Воздушные мытарства, или Экзамен, которого нельзя избежать - протоиерей Олег Стеняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Использование ведьмой научных терминов – не случайное совпадение. Есть нечто, что роднит магию с наукой, особенно в ее теперешнем состоянии. Наука и выросла из алхимии, где безответственные эксперименты ради наживы, славы, золота – самоцель любого эксперимента. Берется вещество «А», смешивается с веществом «В» и ожидается результат «С». А то, что может произойти в ходе подобных экспериментов, ученого мало интересует. Мир уже поставлен так называемым научно-техническим прогрессом на грань экологического уничтожения, о чем все чаще сообщают и сами маститые ученые…
И здесь полное нравственное несовпадение с религией! Ибо религия всегда требует от человека нравственного решения. И если человек не осуществляет нравственного выбора в добре, религиозные обряды и действия мало чем помогут ему. В колдовстве и магии всё ровно наоборот: злое состояние души практикующего их способствует лучшему результату. Поэтому предпочтение, которое наши современники отдают магии и колдовству, удаляясь от подлинной религиозности, обусловлено их нравственными и моральными приоритетами.
Магия и колдовство предлагают результат, не исправляя души и при этом, безусловно, губя тело. Все так называемые целители – не просто шарлатаны, а именно злодеи, загоняющие болезнь внутрь человека, скрывая ее так, что человек уже и не ищет для себя врачевания, пока недуг не проявится в смертельной фазе.
Но даже если «маги» и «колдуны» – действительно только шарлатаны, играющие в «чернуху», – они уже на пути погибели; они не замечают того, что диавол ведет свою игру с ними и через них.
Даже чтение книг оккультного содержания из любопытства несет в себе огромную опасность для человека. В «Афонском патерике» есть следующая весьма поучительная история: «Монах в Веррии случайно увидел гадательную книгу и, с любопытством разбирая тайны сатанинского гадания, невольно увлекся ею. Это не прошло даром. В следующую ночь он увидел перед собой эфиопа исполинского роста, который говорил: “Ты меня призывал, и вот я. Что тебе угодно – все исполню, только поклонись мне”. – “Господу Богу моему поклоняюсь и Тому единому служу” (Мф. 4, 10). – “Так ты не поклонишься мне? Для чего же призывал меня, позволяя себе чтение моих гадательных тайн?” С этими словами сатана дал сильную пощечину иноку и исчез. Чувства боли и страха пробудили инока, щека его распухла и почернела так, что страшно было смотреть. С каждым днем боль усиливалась и обезображивала инока. От опухоли стало не видно глаз. Осведомившись о причине столь странной болезни, знакомые иноки дали знать об этом преподобному Дионисию, который тотчас явился и, по совершении молитвы к Богу и Божией Матери, помазал елеем больное место. Инок тотчас исцелел и прославил Бога»[162].
В Книге Деяний святых апостолов мы находим такое повествование: Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало слово Господне (Деян. 19, 18–20).
Намного лучше читать душеполезные книги. Вот пример тому из сочинения Палладия Еленопольского «Лавсаик»: «Сальвия была весьма учена, любила божественные книги и ночи обращала в дни, употребляя на освещение множество масла, и перечитывала все сочинения древних толковников, в числе которых – три миллиона объяснительных стихов Оригена, двести пятьдесят тысяч Григория, Пиерия, Стефана, Василия и других ученых. Она не пробегала их только, как бывает, но с большим вниманием прочитывала каждую книгу раз семь или восемь. Благодаря этому, освободившись от лжеименного знания, она сперва окрылилась благодатью Божией, потом силой духовных слов и благих надежд, сделав себя духовной птицей и пролетев сквозь мрак этой жизни, воспарила ко Христу, чтобы принять от Него бесконечные награды»[163].
Святитель Иоанн Златоуст учит: «Как торговцы невольниками, предлагая малым детям пирожки, сладкие фрукты и тому подобное, часто уловляют их такими приманками и лишают свободы и даже самой жизни, так точно и чародеи, обещая вылечить больной член, топят все спасение души»[164]. Златоуст, наставляя нас, как бы говорит: «Здоровье любой ценою – это верх безрассудства». Как и в Писании сказано: Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетние (1 Кор. 14, 20).
В «Афонском патерике» мы находим очень важное наставление: «На человека благочестивого и живущего по воле Бога волхвования не оказывают никакого воздействия»[165]. И это истинно так! Сказано: Как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так незаслуженное проклятие не сбудется (Притч. 26, 2). Действительно, почему наша жизнь должна зависеть от «сглаза», «порчи» и других форм колдовства и магии? Если мы – верующие православные люди, то все, происходящее в нашей жизни, зависит только от Бога, и никак иначе. Сказано: Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц (Лк. 12, 6–7).
Твоя жизнь, христианин, всецело в руках Промысла Божия, и не Кашпировскому, не Лонго и иже с ними решать нашу судьбу. Колдовство реально может оказаться действенным в жизни тех христиан, которые сами отошли от твердого основания веры и, убоявшись колдуна или мага более, чем Бога, поставили служителей диавола выше, чем Создателя. Но тот, кто имеет страх Божий, свободен от любого другого страха. Ибо раб Божий свободен от власти диавола, греха и смерти. И наоборот: Обещают им свободу (избавление от всех проблем. – Прот. О.С.), будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет. 2, 19).
В подтверждение тому приведем историю, содержащуюся в «Троицких листках с луга духовного»: «Священник села Локотни Можайского уезда Никита Маркович Чеснов рассказал нам о следующем случае из своей жизни. “В моем приходе, – говорил он, – был один крестьянин, человек зажиточный. Он торговал лесом. О нем по всему приходу ходил слух, что он занимается чернокнижием, или колдовством. Когда настал Великий пост, этот крестьянин пришел ко мне на исповедь. Как пастырь, заботящийся о своих словесных овцах, я осторожно коснулся в беседе этого распространившегося в народе слуха. Выслушав меня, он помрачнел, сделался как черная туча. Вскоре после этого я слышу, что он стал распространять лично обо мне враждебные толки и приписывать мне то, к чему я, по милости Божией, не был причастен. Настал
