще разок осмотреться в квартире покойных женщин, и на этот раз сделать это можно будет при ярком дневном свете!

Глава 13

Но надежды на спокойный и неторопливый осмотр (читайте, обыск) в квартире убитых женщин рассыпались в прах, едва подруги переступили ее порог. Печати на дверях давно не было. Ключом воспользоваться подругам также не пришлось. Дверь была открыта, как того и требовала древняя традиция поминального дня. Всякий в этот день может прийти в дом покойного, помянуть его добрым словом и выпить за упокой его души рюмку водки.