Жрецы Марса (ЛП) - Грэм Макнилл

Модератус Ростен приступил к процедурам после прекращения стрельбы, собираясь обесточить орудия, и в этот момент "Канис Ульфрика" попал в поле зрения "Капиталины". Скамёльд приветствуя принцепса, поднял оружие, и все аварийные сирены пробудились к жизни.

Принцепс Лют закричал, словно его истерзанную плоть пронзил неистовый приступ эпилепсии. Яростная ответная реакция захлестнула панели управления, мгновенно убив Ростена. Пылающая вспышка превратила мозг несчастного в пар и сожгла изнутри. Магосу Гирдрид повезло больше, встроенный предохранитель прервал соединение с манифольдом прямо перед атакой, но такое внезапное отключение несло собственные опасности. Гирдрид корчилась на полу, из имплантатов текли чёрные жидкости, а маслянистое пенистое вещество сочилось из каждого машинного отверстия в её теле.

Коскинен также почувствовал симпатическую боль из-за припадка Люта, но в этот момент он не был подключён к манифольду. Он страдал от вида мучений принцепса и гибели напарника-модератуса. Коскинен бросился на свой пост, вскинув руки, защищаясь от потоков искр и шипящих выбросов пара, который бил из восстанавливающих давление трубопроводов. Он сел в контурное кресло, бегло просматривая поступавшие данные. Окружающие гололиты кишели сигналами угрозы и предупреждениями о приближающихся врагах.

— Это бессмысленно, — произнёс он, смотря то на данные об угрозах на своих панелях, число которых росло с каждой секундой, то на разрушенный город, который они только что сравняли с землёй. Лют кричал, беззвучный вопль на машинном языке всё же сумел передать нестерпимые муки принцепса.

Коскинен изучил тактический экран. Согласно увиденным данным легио окружали тысячи врагов, их атаковали чудовищные рои. Это был только фрагмент общей картины, но, не подключаясь снова к манифольду, не осталось никакой возможности понять, что титан видит или думал, что видит.

— Гирдрид! — завопил он. — Вставай! Ради Марса вставай! Ты нужна мне!

Благодаря его словам или просто совпадению Гирдрид решила привести себя в вертикальное положение. Она оглядывалась по сторонам, словно не могла обработать, что происходит вокруг. Едва она нетвёрдо встала на ноги, как палуба покачнулась и "Капиталина" неуверенно шагнула.

— Вопросительно: что во имя Бога Машины происходит?

— Ты не видишь? Всё катится в ад, вот что происходит! — прокричал Коскинен. — У Люта начался какой-то приступ и титан решил, что нас атакуют тысячи врагов.

— Ты подключён к манифольду?

— Нет. Я думаю… я думаю, что "Лупа Капиталина" подчинила его…

— Тогда подключись и верни контроль, — огрызнулась Гирдрид, наклоняясь, чтобы заменить оплавленный кабель на посту управления на новый, который раскручиваясь из живота, напоминал намотанные кишки. Она работала невероятно быстро, восстанавливая связь с машинным сердцем титана, и распевая молитвы с каждым поворотом болта и сварки пальцем.

— Ты сошла с ума, Гирдрид, — сказал Коскинен, поворачиваясь в кресле и показывая на обгоревшие остатки поста модератуса напротив. — Посмотри, что случилось с Ростеном.

— Выполняй, — повторила Гирдрид, когда титан сделал очередной шаг, и завывания Люта стали ещё опаснее. — Установи связь, мы должны узнать, что происходит в сердце "Капиталины".

— Я не стану подключаться. Это — самоубийство.

— Ты подключишься. Неважно, что привело к этому безумию, твоему принцепсу нужно, чтобы ты вытянул его из неприятностей.

Коскинен покачал головой.

Гирдрид оттянула рукав мантии и показала короткий ствол, который выдвинулся из металлической руки. Щёлкнула обойма и оружие загудело.

— Выполняй немедленно или я пристрелю тебя на месте.

— Ты спятила! — закричал Коскинен.

— Я считаю до трёх. Раз, два…

— Дерьмо, Гирдрид, — выругался Коскинен. — Хорошо я подключусь, только убери оружие.

— Мы подключимся вместе. Понял?

— Да понял, чтоб тебя.

Коскинен взвесил в руке коннектор манифольда, позолоченные соединительные стержни напоминали кинжалы, нацеленные в мозг. Обычно общение по манифольду было священным действом, проводить которое помогала целая армия техноаколитов, и использовалось множество масляных елеев и противовоспалительных гелей, но сейчас всё это оказалось так далеко насколько вообще возможно.

— Готов? — спросила Гирдрид, возвращая к ненавистной реальности.

— Готов.

— Подключайся, — приказала магос, Коскинен подчинился и почувствовал в затылке холодный укус позолоченных стержней коннектора. На него сразу же обрушилась волна неистового гнева и жара, спина изогнулась от шока. Кислотные данные струились по неврологическим венам, стимулируя всплеском боли каждое нервное окончание и закачивая полный набор агрессивных стимуляторов в сердечно-сосудистую систему. Коскинен взревел с животной яростью, почувствовав, как злобное сердце "Капиталины" вонзило когти в его разум.

Подключение по манифольдной связи модератуса с агрессивным духом титана давало только поверхностную связь, но и она почти подавляла.

Что же тогда происходило с принцепсом Лютом, если две души слились вместе во имя единственной военной цели?

Коскинен боролся с гневом, понимая, что он принадлежит не ему. Сработали эйдетические тренировки Титаникус, изолировав те части мозга, которые подверглись наибольшему воздействию, и он сосредоточился на восстановлении ситуационной осведомлённости. Потоки разноцветных данных сфокусировались, и на него хлынула полная информация от ауспиков. Шёпот ужаса сорвался с губ модератуса, когда он увидел орды приближающихся существ, миллионы показателей топографов превратились в размытую гомогенную массу.

— Бог Всех Машин, спаси нас… — прошептал он. — Их так много!

<Контролируй себя,> — раздался голос, прорезавшийся сквозь мыслительные процессы. Магос Гирдрид также подключилась к манифольду. <Всё это — нереально. Присмотрись!>

Коскинен собрался с духом и заставил себя ослабить тактильный захват на устройствах управления огнём плазменного деструктора, даже не осознавая, что активировал их. Электрические батареи орудия зарядились по собственной воле, но к счастью разрешение на выстрел всё ещё оставалось за модератусом. Он бегло просмотрел интерполированные данные топографов, и увидел, что "Владыку войны" окружает огромный рой существ. Враг действовал с ужасающей координацией и пугающей мгновенной реакцией.

И неожиданно Коскинен понял, на что смотрит.

— Это — Бета Фортанис… — произнёс он. — Почему он думает, что мы снова на Бета Фортанис?

<Неизвестно,> ответила Гирдрид. <Возможно, он страдает от последствий полёта в варпе. Принцепсы — боги среди людей, существа столь непостижимые и редкие, что на некоторых мирах-кузнях их заслуженно считаю бинарными святыми. И всё же у них смертный разум, разум, который столь же уязвим от перелёта в варпе, как и любой другой. Я полагаю, что принцепс Лют страдает эпизодической галлюцинацией памяти.>

— У него кошмар?

<Коротко говоря, да.>

— И как мы его разбудим?

<Никак. В конечном счёте, он сам пробудится из состояния фуги. Нам просто нужно минимизировать ущерб, который он нанесёт к тому времени.>

— Отлично, — сказал Коскинен, всматриваясь в вызывающие галлюцинации показания ауспиков, и чувствуя, как в животе поднимается едкая волна тошноты. — Я помню эту схему атаки… Бой Люта с тиранидами в Серном Каньоне! Сражение, где… о чёрт!

<Вот именно, сражение, где он убил био-титана ксеносов. А теперь отключи плазменные индукторы, быстрее.>

— Я пытаюсь, — проворчал он, используя все свои права для разрядки оружия. — Но чёртова "Капиталина" решила действовать по-своему.

Титан, покачиваясь, обошёл развалины, которые некогда были макетом башни с часами, где укрывались вражеские боевые расчёты с ракетными установками, пока "Амарок" не срезал верхние этажи из "Вулкана". Среди ложных символов несуществующих роёв тиранидов Коскинен различил иконки паникующих "Псов войны", бежавших в укрытие. Их возглавлял "Канис Ульфрика", средний титан огибал разрушенные здания, и набирал скорость, пытаясь убраться с пути "Лупы Капиталины".

Руку Коскинена окутал жар, и модератус вздрогнул, хотя и понимал, что боль иллюзорна.

— Плазменный деструктор активирован! — завопил он. — Я не могу отключить его!

<Отклони запросы на ведение огня,> велела Гирдрид.

Коскинен мельком взглянул на амниотический резервуар принцепса Люта, пойманная внутри жидкость оказалась взболтана, словно на дне илистого озера. Во тьме плавала фигура, мелькнуло худое лицо с зашитыми глазами, проступили закупоренные уши и рот с питающей трубкой. Ампутированные руки, из локтей которых тянулись серебряные провода, яростно били по стеклу, а вытянутая голова, обтянутая кошмарной пергаментной кожей, мазала прозрачные стенки кровью, и в замешательстве поворачивалась из стороны в сторону, видя только врагов.