Мастер перекрёстков - Инна Зинченко

Капсула уносила их дальше от зловещих болот и вскоре Макс уже начал сомневаться в том, что всё, что здесь произошло — это не бред и не действие каких-то болотных газов. Но кожаный мешок в руках Князя, наполненный водой из таинственного источника, возвращал его в реальность.

Глава 13

Похищение Патиты

В замке действительно произошло что-то страшное. На встречу им выбежала заплаканная служанка и, глотая слова и слёзы, запричитала:

— Грифары! Опять эти выродки! Они забрали с собой Госпожу Патиту!

Лита стала медленно оседать на каменный пол и, если бы не Макс, который услужливо подхватил её под руки, она, наверняка расшибла бы себе голову.

— Лигус, сучий потрох, — заорал Князь на весь замок, — это его рук дело. Он всё никак не может смириться с тем, что моя дочь ответила ему отказом! Да он недостоин целовать следы её ног!

Голос Светлейшего пронёсся по всем закоулкам родового гнезда Галиматов, приводя в чувство даже тех, кто едва мог шевелиться. Вокруг царил хаос: всегда чистая парадная мраморная лестница на сей раз была залита кровью, повсюду валялась сломанная мебель и разбитая посуда. Топ-топ-топ — это навстречу Светлейшей чете выбежала всклокоченная кухарка. Под глазом у неё сиял живописный синяк а верхняя губа разбита в кровь. Бросившись в ноги своему повелителю, обхватив его колени, женщина запричитала быстро-быстро, как будто боялась, что её сейчас перебьют:

— Они напали внезапно, мой Господин. Охрана не успела ничего понять. Они почти всех перерезали, а Госпожу Патиту забрали с собой!

Галимат не находил себе места. Он шагами мерил большой холл и рычал от бессильной злобы. Это страшное состояние доводило Светлейшего до безумия. Он привык всегда опережать своего врага хотя бы на одну ступню, но на этот раз Грифар оказался проворней. Казалось, что стук его сердца слышен даже на чердаке. Князь опёрся на свой верный меч, чтобы не упасть и, наконец, до него дошло, что это сражение он, скорее всего, проиграл. Обнимая мешок с чудесной водой, он осмотрел царящий вокруг хаос и яростно заскрипел зубами.

— Ничего, всё равно последнее слово будет за мной, — упрямо сказал Галимат непонятно кому и, стал подниматься по широкой лестнице.

— Галимат, — Закричала ему в след Светлейшая Княгиня, — стой, мерзавец! Я же говорила тебе, что надо возвращаться домой, а ты упёрся, как осёл. Что теперь будет с моей девочкой? Запомни, если с ней что-то случится, я тебе этого никогда не прощу!

И несчастная женщина зарыдала в голос. Зрелище это, надо заметить, было настолько экзотическим, что собравшаяся вокруг челядь, не могла поверить своим глазам. Ещё никому никогда не удавалось увидеть слёзы в синих глазах Литы. Всегда надменная и холодная, словно каменная статуя, сейчас эта женщина потеряла над собой контроль. Её плечи содрогались от рыданий, а голос хрипел проклятия в адрес всего рода барона — его предков, которых давно уже нет и потомков, которые ещё не успели появиться на этот свет.

— Успокойся, жена, — приказал Галимат, — ещё ничего не ясно.

Лучше бы он этого не говорил! Лучше бы он вообще ничего не говорил! Молча, без единого слова, красавица Княгиня рванулась к мужу и вцепилась в его лицо острыми, длинными ногтями, оставляя на коже длинные кровавые борозды. Галимат от неожиданности пошатнулся и едва не упал, но ему удалось устоять на ногах и теперь он крепко держал Княгиню в своих объятиях. Годы и нездоровый образ жизни не лишили Князя былой силы. Лита шипела, как кошка, вырывалась, лягалась и старалась попасть каблуком мужу в пах.

— Успокойся же, дикая, — почти ласково уговаривал жену Светлейший.

— Успокоиться? Наша дочь в опасности, а ты мне говоришь, чтобы я успокоилась! Да я тебя сейчас успокою навсегда!

А Макс стоял в сторонке, чужой и очень одинокий в этом странном мире и его терзала такая тоска, что сердце готово разорваться на маленькие алые лоскутки. Тоска серая, лохматая, как голодный бездомный пёс, грызла душу, словно баранью кость. Никому я здесь не нужен, — думал он, — никто мне здесь не рад и идти мне тоже некуда — везде одно и тоже. Образовавшаяся в душе пустота никак и ничем не хотела заполняться, от этого становилось холодно, как в морге. Как он сюда попал, зачем — эти вопросы не переставали его мучить. И вдруг в голове вновь возник этот странный шелестящий шёпот, далёкий и близкий одновременно: Найди меня, освободи и я помогу тебе вернуться в твой мир, я провожу тебя туда, где ты найдёшь ответы на все вопросы.

— Где Кость? — Зарычал Галимат на, собравшихся вокруг него, людей.

Слуги растерянно переглянулись, но не смогли ответить хозяину на его вопрос.

— Где Кость, я вас спрашиваю?! — Голос Светлейшего гремел, словно весенний гром.

Растерянный дворецкий набрался смелости, подошёл к хозяину и подобострастно пролепетал:

— Светлейший, Ваш охранник, судя по всему, мёртв. Он защищал Княжну до последнего, но…

— Что но? — Взвился Светлейший. — Какие здесь могут быть но?! Веди меня к нему.

Вот так все дружно направились в комнату Патиты. Максим придерживал Литу под локоть, потому что женщина никак не могла прийти в себя после всего случившегося. Она уже не казалась лекарю такой уж чужой и холодной. Теперь, когда он смог увидеть её чувства, она стала ближе и понятней. Другой мир, другие нравы и обычаи, самодур муж, разве это так уж важно? Люди остаются людьми и это главное. Он положил свою руку на её ладонь и слегка сжал, чтобы хоть как-то успокоить, потому что понимал — слова здесь бессильны. Княгиня подняла на него заплаканные глаза и едва заметно кивнула, благодаря за заботу.

— Всё будет хорошо, — пообещал ей лекарь.

— Надеюсь, — тихо ответила женщина. Я ещё никогда ничего так не боялась.

В комнате Княжны царил беспорядок. Шторы валялись на полу, кровать имела такой вид, словно на ней кувыркалось стадо слонов. Разбитая ваза и разбросанные по комнате цветы… В углу, прислонившись спиной е стене, сидел Кость, а рядом лежали два бездыханных тела. Голова его была запрокинута, глаза закрыты, а волосы на голове слиплись от крови. Не говоря ни слова, Макс подошёл к охраннику и дотронулся до шеи. Пульс есть! Кость, хоть и находился без сознания, но был жив. Макс осмотрел рану на голове и облегчённо вздохнул: рана оказалась не опасной.

— Крепкая у парня голова, — сказал лекарь почти весело. — Жить будет.

Князь, не долго думая, схватил графин и вылил остатки воды на голову охранника. Холодная вода привела охранника в чувство, он открыл глаза и тихо произнёс:

— Я ранил Лигуса, но кто-то сзади ударил меня по голове. Казните меня, Светлейший, я не смог уберечь Госпожу Патиту. Я ничего не мог сделать. Зачем мне жить дальше?