Звездный корсар - Олесь Бердник

— Почему рыцарь?

— А как же! Сразу же спешит на помощь обиженным. О себе не думает. Пренебрегает опасностью. И вместе с тем знает цену миру.

— Как? — не понял Григор.

— Разве забыли? Он скептик. Он знает, что люди подлые, никчемные, завистливые, грязные, жадные. И все же — помогает им. Потому что сострадает Прекрасный герой.

— Детектив, криминалист, — как бы вопрошая, отозвался Бова.

— Ну и что? — с вызовом возразила девушка. Нет грязной работы. Лишь бы на благо.

Врачу приходится ежедневно иметь дело с грязью. И педагогу. А тем более криминалистам.

— Это верно.

— Ага, согласны. Да что я говорю вы же юрист. И хорошо должны знать все это.

Слушайте, Григор, — внезапно остановилась она, — а почему бы вам не стать Шерлоком? А? Это тебе не прокурор или адвокат! Интересно, интригующе. Погоня, преследования, раскрытие тайны…

Парень ощутил, как его щеки начинают пылать. Знает она что-нибудь или так, случайно дотронулась до главного? Что делать? Как выйти из идиотского положения?

Промолчать? Позже может случиться катастрофа. А открыться — как знать, что произойдет?

— Я об этом уже думал, — нерешительно ответил он.

— Серьезно?

— Да.

— Это чудесно. Тогда вы сможете написать рассказы о современном Шерлоке. Потому что теперешние детективы неинтересны. Поверхностно, без глубокой психологии — Надо иметь талант.

— А вы пробовали?

— Стихи — пробовал. А прозу — нет.

— Я тоже стихи пишу, — призналась Галя. — Только никому не читаю.

— Почему?

— Нет подруг. Разве своей бабусе, так ей неинтересно. Вот недавно написала большое стихотворение.

— О чем?

— О любви.

— Прочитаете мне? — попросил Григор.

— Сначала вы мне.

— Хорошо. Только какой из меня поэт. Так, версификация…

— Все равно. Важна не форма, а содержание, чувство. Когда читают друзьям — все звучит по-другому, не так как со сцены…

— Это правда. Только где будем читать? Прямо на улице?

— Можно и на улице, — сказала она. — Свернем в сторону, правее. Эта улица ведет к зоопарку. Там тихо.

— Согласен. Только сначала предлагаю зайти в кафе. Посидим, пообедаем. Я свои опусы прочитаю вам за столиком, а вы — про любовь — на улице. Про любовь лучше на природе. Договорились?

— Договорились, — ласково улыбнулась девушка.

Они зашли в кафе около небольшого ресторана. Сели за крайний столик на открытой веранде. Подкатилась полненькая официантка, вытащила из кармашка блокнот, вопросительно взглянула на гостей.

— Обедать не буду, — предупредила Галя. — Так… чего-нибудь.

— Пирожные, — сказал Григор. — Яблоки, кофе… Вино столовое…

Девушка одобрительно кивнула. Официантка отошла. Григор глянул в глаза своей спутнице, радостно засмеялся.

— Чему вы смеетесь? — удивилась она.

— Странно…

— Что?

— Прошло менее часа, а кажется — проплыли годы.

— И мне так кажется, — прошептала она. — Хорошо. Никогда так не было. Разве в детстве. Когда мать меня ласкала…

Григор замер. Прикрыл глаза веками. Снова между ними что-то опасное, хрупкое, как хрусталь. Девушка смотрит на него просто, непосредственно, словно на облачко в небе. Почему же он такой тревожный? Отчего тянется за ним этот проклятый хвост?

Официантка принесла вино, открыла. Поставила пирожные, яблоки. Парень налил вино в бокалы.

— За встречу.

— За встречу, — сказала она, еле пригубив бокал. — Читайте же ваши стихи.

Он отпил глоток золотистой жидкости. Поставил бокал на стол. Взглянул в голубые глаза.

— Что же вам читать?

— Что вспомните.

— Хорошо. Только не смейтесь. Форма несовершенна. Так себе — ритмическая проза…

— Мы же договорились, Григор…

— О космической отчизне, — сказал парень.

— Что это значит? — удивилась Галя.

— Неужели не понимаете? Мы ведь не одной Землею сформированы. От Земли у нас весьма немного — прах, материал биологической машины. А разум, чувства, дух созданы Космосом. Звездами, солнцем, небом, ветром, молнией, облаками, песнями, сказкою, что передается из полузабытых или совсем забытых веков…

— Поняла, — одобрительно усмехнулась девушка. — Это весьма верно. Но я считала, что вы в это вкладываете что-то более таинственное…

— Может, и вкладываю, — загадочно молвил парень. — Впрочем, погодите, послушайте…

Мы — не дети Земли,Мы — потомки небес.Уж зоны проплыли, как пришли мы из дальних миров,Полные творческой силы.Первозданной и дикой планетеПодарили огонь…Сколько мук и страданий,Сколько странных мистерий!Гаснет память о крае родном,И стена лабиринта все выше,Паутину усталость плететВ иллюзорных туманных виденьях…Гулливера распяли лилипутскими нитямиНа трехмерной сфере планеты,Иногда ему снятся волшебные сны.Призывают лететь в беспредельную глубь!..И тогда Гулливер посылает во снеКорабли межпланетные,Словно школяр голубей из бумаги…О смешные виденья детей!Прометей! Потряси-ка скалу вещества,До которой тебя приковал беспощадный закон,Отзовись громыхающей молнией К братьям —Титанам, закованным в бездне веков!Вспоминайте, друзья, ведь пришли мы из Края Родного,Из незримых садов, беспредельных полей,Мы — потомки Урана!Почему ж и когда мы забыли величье ОтчизныИ ее волшебство, красоту?Бег по кругу нам надо оставить, слышите, братья?!Все, кто древний по духуИ кто молод всегда, —Все замрите на мигИ припомните сказку волшебную своего небывалого царстваИ лазурные горы, леса и сады,Где мы все рождены,Где мы все вырастали под ласковым взором Отца,Где Великая Матерь Огня нас ласкала.Встаньте, братья, не спите!На рассвете восстаньте!Это будет мятеж удивительный — против себя!Мы — сильны, мы отважны и несокрушимы!Умывайтесь лучами светилИ магический дар возвратите себе —Жить в бессмертном Дыханье Свободы,Ведь земное твое бытие, Гулливер, —Это лишь миг сновиденья…

— Очень интересно, — сказала девушка. — Удивительно…