Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской

Во дворе раздался сдавленный крик Веры.

Вместо того чтобы перепрыгнуть через труп и нарваться в коридоре на других автоматчиков, которые могли притаиться за дверью, Бондарь ринулся к тумбочке, вскинул ее на уровень груди и швырнул в окно. Вывалившись следом с «Вальтером» в руке, он упал и перекатился на живот, выискивая взглядом возможных противников.

Во дворе никого не было, лишь заведенная «Ауди» нарушала ночную тишину монотонным фырчанием двигателя. Второй автомобильный двигатель, более мощный, взревел за распахнутыми воротами. Бондарь вскочил и помчался туда, чувствуя, как промозглая сырость холодит виски. Он опоздал. Темный микроавтобус, напоминающий очертаниями гигантский гроб, стремительно удалялся в сторону моря. Палить по колесам с расстояния ста пятидесяти метров было бессмысленно, а стрелять наугад в окна Бондарь не рискнул. В автобусе находилась похищенная Вера, в этом не было никаких сомнений.

Кому она понадобилась, зачем?

Задавая себе эти вопросы, Бондарь бросился обратно. Во дворе было светло. За окнами спальни Виноградского во всю бушевал огонь, жадно облизывая каждый новый предмет мебели, до которого дотягивался своими пылающими языками. Хрустело, трещало, ухало.

Не потрудившись захватить свои и Верины вещи, Бондарь запрыгнул в «Ауди». В сумках не было ничего более ценного, чем стремительно уходящее время. Гори они синим пламенем! Машинально нащупав документы в кармане, Бондарь выжал сцепление. Стартер сработал мгновенно. Громко взвизгнули покрышки. «Ауди» качнулась на подвесках, сорвалась с места и, едва не царапнув бампером бетон, вырвалась на дорогу. Резко свернув влево, Бондарь прибавил газ, выискивая взглядом огоньки микроавтобуса.

Откуда он взялся? Сидят ли в нем каповцы или же Веру захватили какие-то другие люди? Сотрудники службы безопасности не стали бы действовать таким дилетантским образом. Кроме того, Ингрид призналась, что ее коллеги временно вышли из игры, дожидаясь звонка об успешном завершении операции.

Уверенно набирая скорость, Бондарь слегка откинулся на сиденье. Он превосходно помнил дорогу, по которой однажды прокатился в компании Ингрид. За дюнами и зарослями камышей будет перекресток. Налево – ухоженный парк, рассеченный гудроновой полосой надвое. Справа – поросшее соснами побережье, где шоссе обрывается. Рискнут ли беглецы ехать по бездорожью? Исключено. У них все же микроавтобус, а не джип…

Не серебристый джип КаПо…

Прислушиваясь к ровному гулу мотора, Бондарь снова спросил себя, кем являются его новые враги. Ему вспомнился длинный широкий плащ молодого мужчины, ворвавшегося в спальню. Примечательный наряд. Особенно учитывая прилагавшийся к нему автомат. Похоже, то был самый настоящий немецкий «МП-40», как называют его специалисты. В просторечии – «шмайсер» – легендарное оружие фашистов с рожком на 32 патрона. Насколько было известно Бондарю, подобные автоматы хороши лишь в ближнем бою, поскольку у них чересчур широкий разброс пуль при выстреле и сильная отдача. Но это – частности. Куда более важным представлялся сам факт наличия такого оружия.

Уж не фашиствующие ли молодчики совершили налет на особняк профессора? Похоже на то, очень похоже. В памяти Бондаря всплыл недавний визит в музей Пярну, выставка, посвященная «героям СС», листовка, переданная ему смотрительницей. Кажется, листовка хранилась в заднем кармане брюк. Оторвав правую руку от руля, Бондарь убедился в этом, но перечитывать текст на ходу не стал. Во-первых, ночные гонки не располагали к этому. Во-вторых, он и без того помнил, как называют себя местные нацисты. Они объединились в «Эстонскую Лигу борцов за свободу», которая, если верить листовке, вынашивает планы по захвату власти в Республике. Причем заправляют там не дряхлые старики-ветераны.

– Яблочко от яблони, – пробормотал Бондарь, поднимая стрелку спидометра примерно до отметки «120». – И все, как одно, гнилые насквозь.

Управляя одной рукой, он выковырнул из-под век линзы и пустил их в окно по ветру – больше не понадобятся. Зато зоркий глаз нынче, ох, как пригодится. Как и твердая рука. С пистолетом наизготовку.

Фашисты, они и есть фашисты – дипломатия, мораль, право перед ними бессильны. Единственный эффективный метод борьбы с подобной нечистью – огонь на поражение.

Ровное шоссе позволило Бондарю ворваться в пустынный парк на предельной скорости. Дальний свет прорубал в ночи тоннель длиною чуть ли не в километр. Микроавтобус в конце тоннеля пока не появился, но у Бондаря было предчувствие, что с минуты на минуту он заметит впереди проблески габаритных огней. Ему даже чудилось, что фары «Ауди» выхватывают пыль, не успевшую окончательно осесть за автомобилем похитителей Веры.

Она ни в чем не была виновата, но Бондарь все равно злился на нее, хотя корить в первую очередь следовало себя самого, оставившего девушку без присмотра. А еще – полковника Роднина, навязавшего Бондарю напарницу. Разве женщины годятся для выполнения мужской работы?

Эх Вера, Вера, вздохнул Бондарь. И угораздило же тебя попасть в беду именно теперь, когда все шло к развязке! Уже завтра супруги Спицыны могли бы отрапортовать об успешном выполнении задания, но досадная оплошность спутала все их карты. Вместо того чтобы ехать домой, приходится гоняться за автомобилем-призраком, растворившимся в ночи. Идиотская ситуация. На кой черт Вера понадобилась похитителям? Неужели за нее, как за какую-то красавицу из комиксов, будут требовать выкуп? Или, может быть, «борцы за свободу» надеются вытащить из нее какие-то важные сведения?

Черт! Под пытками Вера выложит все, что знает и чего не знает. Если не выручить ее, она может дать эстонцам такие показания, которые послужат поводом для широкомасштабного шпионского скандала. Никто не вспомнит о том, что убиенный Виноградский вынашивал планы по созданию универсального бактериологического оружия. Обойдут массмедиа молчанием также тот факт, что профессора застрелила уроженка Эстонии, а вовсе не парочка кровожадных русских. Нет, средства информации превратят эту историю в леденящий душу триллер, призванный обывателя содрогнуться и раскошелиться на финансирование западных спецслужб. Вывод? Вера не должна разговориться. Если не удастся ее спасти, то придется…

Бондарь выругался, отгоняя от себя мысль – такую правильную, такую неизбежную, такую логичную. Но она не покидала его, настаивая на том, что иного выхода нет. Жаль девушку? Конечно. Однако она не первый год сотрудничает с ФСБ и знала, на что шла. Долг прежде всего. Бондарь сделает все возможное, чтобы догнать микроавтобус и уничтожить Вериных похитителей, но если их окажется чересчур много, он попытается застрелить ее. Он поступит так, как должен поступить, а потом возвратится на родину один и прикажет себе позабыть о случившемся. Логично?

Голова Бондаря медленно качнулась из стороны в сторону. Губы приоткрылись, обронив еле слышное:

– К едрене фене такую логику! Мы вернемся домой вместе. Точка.

Едва не проглядев поворот, он заложил такой крутой вираж, что ощутил себя пилотом пикирующего бомбардировщика. Потом «Ауди» выровнялась и вновь заныла на одной высокой ноте. Выключив дальний свет, Бондарь увидел отблеск машины, взбирающейся на холм. До нее было около трех километров. Не сомневаясь, что искомая цель найдена, Бондарь чуть сбросил скорость и положил «Вальтер» на сиденье, чтобы тот был под рукой.

Погоня подходила к концу. Начиналась игра куда более ответственная и опасная. Ставка – жизнь всех участников без исключения.

Вера не имела возможности видеть мужчин, собравшихся в салоне малогабаритного фиолетового автобуса фирмы «Мерседес». Зато она отчетливо слышала их эстонскую речь. По ее прикидкам голоса принадлежали двоим мужчинам. Еще один сидел за рулем. Всего получалось трое – слишком много для одной беспомощной девушки.

На самом деле похитителей было на одного больше, просто руководитель операции угрюмо молчал, глядя прямо перед собой.

Это был пегий, невзрачный человечек лет тридцати пяти. Его звали Кальмер. Ему не нравились собственные фотопортреты и выражение лица в зеркале. Свое имя он тоже недолюбливал. Его бывшая спутница жизни была русской и частенько дразнила мужа головоногим Кальмаром. Супруга давно исчезла с горизонта, но обида осталась. Не только на супругу. На всех ее соотечественников и соотечественниц. Особенно мрачным нрав Кальмера сделался после изгнания его из Таллиннской мужской коммерческой гимназии – за рукоприкладство по отношению к ученикам. Именно после этого Кальмер озлобился окончательно.

Сидящий по левую руку от него водитель имел характер более живой и общительный. Он с удовольствием поболтал бы с братьями Лаахт, охранявшими пленницу. Но командир не любил, когда ему докучали болтовней. Вот Петер и отмалчивался, сосредоточившись на управлении машиной.