Афганский дневник - Юрий Лапшин

Опять показалось солнышко, но холодно. Вчера на горы выпал снег, и опять все вершины в белом саване, а нижняя граница снегов даже ближе к долине, чем в разгар зимы. Эти снега и дышат на нас как снежная королева. Как ни странно, из земли полезла зеленая трава. То тут, то там солидные пятаки зелени. Вспоминаю эту землю летом, и даже не представляется, что из нее вообще что-то может произрастать. А пока воды столько, что не верится, что будут сушь и пыль, ветер и зной и что придется в трусах лежать под кондиционером. Пока ночью сплю под тулупом. Вертолетная лампа «Липа» светит и греет, когда есть нормальное напряжение, а в основном, через пяток минут после включения выбивает предохранитель и гаснет свет.

Комнату начальника ПО А. Греблюка сначала в шутку, а теперь уже почти всерьез, называем ленкомнатой. К вечеру потихоньку все собираются у него, и начинается: чай, шахматы, иногда домино, музыка (то гитара, то магнитофон), болтовня обо всем и ни о чем. Теперь вот Дмитрич создал новую забаву — светомузыку. Сам светится от восторга, показывая всем свое детище. На стенах картины, картинки, развешанные ружья, сабли и кинжалы. На стеллаже кувшины, книги, безделушки. Вид комнаты совсем обжитой. На его фоне у меня жилище аскета. Маленькая казарма. А после появления карт я вообще про себя называю свою комнату Генштабом. Конечно, без истинно высокого смысла этого слова.

Греблюк, безусловно, молодец. Натура деятельная, энергичная, думающая. Человек неунывающий и с острым языком. За словом в карман не полезет. Под стать ему и его помощники: Н. Самусев, Н. Войтков, Ф. Клинцевич, М. Лажков. Политотдел — мозг и двигатель самых разнообразных инициатив. Тут и концерты, и КВН, и конкурсы знатоков, и суд над Водкой. Столько рождается, вернее открывается талантов при творческом благоприятствовании. Какие песни, частушки, стихи солдаты представляют. Но это верхушка айсберга. А сколько рутинной, черновой, повседневной работы во всем, что связано с людьми, с их сложностями, характерами, неладами и конфликтами! Чаре (гашиш) и самогон, воровство и зуботычины. Напрочь отвергнутое чувство ответственности и искривленное понятие о чести, порядочности. Этого ничуть не меньше, чем талантов и подвигов. И в конечном итоге все решают люди. Работа политработнику есть. И, пожалуй, в первый раз вижу таких преданных своему делу людей, людей-единомышленников, людей слова и дела.

Собрал портфель на завтра. Для Константиныча и его помощников кулек с яблоками, сыром, кофе, шпротами, то есть то, что называется хорошим старым русским словом гостинец. Туда же, в портфель, награды для вручения. Подписал фотографию у В. Востротина для В. Серебрякова. Фонарик и пачка «Беломора». Вот и готов. На столе пистолет. У Дмитрия Савичева одолжил пирофакел. В карман куртки — пачку патронов и гранату. Если и собьют, то будет чем себя обозначить. Не успеют прийти на помощь, так продержаться хоть немного, на солнце посмотреть. Потом можно и кольцо рвать. Все равно живым не выпустят, а издеваться будут долго, резать и жилы тянуть. Почти все тела, которые удавалось отбить или вытребовать, получали со вспоротым животом, набитым землей, с отрезанными членом, носом, ушами и выколотыми глазами. Душманский стандарт.

Вот и вернулся наконец домой, в родной Баграм, в свою комнату. Десять дней пробыл в Панджшере. Все эти дни прожил у Константиныча.

Если в первый раз у него останавливался из интереса, то теперь и по необходимости. Моя комната после дождей совсем потеряла жилой вид, а кое-где и потолок обрушился. Глина она и есть глина. Привез с собой в Анаву хорошую погоду, которой и наслаждался три-четыре дня. А как засобирался обратно, небо враз нахмурилось. Зарядили проливные дожди, а под конец и снег выпал. Солнечные денечки успел использовать для хождения по постам.

Начал с 9-го. Интерес тройной: вручить награды, оценить порядок и боеспособность и увидеть то место, где расстреляли группу, посланную за водой, тогда, в декабре. Если первые два положительные моменты, то последнее вызвало возмущение. Из-за полной безалаберности, разгильдяйства и тупости. Вина В. П. Дона как начальника безусловна. Поражает наглость «духов». А впрочем, самое невозможное оказывается единственно верным. Если бы я был «духовским» начальником, то, посылая своих подручных на ту засаду, знал бы, что посылаю их на смерть. Место выбрано под постом, в долине у ручья, где и камней-то, чтобы спрятаться, не так много. Просматривается с поста, дальность метров 400. И ведь сложили головы два человека. И ушли «духи» без возмездия, и оружие унесли. Нет слов.

Сейчас на посту старший лейтенант С. А. Подгорнов. Человек толковый и надежный. И за водой уже ходят как положено: двое набирают, трое в круговую за камнями. Каски, бронежилеты. «Дорога ложка к обеду». Константиныч выразил точную мысль, что нас, русских, губят (и в смысле жизни, и в смысле дела) две крайности: «авось пронесет» и «как бы чего не вышло». По-моему, точно.

Общая обстановка в Панджшере: больше двух месяцев нет стрельбы. Мины и фугасы не снимаем. В начале марта Ахмад Шах провел совещание командиров своих боевых отрядов и групп. Продлил перемирие до 15 мая (на веру примем). Разослал всем приказ (т. е. членам НДПА, царандой, ХАД, властям) явиться, чтобы засвидетельствовать свою лояльность ему и ИОАП (Исламское общество Афганистана, Панджшера). Тем, кто склонит голову, прощение. Остальным — смерть. За прошлую неделю из Анавы дезертировали три солдата царандой, а офицер ХАД дал согласие работать на А. Шаха. В Панджшере противником создаются запасы оружия и БП для ведения боевых действий средней интенсивности в течение двух лет. В лагерях идет подготовка специалистов и расчетов тяжелого оружия, в том числе противотанковых и переносных зенитных комплексов, безоткатных орудий и минометов. По готовности пополнение перебрасывается в боевые группы в Чарикарскую «зеленку» и на Саланг.

Видимо, с целью предотвращения не санкционированных им боевых действий Ахмад Шах высказал мысль о недопустимости кровной мести. Сказал: «…и мы понесли потери в этой войне, и русские не только танки и самолеты теряли, но и людей». В случае выхода советских войск обещал не препятствовать, а на участке Кабул, Чарикар, Саланг взять их под охрану, чтобы не допустить обстрелов со стороны боевых групп ИПА (Гульбеддина Хекматьяра) и не спровоцировать ответные удары советской авиации и артиллерии. Вероятно, главной целью все же является захват под носом у ИПА и кабульского правительства постов вдоль стратегической дороги после оставления их нашими войсками. Во всяком случае желание отрядами Ахмад Шаха не вести против нас боевые действия выглядит убедительно, так как им нет смысла ввязываться с нами в войну, а надо копить силы для грядущих событий, для борьбы за власть после нашего ухода.