Последняя битва - Виктор Викторович Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно быстро помогла Московская Русь, вступившая в войну по просьбе Петербурга всего через три недели. Возможно, сыграла роль подаренная Руси Кируна с её рудниками и металлургическим производством. Или обещание отдать все шведские территории? Возможно, желание стареющего царя Ивана Пятого присоединить к Руси векового врага, лишившегося прикрытия временного союза, да проверить свои войска на боеготовность? В любом случае русские полки двинулись через Финляндию к желанной Кируне, а несколько доверенных воевод царя прибыли в Королевец обговорить условия желательной десантной высадки русских стрельцов в Стокгольме. Всё это сковало действия шведских войск, месяц безрезультатно осаждавших гарнизон Кируны, успевший полгода назад перевооружиться на новые дальнобойные орудия взамен старых, тридцатилетней давности, стволов.
Надо полагать, шведские армии в Новороссии уже знали о вступлении Руси в боевые действия, что заставляло их генералов спешить, нервничать, делать ошибки. Вынужденные скрываться днём от воздушных налётов, шведы попытались форсировать своё наступление по основному направлению, по чугунке Варшава – Берлов.
Для этой цели они собрали весь подвижной состав оккупированной Великопольши и создали целых пять самодельных бронепоездов. Даже установили на них по две пушки в каждый из передовых вагонов, поскольку опыт применения бронепоездов в Европе имелся вполне успешный, ещё в прошлой войне русов с германцами.
Скрыть существование бронепоездов при всём желании русы не могли и не пытались. Именно наличие бронепоездов, курсирующих вдоль границ, останавливало шведов от нападения на Западный Магадан. Так вот, свою огромную, по средневековым меркам, силу в виде пяти бронепоездов шведские генералы решили бросить в ночную атаку, благо с чугунки никуда не свернёшь.
Это решительное наступление шведы организовали достаточно продуманно, заранее разведали состояние пути, загрузили пехоту в вагоны, а конницу пустили вдоль насыпи, подсвечивать дорогу для машинистов. Забыли только о воздушной разведке и русских воеводах, которые сами готовили аналогичное наступление, собирая бронепоезда в ударный кулак. За неполный месяц русы собрали с материковой части Новороссии и перевезли с острова двенадцать бронепоездов, усиленных новыми крупнокалиберными пулемётами. Однако даже мысли тупо бросить всю эту силу по одной ветке чугунки в наступление ни у кого из русов не возникло. Опыт двадцатилетних боевых действий в Европе, Азии, Индии не пропьёшь, а Пётр Головлёв приучил своих офицеров думать, просчитывать, мыслить за врага, проигрывать каждое сражение на карте и макетах не по одному разу.
Поэтому сведения разведки о предстоящем наступлении шведских бронепоездов оказались как нельзя к месту. Русы разработали дерзкий план по нанесению контрудара, согласовав его лично с Валентином Седовым. Решение было весьма рискованным, но даже с учётом всех возможных ошибок и накладок давало возможность быстрого окончания боевых действий на севере материковой части Европы.
Нужно было, как всегда, очень активно поработать руками и мозгами, чтобы сохранить жизни бойцов и командиров. Мобилизованные со всего прифронтового района крестьяне и горожане срочно прокладывали несколько новых временных линий чугунки, окружённых тремя цепями охраны. Такие массированные операции с соблюдением столь секретных мер ещё не проводились в «новейшей истории Европы». Всё-таки русы успели закончить основные подготовительные работы за неполную неделю до решающего наступления шведской армии на основном направлении Варшава – Берлов.
Вторая шведская армия, двигавшаяся побережьем Балтики, к тому времени превратилась в мешанину разрозненных отрядов без единого руководства. Редколесье балтийского побережья не давало возможности укрыться даже небольшим отрядам шведов от воздушной разведки. Русы же, словно издеваясь, бомбили днями напролёт, редкие в июле – августе дожди едва спасали прибалтийскую группировку шведов от полного уничтожения. Тут не до наступления было, отряды в панике бежали в разные стороны.
Кто-то стремился на юг, спасаясь от бомбёжки в лесах, кто-то рвался вперёд с целью разжиться трофеями и накормить оголодавших солдат. Появились первые дезертиры, бросавшие оружие, снимавшие мундиры и россыпью пробиравшиеся в разные стороны. Прибалтийская группировка шведов находилась на грани развала, снующие в разные стороны гонцы и вестовые стали лакомыми жертвами пограничных и диверсионных отрядов русов, сопровождавших шведскую армию.
В отсутствие надёжной постоянной связи ни одна армия не может вести согласованные боевые операции. Не удивительно, что прибалтийская группировка войск шведов оказалась не способной продолжить наступление. После месяца воздушных налётов шведы принялись активно окапываться на занятых рубежах, единственной надеждой Швеции в войне с русами оставалось запланированное наступление на Берлов.
Вступление в войну Московской Руси сорвало все планы расчленения Новороссии. Шведы, к своему возмущению, оказались единственной страной, воюющей против русов. Многочисленные союзники давно вы шли из активной фазы наступления, с трудом обороняясь в собственных границах. Сепаратисты на территории Новороссии были уничтожены настолько быстро, что Испания и Франция просто не успели отреагировать.
Учитывая, что осторожные князья, герцоги и прочие сторонники реванша продолжали жить средневековыми темпами, свои предложения о союзах с Испанией и Францией они обставили с максимальной помпой и пышностью.
Захватив с помощью наёмников и разного сброда часть бывших своих земель на территории Новороссии, реваншисты пытались вернуть «всё взад», как было раньше, в «счастливые патриархальные времена», до появления русов в Европе. Едва утвердившись на шатающихся и подгнивших тронах своих предков, новоявленные монархи, архиепископы, герцоги, князья спешили собрать пышный двор. Затем, под рукоплескания приживалок, происходили многодневные заседания, в которых раздавались милости и придворные посты. Всё это происходило на фоне судорожного «восстановления прав», то есть обычного грабежа «в счёт многолетних недоимок» с захваченных земель.
Только потом, после недели-другой славословий и основательно ограбленных окрестностей, в Париж или Толедо отправлялся посланник «истинной власти» с предварительными предложениями о военном союзе. Пока посланники сепаратистов согласовывали в Лувре и Эскуриале союзные договоры, пока торговались за каждый золотой пистоль или экю, их собственные минигосударства исчезли, разгромленные русами. А постоянные послы Новороссии в Испании и Франции не замедлили официальными письмами уведомить королей об уничтожении бунтовщиков, называвших себя независимыми князьями или герцогами. Причём сообщали не просто о фактах восстановления государственности, а представляли подробный перечень имён убитых и арестованных бунтовщиков.
Конечно же, Испания и Франция изначально не собирались ввязываться своими войсками в войну с Новороссией. Когда Генрих Четвёртый Французский и Филипп Испанский и Португальский засылали своих провокаторов в Петербург, они предполагали воевать с Новороссией чужими руками, поддерживая бунтовщиков оружием и деньгами, не более того.
Возможное вступление в прямой конфликт с русами короли видели не ранее, чем через пару-тройку лет, когда Новороссия будет измотана междоусобицей. Только в таком случае имелись какие-либо шансы если не победить, то измотать
