Звездный Лес - Кевин Андерсон

Вао’ш явно наслаждался восхищением своего спутника.

– Пока я Первый Хранитель Памяти Мудреца-Императора, я живу во дворце Призмы. Вы разделите обитель со мной, – Антон потерял дар речи, чем привел Вао’ша в восхищение. – Пойдемте, Антон Коликос, сказочник, который, застыл в благоговейном молчании, не свойственном другим сказочникам!

– Извините! – пробормотал Антон.

– Мы будем учиться друг у друга изо дня в день, – успокоил его илдиранский историк.

– Здесь возникает другой вопрос, – улыбнулся Антон. – По пути сюда я слышал, как илдиране говорили о днях, неделях. Как вы измеряете время в мире под семью солнцами? Что значит «день» для вас, если свет дня никогда не исчезает?

– Это просто соглашение, перевод на стандарт, принятый на Земле. У нас существуют циклы активности и отдыха, подобные человеческим и примерно такие же по протяженности. Я могу употребить илдиранскую терминологию и указать на точные хронологические эквиваленты, если вам хочется… но, может быть, вам проще думать в ваших собственных терминах. Есть многое, что достойно изучения, зачем же заострять внимание на тривиальном?

– Некоторые из моих коллег одержимы тривиальностями вроде этой. Не способных увидеть лес за деревьями, как мы говорим.

Вао’ш скопировал любезную улыбку Антона.

– Интересная метафора. Я предвижу обмен историями и опытом их изложения, ибо хранители памяти всегда должны расширять свой репертуар.

Пока они шли к Дворцу Призмы, Антон продолжал болтать без умолку.

– Сказать по правде, мне не хватает где-то около миллиона достоинств.

– Давайте начнем с меньшей цифры, чем эта, – с поклоном ответил довольный Вао’ш.

32. РЕЙНАЛЬД

Главный корпус грибной колонии высоко поднимался по массивному стволу вселенского древа, населенный теперь тысячами оккупантов. На бронзовом лице Рейнальда играла лучезарная улыбка, когда он стоял перед разноцветным троном Матери Алексы и Отца Идрисса. Он не знал, следует ли ему трепетать или с ликованием приветствовать их решение, но оно не было для него неожиданностью. Они уже не первую неделю на это намекали.

– Пойми, сын мой, – с нежной улыбкой говорила Алекса. – Ты очень хорошо подготовлен к такой ответственности. Разве это не лучшее время?

– Ты можешь быть гораздо более открытым и терпимым, чем твоя мать и я, – Идрисс поскреб квадратную бороду.– Мы очень гордимся тобой. Мы убеждены, ты будешь достойным преемником, так что пора тебе приступать. Удачи!

– О, он превзойдет нас с тобой, – Алекса положила ладонь на руку мужа. – Люди быстро привыкнут к такой перемене.

Рейнальд поклонился.

– Вы оба оставляете мне великое наследство, но почему вы решились на этот шаг столь внезапно?

– Мы просто поняли, что время настало, – повелительно и в то же время просто сказал Идрисс.

– Потому что в следующем месяце с дипломатической миссией прибывает Сарайн, – улыбка Алексы не скрыла ее волнения. – И неизвестно, когда она снова соберется навестить нас. Может не быть лучшего момента для проведения твоей коронации.

Глаза Рейнальда выпрыгнули на лоб от удивления.

– Это – причина вашего ухода? – Да, как это было похоже на его родителей – парадоксальный способ принятия решений!

– Да, и как плохо, что с нами в этот день не сможет быть Бенето! – невозмутимо ответил Идрисс.

Рейнальд предполагал, какими будут следующие несколько недель. Весь месяц уйдет на подготовку и репетиции. Нужно будет собрать народ со всего Терока. Его родителям эта суета доставит истинное наслаждение.

– Тогда, если это и есть причина, – со вздохом сказал Рейнальд, – лучше бы вы не позволяли моей сестре возвращаться!

Отец Утар и Мать Лиа управляли Тероком три десятилетия, прежде чем передать власть своей дочери Алексе и ее мужу. На тридцать первом году своего правления чета стариков удалилась на покой и никогда не сожалела об этом.

Рейнальд всегда любил бабушку и дедушку. С ними можно было поговорить о политике, илдиранах, Ганзейской Лиге. Глубоко уважая собственных родителей, Рейнальд чувствовал, что Утар и Лиа имели широкие, более здравые взгляды на политику.

Он сидел в теплом сиянии мерцающих огней в покоях деда в верхней секции главного грибного города. Рейнальда и Эстарру пригласили к обеду.

Хотя им хотелось в этот вечер просто хорошо отдохнуть, Утар и Лиа задумали «поговорить о разных вещах», так что следовало объявить о скорой коронации Рейнальда.

Утар и Лиа любили сидеть на узорчатом балконе и любоваться плавным перетеканием лесного лабиринта, полетом насекомых и яркостью растений. Престарелая чета могла беседовать между собой часами, по-прежнему интересуясь друг другом, хотя они были женаты уже более полувека.

Эстарра сервировала стол и расставляла блюда: на обед была чудесная похлебка из грибов и трав, дополненная пряным мясом кондорфлаев на вертеле.

– Ты делаешь самый лучший в мире суп, бабуля! – восхитилась она, сняв пробу.

– Моя обязанность – научить тебя готовить, – с шутливым ворчанием откликнулась Лиа. – И ты уже немолода, чтобы только начинать, Эстарра, – уже восемнадцать. Ты совершеннолетняя. Хотя твои родители все еще балуют тебя, как маленькую.

Утар улыбнулся.

– Ты нянчила Алексу до двадцати восьми, дорогая.

– Это мое право как матери.

Старик перенес кресла с балкона к столу, демонстративно не заметив, что Рейнальд готов был ему помочь.

Во время трапезы Утар и Лиа, казалось, не торопились объявлять причину званого обеда. Позже, когда Рейнальд и Эстарра насытились и прибрали со стола, старики сняли с полки парочку музыкальных инструментов и вышли на балкон.

Утар бренчал на резонаторной арфо-гитаре собственного изобретения, Лиа наигрывала мелодии на долбленой флейте. Уйдя на покой, эта парочка занялась созданием изумительных музыкальных инструментов из даров леса. Свои изделия они отдавали детям, которые бегали вокруг, трубя, бренча и дребезжа погремушками. Для Утара и Лии не было большего удовольствия.

Наконец бабушка перешла к делу.

– Рейнальд, если ты собираешься занять трон как Отец Терока, то сейчас самое подходящее время выбрать тебе невесту. Люди будут ждать этого от тебя, – Лиа положила флейту на колени. – Ты старше чем была твоя мать, когда выходила замуж за Идрисса. Твой отец был гордым и способным молодым правителем города в червяковом улье. Их союз создал прекрасных потомков. Они хорошо правили; люди их любили, – она вздохнула. – Но мирные времена и комфортная жизнь сделали их немного… кроткими.