Сага о Ньяле - Исландские саги

– Я знаю, ты хороший человек, – сказал Снорри. – Поэтому я обещаю тебе, что не пойду против тебя и не буду помогать твоим недругам.

Асгрим поблагодарил его. Снорри сказал:

– Кто этот человек с резкими чертами лица, что идет пятым, а сам бледен лицом, скалит зубы и держит на плече секиру?

– Хедином зовут меня, – отвечает тот. – А некоторые зовут меня полным именем – Скарпхедин. Может, ты хочешь еще что-нибудь сказать мне?

Снорри сказал:

– Только то, что ты, по-видимому, человек суровый и властный. Но я вижу, что твое счастье скоро изменит тебе, и недолго тебе остается жить.

– Что ж, – говорит Скарпхедин. – Этот долг все должны заплатить. Но лучше было бы тебе отомстить за смерть своего отца, чем заниматься пророчествами.

– Многие уже говорили мне это, – отвечает Снорри. – Но меня этим не рассердишь.

После этого они вышли, так и не заручившись здесь никакой поддержкой. Оттуда они направились к палатке людей из Скагафьорда. Это была палатка Хавра Богатого. Его отцом был Торкель, сын Эйрика из Годдалира, внук Гейрмунда, правнук Хроальда, праправнук Эйрика Торчащая Борода, что убил Грьотгарда в Сокнардале, в Норвегии. Мать Хавра звали Торуни. Она была дочерью Асбьярна Лысого из Мюрка, сына Хроссбьярна.

Асгрим и его люди вошли в палатку. Хавр сидел в палатке посредине скамьи и разговаривал с каким-то человеком. Асгрим подошел к нему и поздоровался е ним. Тот учтиво ответил ему и предложил сесть. Асгрим сказал:

– Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты оказал поддержку мне и моим родичам.

Хавр сразу же ответил, что он не хочет ввязываться в их неурядицы.

– Но я хочу спросить, – сказал он, – кто этот бледный человек, который идет пятым? У него такой страшный вид, словно он вышел со дна морского.

Скарпхедин сказал:

– Не твое дело, молочная рожа, кто я такой! Я не побоюсь пройти мимо тебя, если ты будешь сидеть в засаде. Мне ничуть не страшно, когда такие, как ты, стоят на моем пути. Ты бы лучше разыскал свою сестру Сванлауг. Эйдис Железный Нож и Коль Наковальня похитили ее из твоего дома, а ты не посмел и пальцем шевельнуть.

Асгрим сказал:

– Идем отсюда, нечего нам ждать здесь поддержки.

Затем они пошли к палатке людей из Мадрувеллира и спросили, там ли Гудмунд Могучий. Им сказали, что там. Тогда они вошли в палатку. Посреди палатки стояло почетное сиденье, и на нем сидел Гудмунд Могучий. Асгрим подошел к нему и поздоровался с ним. Гудмунд учтиво ответил ему и предложил сесть. Асгрим сказал:

– Не сидеть мне хочется, а попросить у тебя поддержки, потому что ты человек честолюбивый и большой хавдинг.

Гудмунд ответил:

– Я не пойду против вас, а если найду возможным, то и поддержу. Тогда мы и поговорим об этом.

Он отнесся к ним очень благосклонно. Асгрим поблагодарил Гудмунда за его слова. Гудмунд сказал:

– Среди вас есть один человек, на которого я все смотрю. Он кажется мне непохожим на большинство людей, которых я видел.

– Кто же это? – спросил Асгрим.

– Он идет пятым, – ответил Гудмунд. – Волосы у пего темные, лицо бледное, он высок ростом, силен на вид и так решителен, что я охотнее имел бы среди своих людей его, чем десять других… И все же он человек неудачливый.

Скарпхедин сказал:

– Я знаю, что ты говоришь обо мне. Мы оба с тобой неудачливы, но каждый по-своему. Меня корят за убийство Хаскульда Хвитанесгоди, что правильно. Тебя же поносят Торкель Дерзкий и Торир, сын Хельги, и ты от этого очень страдаешь.

И они вышли. Скарпхедин сказал:

– Куда же нам теперь пойти?

– К палатке людей с Льосаватна, – сказал Асгрим.

Эту палатку покрыл Торкель Дерзкий. Его отцом был годи Торгейр, сын Тьярви, внук Торкеля Длинного. Мать Торгейра звали Торунн, она была дочерью Торстейна, внучкой Сигмунда, правнучкой Гнуна-Барда. Мать Торкеля Дерзкого звали Гудрид, она была дочерью Торкеля Черного из Хлейдраргарда, внучкой Торира Лопоухого, правнучкой Кетиля Тюленя, праправнучкой Арнольва, прапраправнучкой Бьярнольва. Отцом Бьярнольва был Грим Бородач, сын Кетиля Лосося, внук Халльбьярна Полутролля. Торкель Дерзкий уезжал из Исландии и отличился к чужих странах. Он убил разбойника на востоке, в лесу Ямтаског. Затем он отправился на восток, в Швецию, и присоединился к Сёрквиру Старику, и они ходили походом в восточные страны. А восточнее побережья Балагардссида[74] Торкель однажды вечером отправился за водой для своих. Там он встретил морское чудище и долго бился с ним. Дело кончилось тем, что он убил чудище. Оттуда он поехал на восток в Адальсюслу.[75] Там он убил летающего дракона. Затем он вернулся обратно в Швецию, оттуда – в Норвегию, а потом поехал в Исландию. Он велел вырезать эти подвиги над своей постелью и перед своим почетным сиденьем, а еще он со своими братьями бился на осеннем тинге людей с Льосаватна с Гудмундом Могучим, и люди с Льосаватна победили. Поэтому Торир, сын Хельги, и Торкель Дерзкий поносили Гудмунда. Торкель говорил, что нет никого в Исландии, с кем бы он не вышел на поединок или кого бы он испугался. Его звали Торкелем Дерзким, потому что он не щадил никого ни на словах, ни на деле, с кем бы ему ни приходилось встретиться.

СХХ

Асгрим и его спутники пошли к палатке Торкеля Асгрим сказал своим спутникам:

– Это палатка Торкеля Дерзкого, могучего воина, и нам было бы очень важно заручиться его поддержкой. Нам надо держаться здесь осторожно, потому что он человек своевольный и крутой. Я хочу попросить тебя, Скарпхедин, чтобы ты не вмешивался в наш разговор.

Скарпхедин усмехнулся в ответ. На нем был синий кюртиль и полосатые синие штаны, а на ногах высокие черные сапоги. Пояс у него был серебряный, а в руках он держал секиру, которой он убил Траина и которую он называл Риммугюг («Великанша битвы»), и небольшой щит. Голова у него была повязана шелковой лентой, украшенной золотом, а волосы зачесаны за уши. Вид у него был на редкость воинственный, и все узнавали его, даже те, кто его никогда не видел. Он шел, не опережая других и не отставая. Они вошли внутрь палатки. Торкель сидел посредине скамьи, а его люди по обе стороны от него. Асгрим поздоровался с ним, и Торкель учтиво ответил ему. Асгрим сказал:

– Мы пришли сюда затем, чтобы просить у тебя поддержки в нашей тяжбе.

Торкель сказал:

– На что вам моя поддержка, раз вы уже ходили к Гудмунду? Он вам, верно, обещал поддержку?

– Нет, мы не заручились его поддержкой, – сказал Асгрим.

Торкель сказал:

– Видно, ваше дело показалось Гудмунду неправым. Да так оно и есть, потому что хуже того, что вы сделали, никто еще никогда не делал. И я знаю, что привело тебя сюда: ты решил, что я не так щепетилен, как Гудмунд, и что я поддержу неправое дело.

Асгрим промолчал, видя, что дела их плохи.

Торкель сказал:

– Кто этот высокий и зловещий человек с резкими чертами лица, что идет пятым, а сам бледен и, судя по его виду, неудачлив и злопамятен?

Скарпхедин сказал:

– Меня зовут Скарпхедином, и нечего тебе поносить меня ни с того ни с сего обидными словами. Ведь со мной никогда не случалось, чтобы я притеснял своего отца и дрался с ним, как ты со своим. И ты ведь мало ездил на тинг и мало занимался делами тинга. Тебе, видно, сподручнее варить у себя на дворе в Эксаре сыры с горсткой твоих домочадцев. Ты бы лучше выковырял себе из зубов конец прямой кишки твоей кобылы, который ты съел перед тем, как поехал на тинг, – еще твой пастух увидел это и удивился, как ты можешь делать такие гнусности.

Торкель вскочил в сильном гневе, схватил свой меч и сказал:

– Этот меч я добыл в Швеции, убив одного могучего воина. После этого я убил им множество народу. И когда я доберусь до тубя, то проткну им тебя за твои обидные речи.

Скарпхедин стоял, подняв секиру. Он усмехнулся и сказал:

– Эту секиру я держал в руке, когда прыгнул на двенадцать локтей через Маркарфльот и убил Траина, сына Сигфуса. Там стояло восемь человек, но они ничего не могли мне сделать. Еще не бывало случая, чтобы я промахнулся, нанеся этой секирой удар по врагу.

Он оттолкнул своих братьев и своего зятя Кари п подошел к Торкелю. Он сказал:

– Выбирай, Торкель Дерзкий! Либо спрячь меч в ножны и садись на место, либо я хвачу тебя секирой по голове и раскрою ее до плеч.

Тут Торкель сел на место и спрятал меч в ножны. Такого с ним никогда не бывало ни до этого, ни после. Асгрим со своими спутниками вышли из палатки. Скарпхедин сказал:

– Куда мы пойдем теперь?

Асгрим ответил:

– Домой, к себе в палатку!

– Вот мы идем, устав просить, к себе домой! – сказал Скарпхедин.

Асгрим повернулся к нему и сказал:

– Частенько ты был резковат на язык, но здесь, мне кажется, Торкелю досталось от тебя поделом.

И они пошли домой, к своей палатке, и очень подробно рассказали Ньялю обо всем. Он сказал:

– Будь что будет, раз уж так суждено.

Гудмунд Могучий узнал, что произошло между Скарпхедином и Торкелем, и сказал так: