Ричард Длинные Руки – король - Гай Орловский

Он оглянулся на молчаливого Гордона, королевский секретарь усмехнулся и развел руками, и граф Уильберг сказал со смешком:

– Только принцу Ричарду придется подписывать его самому.

– Это я сумею, – заверил я. – Друзья, позвольте называть вас так, я счастлив, что мы начинаем строить новый счастливый мир!

Договор обсуждали около часа, потом я договорился с лордами о том же, о чем и с бриттской стороной: выставят на границу с Варт Генцем как можно больше войск, чтобы устрашить и принудить враждующие роды к миру.

– Воевать не придется, – сказал я, чувствуя, что повторяю, как попугай, все то, что уже говорил королю Иоганну-Георгу. – У меня достаточно войск, оставленных не пропускать дальше границ Варт Генца армии Мунтвига, чтобы снести с лица земли весь Варт Генц!.. Но я хочу лишь выказать ту мощь, перед которой беспрекословно сложат оружие.

– А разве нашей армии будет достаточно? – спросил осторожно лорд Джеффердин. – Не такая уж у нас, если честно, мощь…

– С севера приведут армии королевств Ирам и Пекланд, – заверил я. – А также Бриттии!

Они переглядывались, я видел по заблестевшим глазам, что такая перспектива устраивает больше.

– Если три королевства, – сказал Джеффердин задумчиво, – а мы четвертое…

Я прервал:

– Не забывайте, на границе Бриттии и Варт Генца стоит моя Непобедимая и Победоносная, В Боях Познавшая Радость Побед, что разгромила все дикие полчища наводившего ужас на королевства Мунтвига!.. Она одна в состоянии смести с лица земли хоть Варт Генц, хоть любое другое королевство. Я ни на что не намекаю, просто указываю чисто вымытым мускулистым пальцем, что у нас есть гарант мира и безопасности! И этот гарант в моей интеллигентной мышцастой руке с бицепсом почти в шестнадцать дюймов.

Совещание с лордами закончилось почти в полночь, небо затянуто тучами, темно, да и вообще глупо как-то выезжать в ночь, сразу появятся вопросы, встревожатся не только лорды, но и все население, правитель должен быть всегда весел, бодр и неспешащ.

Бобик встретил на полпути к моим покоям, сытый и довольный, пахнет хорошей кухней, глазки масляные, двигается замедленно, по его виду не скажешь, что готов со мной мчаться и в ночь.

Он вздрогнул, посмотрел на меня дикими глазами.

– Нет-нет, – заверил я, – сперва отоспимся. И конячка наша пусть отдохнет. А утром и выедем.

В покоях я еще раз просмотрел сводную бумажку королевского казначея, в самом деле составлено толково, а Совет Лордов не дает истратить собранные по стране деньги на глупости, так что в толстую книгу расходов можно и не заглядывать, мелочи, они и есть мелочи, для них и люди должны быть помельче рангом.

Дверь неслышно приотворилась, я успел сердито подумать, что охрана как-то странно понимает свои обязанности, но через порог переступила леди Сильвия, чистая, свеженькая и трепетная, как только что вылезшая из кокона бабочка.

Она присела в поклоне, опустив голову, я произнес туповато:

– Леди Сильвия?

Она прошептала, не поднимая головы:

– Ваше высочество…

– Леди, – проговорил я. – Мне весьма неловко…

Она подняла голову.

– Ваше высочество?

– Встаньте, – велел я. – Встаньте, леди Сильвия. Возможно, у вас есть просьбы и рабочие вопросы к моему высочеству… как принцу-регенту? И хотя я ничего не обещаю ввиду некоторых особенностей пребывания на королевском престоле… однако же как бы весьма и зело охотно и даже с ликованием пошел бы навстречу в силу ограничивающих меня возможностей.

Он встала, щеки начинают медленно алеть, потом стали пунцовыми.

– Ваше высочество, – пролепетала она почти жалобно, – уже ночь… какие просьбы и рабочие вопросы?

– Леди Сильвия, – ответил я учтиво, – но мы с вами как бы договорились уже и весьма. Потому я просто не понимаю…

Ее румянец стал пурпурным, затем багровым, опустился на шею, а вверху воспламенил кончики ушей, но когда посмотрела мне в глаза, ее взгляд был прям и не по-женски честен.

Я замер, чувствуя себя очень даже не в своей тарелке, а это непросто, я вообще-то достаточно нахальная и бесчувственная скотина.

– Ваше высочество, – ответила она, – я не жена чья-то, не возлюбленная и даже не обручена ни с кем.

– Это чуть-чуть смягчает, – признался я, – но не отменяет…

Она сказала, глядя мне в глаза:

– Я точно никого не обижу тем, что пришла к вам ночью. Вас ведь это волнует?

– А ваша, – спросил я, – репутация?

– Никто не узнает, – сказала она совсем тихо. – А если даже… то я пришла к вам, а не к конюху, как, говорят, позволяла себе королева Хиларисса, жена благородного Натаниэля Стокбриджа.

В ее голосе отчетливо прозвучала гордость, что она вот такая правильная, с кем попало не повяжется, это непристойно, а король – другое дело, король как бы в чем-то над законом, во всяком случае если не она, то кто-то обязательно заберется ко мне в постель.

Я подумал тускло, что, вполне возможно… да что там «возможно», наверняка среди фрейлин и придворных дам уже началась тайная борьба, кому забраться ко мне под одеяло.

– Действительно, – пробормотал я, – к конюху… гм…

Она добавила быстро:

– Правда, говорят, он был внебрачным сыном одного известного графа, но все же только графа, а не герцога или князя.

– Да, – согласился я, – верно… но все равно.

– Вот-вот, – сказала она, – а вы король!

– Принц, – поправил я.

– Принц-регент, – уточнила она с сияющей улыбкой на все еще красном, как кумач, лице с пылающими щеками.

Я промолчал, а она подошла к ложу, легла там на спину и, приподняв платье, раздвинула белые, как мясо осетра, ноги.

А что, сказал я себе, мое высочество здесь и сейчас, а со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И вообще… Усложняться нужно в магии, алхимии, познании мира, но в постели места для маневра очень мало. Хотя да, есть, но зачем мне эти сложности и недостойные доминанта изыски?

Я приблизился к ложу, она вздохнула, плотно-плотно закрыла глаза и, кажется, даже задержала дыхание. Ну что ты, хотел я сказать с досадой, погоди, хотя бы лыжи сниму, а потом подумал: а зачем?

Глава 13

Бобик глухо зарычал. Я мгновенно очнулся от сна, рядом завозилась и распахнула детские припухлые ото сна глаза леди Сильвия.

– Ой, – прошептала она в страхе, как мне почудилось, притворном, – я что, заснула?

– Еще как, – заверил я, – еще и храпела.

Она шутливо ткнула меня кулачком в бок.

– Леди не храпят!

И не пукают, добавил я про себя. Как быстро женщины осознают свой новый статус и сразу же начинают им пользоваться. Можно не сомневаться, что и по коридору пройдет мимо стражей, надменно задрав милый носик с двумя розовыми дырочками. Не к конюху ходила, не к конюху!

Бобик поднял голову, посмотрел на дверь, потом перевел взгляд на меня. Мне почудилась в нем укоризна.

– Кто за дверью? – спросил я. – Секретарь Натаниэля… тьфу, мой секретарь?..

Он вздохнул и опустил морду на лапы. Вид оказался мне чуточку разочарованный, я не должен угадывать, нарушая его монополию на чуткий нюх.

– Пусть ждет, – решил я. – Я все выполнил… Разве что-то новое стряслось?..

Сильвия мило зевнула, широко распахнув нежно-розовый ротик и как бы невзначай продемонстрировав свои возможности. И хотя оказалась, как и принято, девственницей, но мамки и няньки старательно готовят взрослеющих девиц ко взрослой жизни, объясняя, что мужчинам от женщин надо и как их ублажать правильно.

– Я думала, – прощебетала она невинно, – принц-регент может валяться в постели столько, сколько пожелает!

– Я тоже так думал, – заверил я.

Она стыдливо отвернулась, когда поднялся, даже прикрыла голову одеялом и терпеливо попискивала там, пока я одевался. Наконец я подошел к ложу и стянул одеяло.

– Подъем!

Она в божественном испуге попыталась ухватиться обеими передними лапками за одеяло, но опоздала, одеяло упало на пол, а Бобик тут же перелег на мягкое, потому что все, упавшее на пол, попадает под его юрисдикцию.

Покраснев, как только-только раскрывшаяся роза, она вскрикнула в ужасе:

– Ваше высочество!.. Я же не одета!

– Оказывается, – ответил я оценивающе, – у тебя неплохая фигура. Кто бы подумал, глядя на тот ворох платьев…

Она торопливо соскочила с кровати и, прикрываясь крохотными ладошками, пробежала мелко-мелко к своей сорочке, торопливо закуталась чуть ли не с головой, Бобик наблюдал за нею с интересом.

Наконец она сгребла свои платья и сунула под сорочку, из-за чего на месте живота появилось такое характерное вздутие, словно после этой ночи прошло месяцев восемь-девять.

– Ваше высочество!

– Похоже, – сказал я, – так за дверью сопит мой секретарь. Вернее, как он определяет свою службу, государственный секретарь королевства Гиксия. Хочешь, чтобы он вошел при тебе?

Она гордо вскинула выше розовые дырочки в носу.

– Нет!

– Нам надо трудиться, – ответил я. – На благо Гиксии. Это такое королевство, если слыхала.