Джарка Руус - Терри Брукс

— А когда хватились?..

— Во всем обвинили меня, даже не дали возможности объясниться!

— Поэтому они тебя выгнали.

— Я ушел раньше. Было ясно, каковы их намерения на мой счет, и я не видел резона это терпеть. Глупый норный народ! Крысеныши! Будучи чуть больше крыс, они сами являются пищей для больших тварей — драконов, огров и им подобным! Если ты не хочешь быть жертвой, ты должен стать хищником! Я говорил им это, говорил! И что хорошего из этого вышло? Какую награду я получил? Наказание, если я останусь и больше не буду есть детей. Невозможно! К тому времени я вошел во вкус. Я не мог отказаться только потому, что остальные этого не приемлют!

Он вдруг осекся и дикими глазами уставился на нее:

— Зачем я тебе это все рассказал? Я не хотел этого говорить? Ничего! Как такое случилось? Что ты со мной сделала?

— Я помогла тебе смириться с правдой, малыш, — спокойно сказала она. — Мне не нравятся лжецы и обманщики. Я сама была такой и сразу их распознаю. Ты хотел убедить меня, что путешествуешь, чтобы посмотреть мир. Но правда состоит в том, что ты убегаешь, возможно, от других болотных улков, которые ищут тебя, потому что ты съел их детей. Ты хочешь, чтобы я защитила тебя, но не желаешь рассказать мне, почему. Все эти разговоры о том, что я обманываю тебя, были лишь прикрытием, чтобы ты обманул меня.

— Ты использовала магию на мне! Ты стракен, как я и говорил!

— Я не стракен…

Но Веку Дарта это не интересовало. Он был так возмущен, что даже не пытался выслушать то, что она собиралась ему сказать, вскочил на ноги, шипя и плюясь как ошпаренная кошка, и оскалил зубы, как будто готовясь на нее напасть. Затем он в бешенстве спустился по стволу вниз, спрыгнув с него в самом низу, и исчез в темноте.

Она ждала, что он вернется, не в силах поверить, что этого не произойдет.

Оставаться с ней для него казалось слишком важным, чтобы позволить своей гордости встать на пути. Но спустя какое–то время, когда он так и не появился, она перестала прислушиваться, решив, что в любом случае ей будет лучше без него. Всякий, кто питается представителями своего вида, независимо от причин этого, был неподходящей компанией. Если бы он остался, ей пришлось бы каждую минуту следить за ним, гадая, не набросится ли он на нее. Пусть он идет своим путем, и дело с концом.

Однако, в окружавшей тишине она снова осознала, как же все отличается внутри Запрета. Как бы ни был этот мир похож на тот, из которого она явилась, он был не тем же самым. Там она вполне уютно чувствовала себя в темноте, здесь же ее мучила тревога. Ночь была совершенно другая. Запахи, вкус и звуки были достаточно странными, чтобы беспокоить ее, чтобы заставить тщательно продумывать каждый свой следующий шаг. Она была уверена, что сможет пройти до версии Хейдисхорна в этом мире, если только он существовал, и попытается призвать духов друидов. Но была ли она готова к тому, что может ей повстречаться на этом пути? Одно дело столкнуться с драчей, и совсем другое противостоять целой стае фурий. В своем мире она была очень сильной, но насколько она будет сильна в Запрете?

Она уставилась в темноту, не уверенная, что вообще хочет узнать ответ.

ГЛАВА 12

— Сосредоточься, — мягко и ободряюще произнес он, его бестелесный голос раздавался где–то над левым плечом. — Помни, что ты пытаешься сделать. Не спеши и успокойся. Следи, чтобы воздух двигался все время с одинаковой скоростью. Дыши разумом так же, как и легкими.

Она подумала, что это был странный, но точный способ выражения того, что было нужно, и она постаралась все в точности исполнить. Используя свои умения, она выдохнула, а потом направила воздух стойким, концентрированным потоком через поляну к листу, который повис в воздухе на высоте двадцати ярдов. Она наблюдала, как лист парил словно на воздушной подушке, слегка покачиваясь в ответ на нежные струи, вызываемые магией с кончиков пальцев, которую она использовала, чтобы контролировать лист. Небольшой навык в большой системе, который продвигал ее дальше, по сравнению с тем, где она находилась до этого. Она все лучше и лучше обращалась с магией, совершенствуя способности друида, которым он пытался ее научить, однако пока что она была не так хороша, как им обоим хотелось.

— А теперь нежно приподними его, — инструктировал Арен Элессдил, по–прежнему находясь вне поля ее зрения, чтобы не отвлекать ее больше, чем это было необходимо. Он понимал хрупкость того, что она делала. Ему хотелось, чтобы сначала она научилась утонченным маневрам. Те умения, которые полагались на силу и массу, придут позже и гораздо легче.

Хайбер Элессдил приподняла лист повыше, еще на пару футов, так что он оказался вне досягаемости любого, кто оказался бы под ним. Держать его на месте было гораздо труднее, поскольку с высотой потоки ветра становились сильнее, да и сила тяжести оказывала большее влияние. Она чувствовала раздражение от этого упражнения, занимаясь им уже довольно много времени, но была полна решимости добиться успеха. Для дочери и сестры Эльфийского Короля было нелегко продолжать эти занятия, зная, что гораздо проще было бы принять ту судьбу, которую ее отец, а теперь и ее брат, предопределили для нее. Однако, хотя она родилась в королевской семье, она никогда не ощущала себя частью придворной жизни и не думала, что это когда–нибудь изменится.

Мимо пролетела птица с черным клювом и черными кончиками ярко–оранжевых крыльев. Отвлекшись из–за ее красоты, она потеряла свою концентрацию, и лист опустился на землю, где и остался неподвижно лежать.

Ее дядя подошел за спиной и положил руку ей на плечо:

— Она была прекрасна, не так ли? Такая ярко оранжевая.

Она кивнула, испытывая гнев и разочарование от своей неудачи:

— Я никогда ничему не научусь, если продолжу отвлекаться из–за красивых птичек!

— Но тогда ты никогда не найдешь никаких радостей в жизни. — Он обошел ее и встал прямо перед ней. — Не будь так строга к себе. На все требуется время. И практика. Я тоже не сразу научился.

Согретая его словами ободрения, она непроизвольно улыбнулась. Они были на удивление похожи, оба обладали спокойной решимостью и сильными эмоциями. У них были похожие темные лица и волосы, а по росту Хайбер догнала своего дядю, заметно прибавив за прошедший год; у нее уже проявились черты женственности, практически достигнув возраста для вступления в брак, чему ее брат был весьма рад, а ей самой это было ненавистно. Для него было совершенно нормальным желание выдать ее замуж, но она приводила его в бешенство, не желая прислушиваться к его пожеланию. Она любила своего брата, чего нельзя было сказать о нем. На самом деле, за исключением ее матери, самый близкий член ее семьи стоял сейчас прямо перед ней.