Скорбь Белоснежки - Кэмерон Джейс

Быть того не может. Она же этого не говорила. Верно?

Ее голос оказался музыкальным и очаровательно женственным. Она опустила свою холодную ладонь на грудь Локи, определяя скорость биения его мчащегося сердца.

- Спаси меня, — прошептала она еще один раз.

Когда она произнесла эти слова, ее голос был тих, даже слабее шёпота, будто она боялась, что кто-то ее услышит. Кто бы это мог быть? Замок был пуст. С какой стати ей волноваться о том, что ее услышат?

- Что она сказала? — Проскулил Аксель из своего укрытия. Локи ничего не ответил. Он был подавлен тем, что неожиданно узнал. Почему-то он знал, что этот миг изменит всю его жизнь.

Белоснежка снова исчезла в темноте, без малейшего труда погубив его. Запах яблок все еще висел в воздухе и Локи вдыхал его, пока перед глазами снова проходили вспышки нечетких воспоминаний.

Что же со мной происходит?

Неосознанно он вдыхал ее яблочный запах, словно хотел забрать с собой нечто, принадлежавшее ей, словно хотел разрешить части ее природных убийственных духов побежать по его венам. Но он должен был уходить. Она сохранила ему жизнь, но он не знал почему. Сказать, что он был в замешательстве, значило не сказать ничего.

Он повертелся по сторонам, схватил свой Аликорн, затем взял Акселя за руку и выбежал из замка. Пока они спешили назад через Черный Лес, сверху начал падать алый снег.

Сказки на Нучь.

Всю обратную дорогу до города, Аксель просидел на пассажирском сиденье с прижатыми к груди коленками, оглядываясь на пустынную дорогу, чтобы убедится, что принцесса-вампирша не гонится за ними. Когда Локи остановил свой Кадиллак напротив Сахарного Домика, Аксель даже не потрудился пригласить его внутрь. Он выскользнул из машины, практически загипнотизированный, забыв о рюкзаке с крестами и едой, и пошел к дому весь ссутулившись. Обнаружив, что Битси снова сплел паутину в замочной скважине, Аксель злобно фыркнул. Он открыл дверь ударом ноги, что позволило ему освободиться от сковавшего его страха. Локи поехал обратно на парковку, это будет его спальное место вплоть до шестнадцатилетия. Он не злился на Акселя за то, что тот не пригласил его в дом. Он понимал. Аксель увидел более чем достаточно, и Локи ощущал легкое чувство вины за то, что втянул его в это. Вампиры были ежедневной работой Локи. Правда, никто из них не был прекрасной девушкой. И, конечно же, никто до этого не просил спасти их.

Парковка была пустой, а Локи необходимо было выспаться. Он закрыл машину изнутри и прислушался, играют ли Воинствующие Тыквысвою музыку, но они только похрапывали во сне. Напуганный и одинокий Локи решил не выключать радио и позволил им храпеть за компанию.

— Выключи свет в машине! — захныкал участник группы.

Локи отключил свет на приборной панели, скользнул под одеяло и обнял Аликорн. Одной из причин, почему он желал вернуться домой, была возможность того, что однажды он обнимет в ночи любимую девушку вместо Аликорна. Он опять начал считать овец. Во сне он увидел двух черных овец. Все остальные овцы блеяли на этих двух изгоев. Он знал, что одной черной овцой был он, но кто же другая. Может это темная тень из прошлого, о которой говорил ему Чармвилль, или Белоснежка, сама принцесса вампиров? Локи прекратили сниться сны, и он беспробудно спал до рассвета под мелодию.

ЗЗЗ. Заа. Зуумм.

Трудно сказать, сколько было времени, когда Локи проснулся позднее ночью. Укутанный в одело, с заспанными глазами он заметил, что Воинствующие Тыквы больше не храпят. Ночь была мертвецки тихой. Локи не хотел просыпаться, поэтому он решил перевернуться на другой бок и спать дальше. И тут он что-то услышал.

— Греби, греби, греби в своей лодке, — пела приятным голоском девочка на улице.

Локи резко открыл глаза. На этот раз пели не маленькие девочки. Он знал голос этой девушки. Этот мелодичный голос он слышал прошлой ночью, и не сомневался, что будет помнить его всю оставшуюся жизнь. Это был голос Белоснежки.

— Осторожно плыви по течению, — пела она.

Локи боялся выглянуть в окно и обнаружить, что она ждет на улице. Она что, последовала за ним? Он держал Аликорн наготове, гадая, насколько она близко.

— Ужасно, ужасно, ужасно, — весело напевала она. — Самое время закричать.

Локи медленно приподнимался, протирая затуманенное окно. Когда он стал двигаться, то заметил, что Кармен была шаткой и раскачивалась, словно не стояла на твердой земле. Он посмотрел в окно, и все сразу стало понятно. Парковка превратилась в Болото Скорби, а его Кадиллак плавал по середине, словно лилия. У него вырвался вопль. Насколько он видел, у болота не было ни конца ни края. Не было уличных фонарей, школы, автостоянки.

— Не забудь закричать, — повторила Белоснежка последнюю фразу, но голос ее по-прежнему звучал по-ангельски, а не пугающе.

Локи увидел как она гребла в другом каноэ, которое, как ни странно, было белым лебедем. Она была в обычной форме красивой девушки, одетой в белое с этой красной лентой в волосах. Ее лицо не было забрызгано кровью и она не сверкала клыками. Просто была красивой девушкой, гребущей по грязному болоту. Повернув голову в сторону Локи, она удивилась, увидев его рядом.

— Локи? — спросила она. — Что ты здесь делаешь?

Локи пожал плечами. Что происходит?

— Как парковка превратилась в болото? — спросил он.

— О чем ты говоришь? — удивилась она. — Ты пришел, чтобы помочь мне? Спасти меня?

От ее голоса у Локи разрывалось сердце. Он был такой спокойный, ранимый, умоляющий о помощи. Она напомнила ему белку, которую он спас; маленькое беспомощное создание, просыпающееся каждый день, ищущее орех, но вынужденное жить среди Миникинов, чудовищ и вампиров. Каждый миг каждого дня, оно должно избегать опасности от нависших над ней монстров для того, чтобы жить в мире.

— Какая нелепая метафора, — Локи постучал по своей голове, словно та была орехом, который он хотел расколоть и приготовить.

— Ты что-то сказал? — Белоснежка моргнула и покраснела. У нее были напряженные глаза, как у самки оленя, зайца, кролика, крысы, мыши или хорька, которые заставляли его хотеть пожертвовать собой просто чтобы защитить ее, чтобы защитить ее… но только тогда, когда она была нормальной как сейчас.

— Нет, — Локи покачал головой. — Я вечно бормочу. Я бормочу сам с собой все время.

— Я заметила, — она рассмеялась.

От ее смеха Локи захотелось выбросить Аликорн и танцевать на воде болота под проливным дождем.

— Я тоже часто разговариваю сама с собой, — ответила она. — Как ты знаешь, я одинока…