"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Васильев Николай Федорович

Про арест Алекса ей сказал его квартирный хозяин (Петера тоже спрятали в кутузку) — когда она обрыскала весь Шенбрунн в поисках слишком деловитого возлюбленного и съездила, наконец, на место их "преступления". Весь следующий день Анна терроризировала мать, которая хотела скрыть факт ареста, но, в конце концов, не выдержала и "наехала" на дочь с обвинениями в распутстве, да еще с обычным дворянином! "Он необычный! — почти кричала принцесса. — Неужели вы этого не поняли?". В итоге Анна побежала на балкон второго этажа (в сопровождении свидетеля, сестры Марии Кристины) и с криком "Без него я не хочу жить!" прыгнула на газон.

— Мне было ужасно страшно, но там был мягкий газон, и я надеялась, что только сломаю ногу; так и случилось.

— Только сломаю ногу?! — ужаснулся Сашка. — Они ее тебе хоть загипсовали?

— Загипсовали? Нет, просто наложили шины и привязали ногу к кровати, чтобы я не могла ею двигать. Ужасно неудобно: мне все время хочется лечь набок, а приходится лежать на спине. Да и другие неудобства есть…. - призналась Анна и густо покраснела.

— Так, — резко встал Сашка. — Перелом у тебя где?

— Выше щиколотки. Уже почти не болит. Наш lekar сказал, что мне повезло: перелом простой и закрытый. Полежу с месяц и кости срастутся.

— Нет, нет, так не пойдет, — сказал Сашка. — Как вызвать ван Свитена?

— Позвать слугу и он его приведет, — сказала девушка, которую чуть позабавило и порадовало такое желание бойфренда ей помочь.

Врач явился довольно скоро и подробно рассказал и показал Сашке, как изучал перелом пальпированием и как его зафиксировал. Анна ежилась, оказавшись с полуобнаженной ногой в присутствии двух мужчин, но терпела. (Странное дело: обнажать ногу перед врачом или любовником по отдельности женщинам того времени не казалось предосудительным, но обоим сразу — нонсенс!). После этого Сашка ушел с врачом в соседнюю комнату и долго с ним беседовал. А потом им доставили туда сухой гипс и полотняные ленты длиной по 2 м и Сашка (которому гипсовали в детстве руку, а он был страшно любопытен и весь процесс гипсования запомнил) стал готовить гипсовые бинты: сыпал гипс на ленту и втирал в ткань, затем подсыпал еще и ленту аккуратно сворачивал. Когда пара свертков была подготовлена, принесли деревянный валик для колочения белья и таз с теплой водой, куда был опущен первый бинт. Валик стал держать на крае стола Герард (типа это нога), а Сашка стал выбирать бинт из таза и наматывать его на валик. Намотав один бинт, сунул в таз второй и повторил процедуру, сделав намотку толще. Под конец он пошарил рукой в тазу и стал выбирать из него гипсовую кашицу и размазывать ее поверху получившейся гипсовой повязки. А потом стали ждать ее окаменения. Дождались, легко сняли с валика и стали по ней колотить, ее корябать, пилить, но повязка выдержала все испытания с честью. Затем подготовили вдвоем новые гипсовые бинты (уже 3) и вернулись в комнату принцессы….

Когда утром Сашка вновь появился в комнате Анны Марии, она встретила его, сидя в кресле, почти при полном параде и с радостно-изумленной вестью о том, как прекрасно выспалась, перемещая загипсованной ногой без особой боязни, а под утро вообще о ней забыла! Тут в комнату вошла Мария-Терезия в сопровождении двух фрейлин, и радостные возгласы, перемежаемые изумленными взглядами в сторону Алекса Чихачева, усилились многократно. Он же, дождавшись спада эмоций, информировал общество, что примется сейчас же за изготовление удобных "тростей", с которыми Ее сиятельство сможет ходить в любую часть дворца.

— А Вы, Алекс, оправдываете свои слова об уникальной курице, — сказала непонятные для окружающих слова Мария-Терезия. — Кстати, Вы разве знакомы с моим племянником, Карлом Кристианом? Он напросился ко мне на аудиенцию и умолял отпустить Вас из тюрьмы — на том основании, что Вы хороший человек и ничего злостного умышлять не можете….

— Это он хороший человек, Ваше Величество. Мы познакомились меньше месяца назад, но хороший человек тем отличается от плохого, что для его распознавания не нужно много времени.

— Похоже, что мне в этом месяце повезло, в моем государстве появились еще два хороших человека, — улыбнулась императрица.

Сашка молча поклонился и пошел к придворным столярам — мастерить с ними локтевые костыли-"канадки".

К вечеру он явился с "тростями" в комнату Анны (в которой были, конечно, сиделка и дежурная фрейлина), и через полчаса безудержно улыбающаяся принцесса прошлась даже с определенным изяществом по длинной анфиладе комнат, поражая встречных дам и редких в эту пору кавалеров. Впрочем, путь назад дался ей уже с некоторым усилием — что поделать, силовой подготовки у аристократических дам той поры совсем не было. Они почти дошли до ее покоев, как вдруг Анна довольно ловко проникла за оконную портьеру и позвала:

— Идите же сюда!

Сашка обернулся, приметил вдалеке какого-то слугу (но кто в этот век обращал внимание на слуг!), скользнул за плотную ткань и попал в кольцо рук своей возлюбленной, прыжок которой во имя его освобождения наполнял его до сих пор благоговейным трепетом. Однако сейчас трепет его должен быть иным, совсем иным…. В какой-то момент он заколебался: переводить ли страстные объятья в соитие, но вдохновенная дева эти колебания проигнорировала.

С этого дня встречи Анны и Алекса происходили ежедневно и в условиях символического контроля: Мария-Терезия шла навстречу своей отчаянной (как оказалось) дочери. Правда, встречи были недолгими (по часу утром и вечером, ибо Сашка с головой погрузился в налаживание грандиозной системы отопления дворца), но почти всегда завершались интимом.

Глава десятая. Счастливое завершение 1754 года

Успел Алекс Чихачев с системой отопления вовремя, к наступлению октябрьских дождей с ветрами. Мария-Терезия лично обошла многие комнаты любимого Шенбрунна на всех этажах и везде ее встречало ровное уютное тепло, хотя за окном было промозглое ненастье.

— Вы колдун и негодяй, продолжающий бесчестить мою дочь, — сказала Алексу Мария-Терезия в приватном разговоре. — Но я, удивляясь сама себе, включаю Вас в список награждаемых в этом году орденом святого Иоанна Иерусалимского. Третьей степени, конечно, но Вы же не будете ко мне в претензии?

— Ваше Величество, думаю, Вы догадываетесь, что единственно важной наградой я считаю Вашу улыбку….

— Неисправимый льстец! Теперь понятно, как Вам удалось вскружить голову моей еще глупенькой дочери, — сделала вывод Мария-Терезия. Вдруг взглянула прямо в глаза и сказала немыслимое: — Она утверждает, что Вы — бесподобный любовник?

У Сашки оцепенел позвоночник: "Мамма миа! Она что, ко мне кадрится?! Во всех книгах ведь написано, что Мария-Терезия была исключительно верной женой!". Сам же стал отвечать почти автоматически:

— Это фонтанируют ее собственные чувства, которым нужен был незначительный толчок. Через месяц они улягутся, и она увидит, что вокруг нее много других мужчин, куда импозантнее меня. Я же свои возможности успел узнать и понял, что гожусь только для пробуждения чувств юных девушек….

— Каролина Ганноверская, по-вашему, юная девушка? — проявила императрица значительную осведомленность в прошлом герра Чихачева.

— Сущее дитя, Ваше Величество, невзирая на зрелые годы.

— И долго ли Вы ее будили?

— Как раз месяц, — на голубом глазу соврал Сашка.

Трудно сказать, поверила ли мама Анны-Марии в очередную Сашкину туфту, но властный взгляд от него отвела и после еще двух-трех незначительных фраз его общество покинула.

Еще через несколько дней состоялось, наконец, совещание в узком кругу по вопросам внешней политики. Первым изложить свои соображения по расстановке сил в Европе предоставили юному дарованию. Тот заливался соловьем с полчаса, после чего начались прения. Кауниц уличил выскочку в незнании многих частностей и персоналий современной политики, но вдруг за Алекса вступился Франц Стефан, дав взвешенную отповедь министру по каждой частности, а незнаний персоналий юношей из далекой России призвал простить — мол, мы-то здесь зачем? Поправим и подскажем…. Мария-Терезия обобщила сказанное, и оказалось, что она согласна с новой идеей разделения Европы на два театра боевых действий с разными участниками. С этих позиций союз Римской империи с Францией оказывался, в самом деле, не нужен, достаточно было отгородиться и от Франции и от Великобритании пактами о ненападении. А потом сосредоточиться всеми восточноевропейскими силами против Пруссии, желательно с нанесением ей превентивного одновременного удара со всех сторон.