Злым ветром (Инспектор Лосев - 1) - Аркадий Адамов

- Нет. Этот товарищ приехал со мной из Москвы, - я указываю на Игоря. А это начальник уголовного розыска Пензы. Они должны все знать. Так что наедине разговор не получится.

- Ну хорошо, хорошо! - взволнованно восклицает Николов. - Но секреты вы, по крайней мере, умеете хранить?

Я с удивлением смотрю на него и машинально отвечаю:

- Да, конечно, - но тут же с улыбкой добавляю: - Впрочем, смотря от кого.

- От моей жены, например!

- Да, тут вы гарантированы, будьте спокойны.

Я начинаю ощущать неясное беспокойство. Мне кажется, Николов собирается выкинуть новый фокус, и я почему-то не уверен, что мы сможем быстро в нем разобраться. Пожалуй, Николов не так прост, как это мне показалось вначале.

- Так вот... - торопливо произносит он, наваливаясь грудью на стол. Так вот, - повторяет Николов и проводит ладонью по лбу, - если хотите знать, я никогда не жил в той гостинице, ни одного дня! И паспорт у меня украли сразу, как я приехал в Москву, в ресторане, на вокзале. А жил я все время... ну у одной знакомой, в общем. Если уж на то пошло, можете проверить! Я вам дам адрес. И жильцы соседних квартир подтвердят. Пожалуйста! И вы можете устроить новую экспертизу с моим почерком! И можете показать меня в гостинице! Ноги моей там не было!

Я ошеломленно смотрю то на него, то на Игоря и Рогозина. На их лицах такое же изумление, как и на моем. И тревога тоже.

Вот это номер! У меня нет сомнения, что Николов сейчас говорит правду. Значит, в гостинице по ею паспорту жил совсем другой человек, двойник этого Николова! А сам он все это время находился у своей приятельницы, боясь даже заикнуться о потере паспорта, и, так сказать, "срывал цветы удовольствия".

Глава V

УБИЙСТВО

Итак, все предстоит начинать сначала. Весь поиск, все распутывание сложнейшего клубка. Степень опасности того неведомого человека намного возрастает. Жить по подложному, чужому паспорту - для этого надо иметь серьезные причины, не так ли? А пока что надо выяснить у Николова, на этот раз подлинного Николова, как же все-таки его паспорт попал к тому человеку, может быть, он какую-нибудь ниточку нам даст?

Между тем Николов заметно успокаивается: он чувствует, что мы ему верим и опасность оказаться замешанным в каком-то неведомом ему преступлении, кажется, миновала. Ну а грешок, в котором он признался, нас, очевидно, не интересует.

- Скажите, Иван Харитонович, - обращаюсь я к нему после минутного молчания, - как же украли у вас паспорт? Вы ведь даже помните, где именно это произошло?

- В том-то и дело, что помню. Прекрасно помню, - охотно подтверждает Николов. - На вокзале, в ресторане. Но вот как это случилось, ума не приложу. Я уже все перебрал, буквально все. Хотя... - он нерешительно умолкает. - Пожалуй... после того, что вы мне сообщили...

- Что же после этого?

- Видите ли, в поезде, на пути в Москву, я познакомился с одним человеком. Весьма, кстати, приличным, я бы даже сказал, интеллигентным и солидным.

- Он ехал тоже из Пензы?

- Нет. Из Куйбышева. Тут произошла забавная история. Подхожу я к вагону, а около него с каким-то неизвестным стоит мой приятель, он вернулся из Куйбышева. Ну обнялись, и он говорит: "Ваня, передаю тебе моего попутчика. Знакомьтесь. Скучать не будете". Вот так и получилось.

- А кто этот ваш приятель?

- Сева Страхович, мой сослуживец.

Я смотрю на Рогозина, и тот незаметно мне кивает. Взял, значит, на заметку этого Севу. А еще через минуту Рогозин выходит из кабинета.

- Ну когда поезд отошел, мы разговорились, - продолжает между тем Николов. - Он всякие забавные истории рассказывал. Перекинулись в картишки, коньячок у него с собой оказался. Словом, все было весьма приятно. А поезд в Москву пришел среди дня. Ну и решили мы на прощание вместе пообедать, тут же на вокзале, в ресторане. Посидели мы там часа два, хотя ресторан, конечно, не ахти какой. И вот, понимаете, паспорт... Боже упаси, я ни на минуту не думаю на Михаила Александровича...

- Он так себя назвал?

- Да, да. Именно так. Я, повторяю, не могу даже помыслить, что он... Да и как, сами посудите? Не мог же он в карман ко мне залезть? Выпили мы, кстати, самую малость.

- А почему вы думаете, что паспорт украли? - спрашиваю я. - И именно в ресторане? Может быть, вы его в поезде потеряли? Или там его и украли?

- Нет, нет, - убежденно возражает Николов. - Перед самой Москвой мне проводница вернула билет, и я его положил в бумажник. Паспорт был на месте. Это и я хорошо помню.

- Скажите, - вдруг вмешивается Игорь, - а вы с этим Михаилом Александровичем не условились продолжить знакомство? Не обменялись адресами, телефонами?

- Ну как же! Обменялись, конечно.

- Он москвич?

- Нет, он тоже приезжий. Дал телефон, где остановится. Представьте, Николов разрешает себе усмехнуться, - тоже у приятельницы. Сам же он из Одессы. Одесский адрес мне и дал.

- У вас при себе его адрес? - интересуюсь я. - И тот телефон?

- Да, да. Одну минуточку.

Николов торопливо достает старенькую потертую записную книжечку с алфавитом и начинает перелистывать густо исписанные странички.

- Забыл, знаете, его фамилию... Сейчас... сейчас... На какую же букву я его записал?.. - бормочет он. - Тут нет... Тут тоже... А, вот! Зурих Михаил Александрович, он самый...

Николов диктует мне одесский адрес своего случайного знакомого и номер его телефона в Москве.

- А свой московский телефон вы ему дали?

- Дал, - конфузится Николов. - И даже предупредил, что хотя всем говорю, что останавливаюсь в гостинице, - он называет ту самую, где жил по его паспорту Зурих, - но на самом деле это частная квартира. На что он почему-то сказал: "Очень удачно". Что тут, собственно говоря, удачного, я, признаться, не понял.

Но мы понимаем.

- Разрешите взглянуть вашу запись?

- Пожалуйста. Вот она.

Николов передает мне раскрытую записную книжку и пальцем указывает на последнюю строчку. Так я и думал. Запись эта сильно отличается от других. Почерк размашистее, крупнее, небрежнее. Они за обедом, видимо, хорошо выпили. И новый знакомый сумел каким-то образом вытащить у Николова паспорт. Но паспорт был в бумажнике, бумажник во внутреннем кармане пиджака, а пиджак... Они сидели в ресторане два часа, обильный обед, много выпито...

- Скажите, - снова спрашиваю я, - вы за обедом снимали пиджак, не помните?

- Да. Очень жарко было и душно невыносимо. Мы оба сняли.

- И отлучались куда-нибудь?

- Ну куда же? - улыбается Николов. - А впрочем... помнится, действительно отлучались. По очереди. Извините, в туалет.

Вот все и стало на свои места.

- Еще один вопрос, - говорит Игорь. - Вы звонили Зуриху по тому телефону, что он дал?

- Кажется, нет... Нет, нет, не звонил, я теперь точно вспомнил. Это он звонил. Приглашал посидеть в ресторане. Но мы... в общем, не смогли.

- Больше он не звонил?

- Нет. Обещал написать.

Дальнейший разговор с Николовым ничего не прибавляет к нашим сведениям о неведомом гражданине Зурихе Михаиле Александровиче. Впрочем, подлинность и этой фамилии вызывает у нас серьезные сомнения, как и одесского адреса этого типа, не говоря уже о телефоне в Москве.

Мы прощаемся с Николовым.

- Смотрите, - напоследок говорю я, - в наших взаимных интересах, чтобы вы не очень болтали о состоявшемся разговоре.

Николов молитвенно прижимает руки к груди, и по глазам его я вижу: он надеется, что так же немы будем и мы.

- В этом вы можете быть абсолютно уверены, - горячо заверяет он.

- И если придет письмо от Зуриха, - добавляет Игорь, - не откажите в любезности, прежде чем ответить, показать его нам.

- Даже не сомневайтесь!

И Николов уходит, осторожно прикрыв за собой дверь. Отправляется получать новый паспорт.

А через некоторое время появляется Рогозин. Он уже успел побеседовать со Страховичем. Тот повторил рассказ Николова, сообщил, что с Зурихом он вместе сел в поезд в Куйбышеве и того провожал на вокзале какой-то молодой худощавый мужчина, которого Страхович может в случае необходимости опознать, он его хорошо запомнил. В пути Зурих ничего интересного для нас Страховичу не сообщил.

Итак, командировка наша закончена. Дневным рейсом мы вылетаем в Москву. Мы везем пренеприятнейшие новости. Ни о чем другом мы сейчас просто не в состоянии думать.

- Спорить могу, - говорю я, - Зурих - это тоже обман. Никакой он не Зурих. И ты подумай, каков наглец! Украл у человека паспорт, живет по нему и еще осмеливается приглашать свою жертву в ресторан. Это же надо!

- Неспроста, - Игорь качает головой. - Припасает его для будущего. Подходящий человечек. К тому же архитектор, к строительству близок. Будет он просто так его приглашать, как же.

- Где и кого теперь искать, вот вопрос.

- Придется искать, между прочим, и Зуриха Михаила Александровича. Наверное, этот тип и у него документы украл.

- Не обязательно. Мог эту фамилию и придумать.

- Все равно, - упрямо повторяет Игорь. - Надо проверить.

- Сколько еще впереди проверок, - со вздохом говорю я и, щурясь, смотрю в иллюминатор. Самолет идет на посадку.