И даже смерть не разлучит нас (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

- Знаешь, что, милый мой, - я покосилась на испуганно сжавшуюся юни и понизила голос, зашипев песчаной коброй, - а ты сам поработать хоть немножечко не хочешь?

- Я и работаю, - Ричард досадливо поджал губу, сверкнув пожелтевшими глазами, - данный момент, например, спасаю истеричку от тюрьмы. Эта юни, которую ты, сердобольная моя, уже сто раз пожалеть успела, пришла в полицию и заявила, что это именно она убила Абигана Тейна.

Ого, это уже серьёзно.

- И как она его убила?

- Зарезала, - Ричард спрыгнул со стола, размашисто отряхивая брюки, словно сидел в болоте, а не на столе. – Мы следственный эксперимент проводили, бьёт она сильно, даже попадает туда, куда целится, только вот… жидкая она.

Я нахмурилась, внимательно глядя на юни. Нет, со стула не стекает, форму держит, с чего вдруг тогда жидкая?

- В критической ситуации она будет вопить и рыдать, а не действовать.

Ясно. Только убить-то можно и хладнокровно, тщательно всё спланировав, без лишних нервов и слёз. Ричард словно мысли мои прочитал, усмехнулся, опять кивнул в сторону юни, понявшей, что мы говорим о ней и ещё больше сжавшейся на стуле:

- А в норме она такая – тихая скромная мышка.

Я побарабанила пальчиками по столу. Конечно, мышки тоже могут укусить и довольно сильно, но… Я посмотрела на юни и вздохнула, чувствуя себя киношным героем, бросающимся на помощь попавшей в беду девице.

- Ладно, только ради тебя, - я ткнула мужа пальчиком в грудь и решила не поощрять благотворительность, а то знаете, как бывает, сначала просят о помощи, затем ждут её как само собой разумеющееся, а после и вовсе требовать начинают. – С тебя желание.

Ричард усмехнулся, неприметно подталкивая меня к посетительнице:

- Без проблем, напомни после работы, обязательно загадаю.

Вот паразит! Будь у меня больше времени для ответной шпильки, я бы молчать точно не стала, но не препираться же с супругом прямо на виду у подозреваемой в убийстве и стражей закона, которые и так наблюдают за нами, словно за бригадой аниматоров на выезде. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я приветливо улыбнулась глядящей на меня с тихим ужасом юни. Бедняжка, у меня сложилось стойкое ощущение, что, ещё немного и дама с диким визгом бросится бежать, в прямом смысле слова проламывая себе путь к свободе.

- Не волнуйтесь, - я ободряюще взяла юни за руку, пробуждая свой дар.

Женщина от прикосновения вздрогнула, словно её током ударили, попыталась освободить руку, но я держала хоть и деликатно, да крепко, не вырвешься. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь, но дар хранил безмолвие, жемчужно-серая дымка не сменялась видением. А значит, вжавшаяся в стул юни не убивала, что я и озвучила.

- А зачем она на себя клевещет? – требовательно спросил у меня Ричард.

А я откуда знаю, мне сия дама не знакома! Я пожала плечами и, каюсь, не удержалась от шпильки.

- Полагаю, этим вопросом уместнее заниматься полиции, а не судебно-медицинскому эксперту, вы так не считаете?

Глаза мужа сверкнули желтизной, я опасливо попятилась, но тут же отвесила себе мысленный подзатыльник за трусость, вздёрнула подбородок и расправила плечи, строго глядя на супруга. Ещё и отчеканила:

- Если у вас ко мне больше нет вопросов, то я прошу меня извинить, мне нужно закончить протокол вскрытия. С вашего позволения.

Я щёлкнула каблучками, коротко кивнула, крутенько повернулась и чеканным шагом промаршировала к своему столу. Даже Остин мне дорогу уступил, впервые не только не сказав гадость, но даже не скривившись презрительно. Я демонстративно (а что, преподаватель по нейрофизиологии постоянно повторял, что женщина без демонстративности как цветок без запаха) включила компьютер и принялась переделывать протокол.

- Всего доброго, юни, благодарю за помощь, - процедил Ричард, скопировав мой поклон и вышел из морга, бухнув дверью так, что потолок с полом едва не слились в дружеских объятиях.

Девочки всегда остаются девочками, даже самые разумные из нас могут быть весьма непоследовательными в своих действиях. Пока мой муж был рядом, я старательно изображала гордость и независимость, но стоило только ему обидеться и уйти, как моя совесть активизировалась и впилась в меня озверевшей от длительной голодовки молью. Я кусала губы, вздыхала, вертелась, пыталась сосредоточиться на документе и снова отвлекалась. Мои терзания не остались незамеченными, Остин громко хмыкнул и прошипел что-то невразумительное и малоприятное о бабах, которые сами не знают, чего хотят. Не будь мне так паршиво, я бы не оставила подобное безобразие без внимания, но здесь и сейчас я была слишком погружена в битву с собственной совестью, чтобы реагировать на ставшую привычной колкостью. Кевин тоже не оставил без внимания мой душевный раздрай, стоя за моим плечом, деликатно покашлял и тоном сердобольного санитара в хосписе предложил:

- Может, ещё кофе?

Я задумчиво почесала ухо и коротко кивнула, соглашаясь. Душистый терпковатый на вкус напиток вернул мне благодушие, прогнал тревогу и помог составить план действий на будущее. После работы, если Ричард за мной не зайдёт, приду к нему в полицию и извинюсь. А может, лучше встретить его дома с горячим ужином? А что приготовить? Если верить Инфранету, мужчины предпочитают мясо, помню, я ещё смеялась над этой статьёй, потому что тоже предпочитаю поедать животных, а не объедать их. Значит, приготовлю мясо. Говядину, баранину, свинину или что-то более оригинальное, какую-нибудь кракозябру, например? Ой, нет, я не такой опытный кулинар, чтобы пускаться в сомнительного рода пищевые эксперименты. Возьму то, что часто готовила мама дома: говядину. А как её лучше приготовить? В маринаде? Так там, насколько я помню, вымачивать надо не меньше шести часов, я не успею. Заказать еду в ресторане? Спору нет, быстрее, но как-то нечестно. Хочется приготовить самой, не даром же мама меня учила готовить!

- Вы меня не слушаете, юни! – возмущённо заметил Кевин, вырвав меня из кулинарных размышлений.

Я моргнула и виновато улыбнулась, потёрла лоб:

- Прости, задумалась. Ты что-то спросил?

- Поинтересовался, не налить ли вам ещё кофе, - тоном оскорблённой невинности ответил Кевин.

Я покрутила в руках опустевшую чашку, прислушиваясь к себе. Нет, кофе больше не хотелось, моя деятельная натура требовала, как можно быстрее закончить дела служебные, чтобы заняться налаживанием семейных отношений.

- Нет, благодарю, кофе очень вкусный. Я помою чашки.

- Не стоит, юни, я справлюсь, - Кевин, похоже, обиделся не на шутку.

Да что с ними такое сегодня, может, буря какая магнитная? Я покусала губу, унимая вспыхнувшее в груди раздражение. Конечно, можно сказать какую-нибудь колкость и уйти, но что мне это даст кроме того, что я потеряю своего единственного (пока) союзника? Каюсь, извиняться я не люблю, но как правильно говорит папа, только идиоты не признают своих ошибок. Я потянула себя за хвост, отбросила его за спину и осторожно придержала помощника за рукав:

- Кевин, постой…

Помощник вздрогнул, словно на него кислотой плеснули и повернулся ко мне так резко, что я пошатнулась и непременно упала бы, если бы Кевин меня не подхватил. Так мы и замерли, он прижимая меня к себе, я ошалело хлопая глазами и упираясь рукой ему в грудь, чтобы хоть немного отстраниться. И тут в очередной раз сработал закон подлости: на кухоньку вошли Остин и Ричард. При виде нашей пикантной композиции санитар присвистнул и зло расхохотался, заявив, что все бабы по сути блудливые ракши, а мой муж, вместо того, чтобы закрыть ему рот, побледнел, сверкнул жёлтыми глазами с вытянувшимися в щель зрачками и бросился прочь. А ещё про нас, женщин, говорят, что мы импульсивны и не способны мыслить логически!

- Ричард, подожди! – я оттолкнула Кевина и бросилась за мужем, несущемся к выходу так, словно ему углей горящих в штаны насыпали. – Да постой ты, я всё объясню! Это не то, что ты подумал!

Последняя фраза относилась к классике оправдательного жанра, но сейчас была актуальна как никогда. Ричард выскочил на улицу, я едва избежала столкновения с хищно клацнувшей дверью, споткнулась о порожек и в прямом смысле слова вылетела следом за супругом, красочно представляя свою встречу с матушкой сырой землёй. Причём в прямом смысле слова сырой, дождь недавно прошёл, я слышала, как капли барабанили по окну. К счастью, упасть мне не дали, Ричард подхватил меня и притиснул к себе так, что я дышать могла через раз и неглубоко, чтобы рёбра не затрещали.