Поветлужье - Андрей Архипов

– Так заслужил, Иван Михайлович, заслужил. Сказывать про свершение – то дело одно, а вот исполнить сие – то совсем другое… Вот, прими от меня подарок. – Трофим откинул край холста и обнажил рукоять меча и часть ножен, покрытых затейливым узором. Однако доставать не стал и, запахнув тряпку обратно, передал сверток собеседнику: – Как подарок для сына держал я меч сей с давних пор… Да не судьба, видно, пусть тебе послужит. Славословить более не буду, почестей себе еще наслушаешься…

– Спасибо… Спаси тебя Бог, Трофим, такому подарку от самого сердца цены нет, хоть и не разглядел я сам меч.

– Потом глянешь, не рассыплется он до того времени… Сабля-то хороша, абы бездоспешного разить али кого в легких доспехах, а без меча того, кто добрую бронь дощатую взденет, не побьешь.

– Вот на учении со Сварой и опробую сей меч… Чего смеешься? – Иван удивленно взирал на пытающегося сдерживаться от приступа смеха Трофима. Тот поначалу даже закусил ус и прикрыл ладонью глаза. Но все-таки справился и ответил:

– Ты только Сваре об этом не сказывай, ему тя с деревяшкой гонять и гонять… Да и жалость во мне к его мечу, ежели с этим скрестит, хоть и добрый он у него. Пусть его, оставь… Я вот про что молвить хотел… Ужо час будет, как Антип подбегал к изгороди, издалече вещал нам о ваших свершениях. Баял он мне, что стал ты воеводой у отяков, за собой их и охотничков наших вел и множество славных побед одержал… Да то я и сам видел. Как ныне тебя прозывать – воеводой ли?

– Не смеши честной народ, Трофим Игнатьич. Был я походным воеводой, да скоро весь выйду… Если не изменится ничего. Да и тебя вроде тоже воеводой можно звать? Не десятником же по старинке?

– И то верно… Невмочно стало без воеводы, кликнут после дел сих. Токмо вопрос – не тебя ли? Ежели был бы ты своим перед набегом буртасским, то и выкрикнули бы, и я, быть может, не противился. Но ты не вой… в нашем понимании, хотя это и поправимо. А своим… своим ты стал благодаря деяниям, свершенным тобой и окружением твоим, но… зело еще непонятны мысли ваши людишкам, хотя и приводят они к победам.

– Путано ты говоришь, воевода, но понял я тебя… Сразу хочу ответить, что за властью я не гонюсь и дорогу тебе в воеводском деле переходить не собираюсь. Хоть кем назначь, приму ту ношу… Однако мысли насчет будущего я себе тоже задавал… И место себе определил, если ты не против будешь. Вот скажи, как ты видишь нашу жизнь дальнейшую с отяками? Как бы добычей ты распорядился, если воля в этом твоя была?

– Хм-м… благодарствую тебе на таком твоем слове, а то сумления у меня были на твой счет, не начнешь ли раздор сеять в веси… До власти многие жадные, да не все поймут, что она не токмо почет и уважение, но и ответ за все, что под нею творится… А добыча… добыча как заведено. Каждому доля выделяется, а кому и две… Тебе так и пять, и десять выделить община может. И с отяками тож… А жить? Жить мирно будем, как прежде жили. Пычей за вину свою полной мерой расплатился, рать помог тебе привести – так я мыслю?

– Охо-хо. Так… А ты бы поглядел вдаль, воевода… Не на то, что ты провидишь ныне, а на то, что бы ты хотел увидеть. А уж после вместе подумаем, что с этим делать, а?

– Гхм… Желания мои тебе потребны? Они простые. Силу бы ту сохранить общую, что у нас с отяками народилась, не то беда придет, а мы опять в раздряге…

– Вот! Вот и я про то же, воевода. А не доверишь ли ты мне сие деяние возглавить, а?

– Допрежь надобно сих кметей в одно целое совместить. Аще по силам тебе такое, то принимай сие дело под себя, и я те буду в этом опорой.

– Так пойдем ковать, пока горячо, Трофим Игнатьич, – ухмыльнулся в отросшие за две недели усы Иван. – Пока у меня отходняк не прошел… Что такое? Как бы это сказать… как начну что-то делать – не могу остановиться.

– Вот стоят с вами, воинами доблестными, два воеводы – один ваш походный, другой переяславский – и понять не могут, из-за чего весь сыр-бор? – прокашлявшись, начал Иван, перебивая общий гул, царящий на краю пажити. – Я говорю, из-за чего шум и раздряга? Чего не поделили столь славные воины, что необходимо стало наше вмешательство?

Пычей оглядел отяцкое воинство, расположившееся на обрыве напротив лодей, перекинул недовольный взгляд на переяславских охотников, вольготно расположившихся рядом, и, что-то для себя решив, вышел вперед, отвесив обоим воеводам низкий поклон:

– Челом вам бью, воевода переяславский, и ты… наш воевода. Премного благодарствуем мы вам от общины нашей за лекаря. Аще не его старания, не досчитались бы мы двух общинников. И других он обиходил знатно. Кхм-м… Теперь о деле… Замятня меж нами и вашими охотничками вышла, на правеж их звать желание есть. Исстари повелось: кто ворога побил, тот с него все и берет. Аще другое что от ворога останется, по долям воинским расходится. Ныне же… Антип вон прошелся допрежь нас по всем павшим буртасам и оперение всех стрел обломал, а наши охотнички знаки там свои поставили, абы определить опосля, чья была стрела…

– Можешь не продолжать, Пычей, я это повелел, Антипа вины тут нет. В своем праве я был, поскольку воевода был ваш. С меня теперь и спрос. Так и переведи своим людям.

Спустя пару минут Пычей, пообщавшись на повышенных тонах со своими соплеменниками, ответил:

– Людишки сии спрос к тебе имеют. Пошто ты их долей хочешь лишить? Оговорюсь токмо… я к тебе никаких вопросов не имею, уговор ты наш исполнил насчет сына моего, а более мне не надобно.

– Я так и думал, Пычей. Тогда переводи им мой ответ, точнее, встречный вопрос, который я когда-то задавал тебе. – Иван встал на небольшую кочку, чтобы видеть все окружавшие его лица, и повысил голос: – Как жить далее будем друг с другом, отяки? А? От того, как вы ответите, и зависит, как делить добычу будем. Только прежде скажите себе сами: если бы не переяславские охотнички, отбили бы вы своих жен и детей? Не слышу? Понятно, не отбили бы… А отбили бы те охотники свою весь от набега буртасского без вас? О! Уже знатно отвечаете! Так сила наша в чем? В единстве она! Поодиночке нас бы враг уничтожил, и не было бы наших селений сейчас на земле этой, а жены с детьми – холопами бы томились в полуденных странах, и общались бы с ними там хуже, чем со скотиной. Точно вам говорю, не равняйте холопство у вас или на Руси – и на полудне. Жутко там жить подневольными. Не одна баба руки на себя наложила бы в первый же год. И не оттого, что разок ссильничали бы ее. Детей там ваших малолетних так пользовали бы… Ну да об этом после могу рассказать, коли попросит кто…

Так согласны вы, что силу нашу надо единой держать? Добре, слышу, только слишком неуверенно, да и не все… Еще на это тогда скажу. Буртасов не всех мы положили. Четверо ушли. Что они скажут, вернувшись домой? Что положили их лесные охотники да оратаи? Да за теми доспехами, что прежняя рать оставила тут, еще большее войско нагрянет. В два раза поболее. Отомстить за своих родичей и вернуть все вами добытое. Что, еще сомнения есть?! То-то же!

А раз так, скажите, кому сии доспехи нужны будут? Войску, что на защиту нас всех станет, или тому же охотнику, у которого она в сундуке с рухлядью томиться будет? Так! Не шуметь! Тихо, я сказал! Про то речи нет, чтобы те, кто с ворогом сражались, домой ничего не принесли! Слово даю, что за тот же доспех выкуп будет, и тот, кто кровь свою проливал, домой гол и бос не придет. И семьям побитых тоже воздадим. Только как делить будем? Кому более дадим – тому, кто стрелы лучше метал в ворога, или тому, кто соседа своего в бою заслонил? Тому, кто первый поднялся на неприятеля, или тому, кто тихо дозор снял ночью? Что важнее? Э… хватит, хватит, так вы до ночи спорить будете… Меня выслушать не хотите?

Поделить я предлагаю всем поровну, в зависимости от того, сколь раз в битве участвовал, а тем, кто в дружине новой состоять будет… А я разве не сказал? Ну, так говорю… Чтобы силу нашу единой держать, надо общую дружину создавать да учить этих дружинников тому, как меч держать да как с ворогом сражаться. С мечом воевода переяславский поможет, а как тихо скрадываться да врага обманывать, как нападение и защиту вести – этому я вас учить буду… Так вот, тем, кто в дружину вступит, доспех дадим от общин наших. Покуда службу нести будет – доспех его, ушел из рати – отдай другому. И плата тем дружинникам будет, но об этом чуть позже… Пычей, утихомирь ты их немного, я уже горло задрал горланить-то…

Так вот, абы особо славным воям было не обидно, пусть каждый десяток выберет особо отличившегося по их мнению. Того в дружине десятником поставим, если он пойдет туда, конечно. А долю ему от добычи полуторную дадим в любом случае… Согласны? Вот на их выборах горло и подерете, а пока дальше слухайте. Лодьи тоже в распоряжении дружины будут, потому как не только на тверди защищать землицу нашу надобно, но и на воде.

Теперича еще два вопроса. Гривны где брать и кто над всем этим войском стоять будет. Если мы добычу в сундуки сложим или прогуляем, то радость наша недолгой будет. Дело свое нам нужно, что доход давать будет. Есть оно у нас. Староста ваш краем глаза видел, как народ наш обустраиваться начал на новом месте. Закладываем мы печи, что железо будут делать в большом количестве. И надеюсь на то, что неплохое оно будет. Обеспечим им и себя, и вас, если нужда есть в нем. Но для этого руда болотная нужна, и глина для плинфы, да и другой работы без края. Кроме того, тес мы будем делать, точнее, пилить бревна будем с помощью водяного колеса, а для того людишки тоже потребны. Да и плотники для стройки понадобятся. И то скажу вам, что без ваших родов нам одним не управиться. Платить за сей труд будем или инструментом, или самим железом, а может, и серебром, как наживем его… Поэтому тем, кто места себе в дружине не видит, другое дело найдется и прибыток тоже. С торговли и монета появится, тем и расплатимся за добычу воинскую, а кто в дело вложиться захочет, с тем и это обсудим. А для торговли и суда понадобятся, и охрана на них, так что дружина без дела стоять не будет, да и насадам переяславским дело найдется.