Могила моей сестры - Роберт Дугони

– Сколько проходит времени, прежде чем жир в теле разлагается и превращается в трупный воск?

– Это зависит от множества разных факторов: местонахождения тела, глубины захоронения, почвы и климатических условий. Но обычно это происходит через несколько лет, а не дней или месяцев.

– Значит, вы заключили, что останки пролежали в могиле несколько лет. Тогда почему вы были в замешательстве?

Роза подалась вперед.

– Обычно тело, похороненное в неглубокой могиле в лесу, недолго остается захороненным. До него добираются койоты и другие звери.

– Мы смогли разгадать эту тайну?

– Мне подсказали, что место захоронения до недавнего времени было скрыто под толщей воды, что делало ее недоступной для зверей.

– И вы заключили, что тело было захоронено незадолго до того, как местность была затоплена, что не дало зверям времени найти и раскопать могилу?

Кларк встал.

– Подсказка ответа, ваша честь.

Мейерс обдумал протест.

– Поскольку доктор Роза эксперт, она может высказать свое мнение и заключение.

– Я могу только сказать, что обычно звери быстро добираются до тела, захороненного в неглубокой могиле, – проговорила Роза.

О’Лири сделал несколько шагов.

– Я также заметил в вашем отчете совершенно отдельное замечание, что, по вашему мнению, останки были захоронены не сразу после смерти. Можете объяснить, почему вы так считаете?

– Это связано с положением тела в могиле.

Дэн вывел фотографию Сариных останков на экран. Грязь была удалена, чтобы открыть скелет, скорчившийся наподобие позы зародыша. Галерея беспокойно зашевелилась и издала тихий вздох. Трейси потупилась и прикрыла рот, ей стало нехорошо, она ощутила позывы тошноты. Пришлось закрыть глаза и сделать несколько быстрых вдохов-выдохов.

– Ясно, что человек пытался согнуть тело, чтобы уместить в яме.

– Сколько времени прошло после трупного окоченения до захоронения? – спросил Дэн.

– Не могу сказать со сколь-либо обоснованной уверенностью.

– Вы смогли установить причину смерти?

– Нет.

– Вы заметили какие-либо повреждения, переломы костей?

– Я заметила пролом в задней части черепа. – Она показала на диаграмме место пролома.

– Вы смогли определить, что было причиной пролома черепа?

– Насильственная травма от какого-то твердого предмета, но какого, – она пожала плечами, – сказать невозможно.

Роза объяснила, как ее люди тщательно описали все от фрагментов костей до заклепок от джинсов фирмы «Levis» и серебристо-черных кнопок рубашки фирмы «Scully». Она также сказала, что извлеченные из земли частицы черного пластика соответствуют материалу, из которого делают мешки для мусора, а также упомянула волокна от коврика.

– И могли бы вы сделать какие-то выводы из всего этого?

– Я могу заключить, что пластик был или положен под тело перед тем, как поместить тело в яму…

– Зачем бы кому-то понадобилось это делать?

Роза покачала головой.

– Понятия не имею.

– А вторая возможность?

– Тело было в пластиковом мешке.

Трейси старалась следить за дыханием. Она чувствовала жар. По телу струился пот.

– Вы нашли что-то еще?

– Украшения.

– Что именно?

– Пару сережек и бусы.

Толпа зашевелилась. Мейерс взял молоток, но воздержался от стука.

– Можете описать сережки?

– Нефритовые, в форме капли.

Дэн показал Розе украшения.

– Вы не покажете нам на вашей диаграмме, где находилась каждая сережка?

Роза взяла указку и показала два места.

– Около черепа. Бусы мы нашли около верхней части позвоночного столба.

– Вы сделали какие-нибудь заключения из места нахождения украшений?

– Я заключила, что когда умершую клали в могилу, украшения были на ней.

Вэнс Кларк оставил свои черепаховые очки на столе и целеустремленно направился к месту свидетеля. У него не было никаких записей, и он скрестил руки на груди.

– Давайте поговорим, доктор Роза, о том, чего вы не знаете. Вы не знаете, отчего жертва умерла.

– Не знаю.

– Вы не знаете, как она получила травму в задней части затылка.

– Не знаю.

– Убийца мог ударить ее головой о что-то твердое, когда душил ее.

Роза пожала плечами.

– Могло быть и так.

– Вы не могли определить, была ли жертва изнасилована.

– Не могла.

– У вас нет анализа ДНК, по которому можно было бы идентифицировать убийцу.

– Нет.

– Вы полагаете, что жертва была убита до захоронения, но не можете сказать, насколько раньше.

– С какой-либо уверенностью не могу.

– Значит, вы не знаете, не спрятал ли убийца тело сразу после убийства, чтобы потом вернуться через какое-то время и захоронить тело там, где его в конечном итоге нашли.

– Этого я не знаю, – согласилась Роза.

– Потенциально это могло быть причиной, почему трупное окоченение наступило раньше, чем тело было захоронено именно в этом месте, верно? Эдмунд Хауз мог убить ее, спрятать тело, потом вернуться, чтобы перепрятать его, и обнаружить, что оно окоченело, верно?

Дэн встал.

– Ваша честь, теперь обвинение явно просит доктора Розу строить догадки.

Мейерс как будто обдумывал сценарий.

– Я позволяю это.

– Доктор Роза, мне повторить вопрос? – спросил Кларк.

– Нет, – сказала Роза. – Такой сценарий возможен с одним уточнением. Трупное окоченение проходит примерно через тридцать шесть часов. Так что по предложенному вами сценарию мистеру Хаузу пришлось бы перепрятать тело довольно скоро.

– Но такая возможность существует, – сказал Кларк.

– Существует, – согласилась она.

– Итак, небольшое предположение с вашей стороны в дополнение к науке.

Роза улыбнулась.

– Я только отвечала на заданные вопросы.

– Понимаю. Но единственное, что вы можете определенно утверждать, – это что умершая была Сарой Кроссуайт.

– Да.

– Вы знаете, как жертва была одета во время похищения?

– Нет.

– Вы знаете, какие украшения были на жертве во время похищения?

– Опять же, я лишь могу выражать мнение, основанное на том, что я нашла в могиле.

– Я вижу, что вы сегодня надели серьги.

– Да.

– У вас бывает такое, что вы наденете серьги, а потом, возможно в сомнении, возьмете другую пару?

Роза пожала плечами.

– Не помню такого.

– А вы знали других женщин, с которыми такое случалось?

– Знала.

– Ведь это прерогатива женщин – передумывать, не так ли? – улыбнулся Кларк. – Видит бог, моя жена часто передумывает.

Вопрос вызвал несколько смешков. Это создало паузу в до сих пор жутких показаниях, и галерея ответила нервным смехом. Даже судья Мейерс улыбнулся.

– Я так и говорю моему мужу, – сказала Роза.

– У вас есть какие-нибудь догадки, почему у умершей могла быть не одна пара серег и не одно ожерелье, когда ее похитили?

– У меня нет.

Кларк впервые за два дня улыбнулся и вернулся на свое место.

Мейерс посмотрел на стенные часы.

– На сегодня закончим. Мистер О’Лири, кого вы намереваетесь вызвать завтра утром?

Дэн встал.

– Если позволите, ваша честь, Трейси Кроссуайт.

Глава 45

СМИ по большей части оставили Трейси в покое – возможно, помня предупреждение судьи Мейерса, что всем нужно добраться до места своего ночлега до наступления ночи. В машине у нее было холодно, как в морозилке. Трейси завела двигатель и вышла, чтобы очистить ветровое стекло, пока стеклообогреватель гнал теплый воздух изнутри. Дэн позвонил ей на мобильник.

– Я собираюсь забрать Рекса, – сказал он. – Погода по прогнозам ухудшится. Сегодня вечером никого на улице не будет. Приезжай ко мне.

Она сжала и разжала кулаки, согревая пальцы, и посмотрела на машины, выезжающие со стоянки на прилегающие улицы.

– Ты уверен? – спросила Трейси, но сама уже представляла, как проведет ночь с Дэном.

– Я не смогу уснуть, и Шерлок по тебе соскучился.

– Только Шерлок?

– Он скулит. Это неприятно.

Рекс встретил ее у двери, вовсю виляя хвостом.

– Ну, вижу, что стал здесь второй скрипкой, – сказал Дэн. – Но, по крайней мере, они знают толк в женщинах, у них хороший вкус.

Трейси поставила свой чемодан и опустилась на колени, чтобы погладить пса по голове под пластиковым конусом.

– Как твое здоровье, парень?

Когда она встала, Дэн спросил:

– У тебя все хорошо?

Она шагнула к нему и дала себя обнять, прижать к себе. Трейси чувствовала, что показания Келли Розы произвели больший эффект, чем она ожидала. Научившись за годы работы детективом отстраняться от жертвы, она расследовала жуткие случаи с приобретенной бесстрастностью. Она научилась быть бесчувственной, чтобы работать с очень живыми картинами того, как проявляется зло в людской бесчеловечности по отношению друг к другу. Много лет она расследовала исчезновение Сары с такой же усвоенной отстраненностью, не позволяя себе задумываться, какие неописуемые зверства убийца совершил над ней. В этой отстраненности появились бреши, когда она отправилась в горы и увидела Сарины останки в неглубокой могиле, и вся отстраненность рухнула, когда Трейси увидела скелет своей маленькой сестренки на экране в суде и ей пришлось бороться с суровой очевидностью тех ужасов, которые претерпела Сара, и тем непристойным фактом, что ее запихали в мусорный мешок и бросили в наспех выкопанную яму, как мусор. Теперь, вдали от чужих глаз и назойливых камер, сующихся в ее личную жизнь, Трейси заплакала, и ей стало легче в объятиях человека, который тоже знал и любил Сару.