Один Из Шестнадцати - Олег Петров

— Непривычно, Владимир Михайлович? — поинтересовался Королев откуда-то сбоку, и чуть повернув голову, летчик встретился взглядом с улыбающимся Главным.

— Не то слово, — серьезно заявил Комаров. — Что это за панель, в самой середине? Какая-то иллюминация…

— Это не просто иллюминация, — усмехнулся Королев, видя, как наплевав на достоинство, будущие космонавты буквально облепили обрезы люков, стараясь получше разглядеть, о чем идет речь. — Это мозг вашего корабля, управляющая ЭВМ, электронно-вычислительная машина. Ваша главная помощница в делах. И вам предстоит научиться общению с ней, иначе далеко не улетите.

— Научимся, — с энтузиазмом пообещал Иван Аникеев, самый молодой из летчиков, умудрившийся занять выгодную точку наблюдения, откуда прекрасно все видел. — Выглядит не сложнее арифмометра.

— Это смотря для кого, — со смешком признался Главный. — Я и сам не всегда понимаю, что внутри происходит. Но вот для пользователя эта машина очень проста! Здесь все довольно прямолинейно и интуитивно понятно, но нужна привычка и небольшой сдвиг в мозгу. А нас, летчиков, сдвигом не напугаешь!

Все рассмеялись, и даже Комаров усмехнулся удачной аналогии. И подумал, что вряд ли разработчики корабля стали бы возиться с ЭВМ, не будь это по-настоящему оправдано. И в самолете, бывает, не успеваешь за всем уследить, доли секунды на счету, а человек не безгрешен, устает и ошибается. А тут и скорости на порядки выше, и требования к точности, скорее всего, совсем не те, и цена любой ошибки слишком высока. Но если наши ученые смогли научить этому ремеслу машину, то это совершенно меняет дело. Хочется, конечно, узнать больше, столько вопросов вертится в голове…

— А почему здесь две ручки управления, Сергей Павлович? — спросил Комаров, когда весельчаки утихли. — Никак в толк не возьму!

— В космосе все иначе, Владимир Михайлович, уж простите за банальность, — начал объяснять Королев. — И там маневры ничем, кроме топлива, не ограничены. Шесть степеней свободы, то есть вращение по трем осям и движение по ним же, поэтому ручек две. Правая называется РУО, или ручка управления ориентацией, то есть, вращением. Левая — РУД, ручка управления движением, позволяет перемещаться в нужном направлении. Хотите попробовать?

— Если положено, то хотим, — твердо ответил Комаров, не раздумывая ни секунды.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Главный. — Для начала, включим режим ручного управления. Владимир Михайлович, нажимайте: «ПРГ», тридцать, «ДА». Кнопки нажимайте чуть резче, со щелчком.

Осторожно и сосредоточенно, Комаров выполнил инструкцию, при этом каждое нажатие кнопок сопровождалось коротким электронным писком. В разделе «ПРГ» загорелись цифры «30».

— Программа тридцать, — пояснил Королев. — Теперь мы готовы напрямую управлять машиной. Попробуем вращение по тангажу. РУО, правая ручка, отклоняете вниз, держите 3 секунды и отпускаете.

Комаров осторожно взялся правой рукой за круглый наконечник и надавил вниз, стараясь контролировать ход и поймать момент, когда ручка встанет на упор. Результатом стали четко слышимые щелчки клапанов и громкое резкое шипение где-то снаружи аппарата. Не то, чтобы кто-то из летчиков испугался, но вздрогнули все. При этом закрепленные на соплах ленточки заметались, словно струйки огня.

— Это не настоящая работа двигателей, — успокоил всех Королев. — Иначе бы нас всех сдуло, да и топливо довольно ядовитое. Для испытаний у нас сжатый воздух. Сейчас Владимир Михайлович отклонил РУО вниз, за три секунды корабль набрал угловую скорость по тангажу и сейчас медленно поворачивается, будто мертвую петлю на одном месте делает. Предположим, мы развернулись на 180 градусов и хотим остановить вращение. Даем такой же импульс в противоположную сторону. Действуйте!

Легким, уверенным прикосновением Комаров сдвинул рукоятку вверх и, снова выждав три секунды нервного шипения, отпустил.

— Неторопливо, — заметил Валерий Быковский. — Как во сне.

— Тут вы ошибаетесь, — строго возразил Королев. — Не забывайте, что вы на орбите, скорость восемь километров в секунду! А если к Луне соберетесь, то больше одиннадцати! При этом, маневры должны быть строго выверенными, изменение скорости на пару метров в секунду через пол-витка «собьет» орбиту на несколько километров. Вот здесь ЭВМ вам и поможет.

— Да, про такое легко забыть, — согласился Комаров. — Интересно, чувствуется ли скорость на орбите.

— Невесомость, никаких ускорений нет, — задумчиво объяснил Королев, будто что-то вспоминая. — Если в иллюминатор не смотреть, то и не поймешь, что движешься. Но даже если выглянуть, то все равно, на такой огромной высоте скорость не чувствуется, словно над расстеленной картой плывешь.

— Вы прямо, будто сами там были, — без всякой подначки улыбнулся впечатленный Павел Попович. — Такие подробности рассказываете.

— Что, орелики, не верите? — Главный вдруг резко повеселел и улыбнулся, словно сбросил какое-то наваждение. — Зря, вот полетите, и сами увидите, что все так и будет! К тому же, многие умные люди уже много лет назад смогли многое предвидеть и предугадать. Мы пока знаем о космосе не так много, но все же несравненно больше, чем знал, к примеру, Циолковский, когда писал свою повесть «Вне Земли». Если кто-то из вас ее не читал, советую ознакомиться не откладывая, и тогда очень скоро сможете сами оценить его гений и дар предвидения…

Прервав импровизированное выступление, Королев понимающе улыбнулся своим слушателям. Он, конечно, все знал и видел сам. Пусть во сне, но как можно сомневаться в реальности этих картин? Ни один художник, ни один безумный мечтатель не в силах придумать такое… Зеленоватое южное сияние над затянутой в облачную сетку Новой Зеландией… Тонкая голубая линия заката над Западной Африкой, будто оранжевыми пятнами подсвечивающие окруженные тучами горы… Темно-синяя лента Нила на фоне красновато-желтой пустыни, просвечивающая через пылевую завесу… И огромный Каспий, как золотое зеркало отражающий огромную гриву закатного Солнца… А если отвернуться, закрыться от ярко освещенной Земли и вглядеться в черную пустоту, то одна за другой иголками засияют звезды, а когда глаза привыкнут к темноте, то будут их там висеть целые тучи…

Повинуясь указанием Королева, Комаров вбил в ЭВМ «нулевую» программу и уступил место Валерию Быковскому. Через полтора часа все шестеро побывали в корабле и уже начали неплохо осваиваться, особенно напирая на электронику. Такая оперативность не была чем-то необычным, ведь они были молоды и вполне восприимчивы к новшествам, да и отбирали в Отряд лучших из лучших не только по здоровью. Летчики уже довольно лихо перещелкивали программы, запоминали их номера, понарошку «маневрировали», расходуя сжатый воздух из шаробаллонов. От шипения уже никто не вздрагивал, но зато на звук подошли Феоктистов и Макаров, с удовольствием присоединившиеся к демонстрации новой техники. Вместе проштудировали дублирующую аналоговую систему ОВК, или особо важных команд, которые можно отдать кораблю вручную, если электроника заартачится. День незаметно перешел в вечер, а вечер, в свою очередь явно затягивался…

В одиннадцатом часу вечера Королев все-таки покинул теплую компанию, оставив будущих космонавтов на откуп разработчикам корабля. У летчиков еще было несколько дней на переезд и устройство перед началом настоящей подготовки, но было подозрение, что в цеху их будут видеть чаще, чем дома. У самого же Главного дел было невпроворот, притом все приятные хлопоты закончились, едва он покинул цех, а впереди нависали серьезные проблемы, требующие решения…

-------

Примечание автора: Гагарин и Титов в первый отряд не попали из-за недостатка опыта. К примеру, Гагарин только в декабре 1957 года приехал в Луостари и только весной 58-го стал самостоятельно летать. Ему еще только предстоит стать серьезным летчиком. Так что, эти двое попадут в отряд позже, года через два-три. Нелюбова я решил не брать, отсеять заранее, не выдержит парень звездной болезни.

Список первого отряда такой:

Владимир Комаров

Валерий Быковский

Павел Попович

Андриян Николаев

Борис Волынов

Иван Аникеев

Москва, подземный бункер, октябрь 2057 года

— Так что там за неприятности с Е-6?[47] — спросил Иван, едва закончив просмотр записи. Вадим, дежуривший у проектора, охотно влез с ответом, совершенно без задней мысли не дав Мельникову даже рта раскрыть.

— Датчики ИК-вертикали у них глючат, — по-простому объяснил он. — Там система компенсации погрешностей пока не такая, как надо. Мы решили такую мелочь не разжевывать, пусть сами дойдут. Первый аппарат они потеряли и даже не сняли телеметрию — она на другой стороне Земли сдохла, связи не было. На втором тот же самый глюк, но зато НИПы записали телеметрию, а комп не дал посадить батарею и свалился в «сейф мод», то бишь в индикаторный режим. Аппарат все равно по назначению нельзя использовать, но зато как песочница с месяц-другой будет под рукой.