Римская республика. От семи царей до республиканского правления - Айзек Азимов

В 54 г. до н. э. Красс вторгся в Месопотамию и почти не встретил сопротивления. Он оставил гарнизоны в важнейших городах государства и вернулся в Сирию, чтобы составить план завоевания Парфии в будущем году. Весной 53 г. до н. э. он с семью легионами форсировал Евфрат, пройдя более сотни миль от берегов Средиземного моря.

Он собирался идти вдоль реки до города Тесифона, парфянской столицы. Однако его проводник, арабский вождь, был, очевидно, подкуплен парфянцами.

Красс позволил этому арабу убедить себя отойти от реки и углубиться в пустыню. Парфянская армия ждала его у города Карры, который когда-то назывался Харан, — в нем, направляясь из Ура Халдейского в Ханаан, несколько лет жил один из библейских патриархов Авраам.

Парфянская армия славилась своими всадниками — искусными лучниками. Они с оглушительным топотом налетали на врага, сминали его своей массой и уносились прочь. Противник бросался за ними в погоню, и тогда парфяне привставали со своих седел и, обернувшись, посылали туши стрел. Противник, не ожидавший ничего подобного, приходил в смятение. Отсюда произошла поговорка — «парфянская стрела», означающая сокрушительный удар, нанесенный в последнюю минуту, словом или кулаком.

Красс не обладал способностью менять стратегию в зависимости от ситуации. Помпей, вероятно, смог бы это сделать, Цезарь — несомненно, но Красс не сумел. Он сражался, строго соблюдая римские правила ведения боя, как будто его противниками были восставшие рабы из войска Спартака.

Сын Красса повел римскую конницу в бой, намереваясь отбросить парфян, но был убит, не достигнув успеха. К основному войску римской армии внезапно подлетел отряд парфян, которые принялись насмехаться над противником, но не вступали в битву. На копье одного из них торчала голова сына Красса.

Римляне содрогнулись, но Красс продемонстрировал в эту минуту удивительное мужество, крикнув своим воинам: «Ободритесь! Это не ваша, а моя потеря!»

Но он ошибся — это означало большую потерю для армии. Парфяне постепенно истребляли легионы по частям, а когда Красс попытался вступить в переговоры, то был убит, и остатки его войска с боем пробились назад в Сирию.

Существует легенда о том, что, когда голову Красса принесли парфянскому царю, он велел залить ей рот расплавленным золотом: «Ты всю свою жизнь был жаден до золота, так наешься же им до отвала». (Впрочем, скорее всего, эту историю сочинили римские историки, желая подчеркнуть, что жадность никогда не доводит до добра.)

Разгром Красса у Карр явился поворотным пунктом истории Рима, но римляне конечно же об этом еще не подозревали. Прежде все полководцы, нанесшие им поражения, даже такие великие, как Пирр, Ганнибал и Митридат, сами оказывались потом разбиты римлянами. Враги Рима всегда получали сдачу, и их страны — Эпир, Карфаген и Понт — становились, в конце концов, римскими колониями.

Но с Парфией все вышло по-другому. Римляне еще несколько раз разгромят ее войско, но так и не сумеют завоевать ее территорию. О Парфию разбилась римская экспансия на Восток, и дальше она уже не продвинулась. Интересно отметить, что битва у города Карры (53 г. до и. э.) произошла в 700 г. AUC, то есть спустя ровно семьсот лет после основания Рима.

Глава 10. ЦЕЗАРЬ

После разгрома Красса и его войска в 53 г. до н. э. из триумвирата остались только двое — Помпей и Цезарь. Цезарь был еще в Галлии, где назревало крупное восстание местного населения, Помпей же находился в Риме и постарался извлечь из своего положения максимум пользы для себя.

Он не пытался восстановить порядок на улицах города — а беспорядки все усиливались, — возможно, потому, что ждал подходящего момента, чтобы стать диктатором. Этот момент наступил после убийства Клодия в стычке двух банд. Чтобы покончить с последовавшими за этим беспорядками, сенат в 52 г. до н. э. объявил Помпея единственным консулом.

Помпей восстановил спокойствие в Риме, и сенат принялся убеждать его стать защитником консерваторов в борьбе против могущественного Цезаря. Помпей легко дал себя убедить. К этому времени у него уже была другая жена, дочь одного из вождей консервативной партии, и Помпей решил сделать вторым консулом своего нового тестя. Он в открытую встал на сторону сената и окончательно порвал с Цезарем.

Перед ним встала задача обезвредить Цезаря. Он не мог спять того с должности, но мог отдать за что-нибудь под суд. (В деятельности любого римского губернатора никогда не составляло труда найти какое-нибудь нарушение, за которое его можно было осудить, — как правило, приговоры всегда оказывались справедливыми.) Однако Цезарь предвидел такой поворот дела и сумел так устроить, что в 49 г. до н. э,, когда истек срок его полномочий как губернатора Галлии, он сразу же стал консулом Рима. Промежутка, во время которого он оставался бы без должности и мог предстать перед судом, не было.

Тогда Помпей решил использовать для устранения Цезаря трагедию, случившуюся в Парфии. Война с этой страной была очень важным делом, и сенат в 50 г. до н. э. постановил, что каждый военачальник обязан выделить для участия в ней один легион из своего войска. Помпей когда-то раньше одолжил Цезарю один из своих легионов. Теперь он потребовал его назад, чтобы отправить в Парфию, и еще один легион Цезарь должен был выделить из своих резервов.

К счастью, Галлия была уже завоевана, и Цезарь мог позволить себе отослать два легиона в другое место. Подавив охвативший его гнев, он подчинился. Сенат посчитал это признаком слабости, а Помпей уверил аристократов, что, хотя подчиненная ему армия находится в Испании, им нечего теперь опасаться Цезаря, «Стоит мне только топнуть ногой, — похвалялся он, — и легионы встанут на нашу сторону».

Консерваторы решили покончить с Цезарем. 7 января 49 г. до н. э. сенат подписал указ, гласивший, что если Цезарь не распустит свою армию и не прибудет в Рим как частное лицо (как однажды поступил Помпей), то будет объявлен вне закона.

Конечно, когда Помпей распускал свою армию, в Риме его не ждали враги, намеревавшиеся отправить его в ссылку или даже казнить. Цезарь хорошо понимал, что ему нельзя распускать свое войско. Но что ему оставалось делать?

К счастью, у Цезаря в Риме были не только враги, но и верные друзья. Одним из них был Марк Антоний, родившийся в 83 г. до н. э. Его отец умер, когда Марк Антоний был еще совсем юным, и мальчика вырастил отчим, казненный позже по требованию Цицерона, обвинившего его в участии в заговоре Катилины. Поэтому Марк Антоний люто ненавидел Цицерона. В 54 г. до н. э. он уехал в Галлию к Цезарю (с которым был в родстве по материнской линии) и стал одним из самых преданных его сторонников. В 52 г. до н. э. он вернулся в Рим, а в 49 г. до н. э. был избран трибуном.

В этом качестве он оказал неоценимую помощь Цезарю. Вместе со вторым трибуном Марк Антоний выступил против объявления Цезаря вне закона, и, объявив, что их жизнь после этого оказалась в опасности, оба трибуна бежали в лагерь Цезаря в Цизальпинской Галлии.

Это дало тому прекрасный повод не подчиниться требованию сената. Трибуны обратились к Цезарю с просьбой защитить их от смерти. Конечно же он не мог не откликнуться на просьбу трибунов, законных представителей народа. Сенат способен был расценить это как предательство, но Цезарь знал, что простые люди одобрят его.

10 января Цезарь принял решение. Ночыо он перешел реку Рубикон, отделявшую Цизальпинскую Галлию от Италии, и начал вторую гражданскую войну. (В первой Марий воевал против Суллы.) С тех пор выражение «перейти Рубикон» означает совершение поступка с далеко идущими последствиями. Говорят, что, форсируя реку, Цезарь пробормотал: «Жребий брошен» — другая фраза с тем же значением.

Настало время Помпею топнуть ногой и поднять легионы, но он жестоко просчитался сам и к тому же обманул сенаторов. Все давно позабыли о том, что он покорил Восток и был когда-то любимцем римской публики. Все это осталось в далеком прошлом. Он жил в Риме уже двенадцать лет, и все это время Цезарь постоянно оставлял его в дураках, а любовь народа обратилась на красивого беспринципного Клодия. К Помпею же народ охладел.

Когда отважные легионеры Цезаря устремились на юг, воодушевленные победами в Галлии, Помпей обнаружил, что его воины бегут из армии и присоединяются к Цезарю. Ему ничего не оставалось, как побыстрее отступить — вернее, бежать со всех ног, чтобы спастись от своего бывшего сотоварища.