Во тьму - Клаудия Грэй

Рит закашлялся. Дым начинал проникать в горло. Когда он подобрал маленького вуки, тот метался от страха и по ходу дела вышиб его дыхательный аппарат. По крайней мере, бежать было недалеко.

«Пожалуйста, пусть коридор будет чист. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Он резко затормозил. Коридор, который вел к шлюзу «Посудины», был объят пламенем.

Юноша быстро взвесил варианты. Вряд ли удастся вовремя добраться до какой-нибудь спасательной капсулы. Можно поискать другой, обходной путь в сторону шлюза, но даже если таковой существует, никак нельзя ручаться, что он успеет найти его вовремя.

Оставался единственный шанс. Рит никогда еще такого не делал – и даже не пытался, – но на него вдруг нахлынуло чувство уверенности, давая понять, что такая мощь ему подвластна.

Держа малыша на бедре, Рит высвободил одну руку, протянул ладонь вперед и закрыл глаза. Призвав всю энергию Силы, он сосредоточился на языках пламени, на самом движении молекул в волнах жара, пока его сознание не переплелось с ними.

Затем он изо всех сил толкнул воздух от себя.

С оглушительным ревом пламя хлынуло наружу сквозь дыры в потолке, и на краткий миг коридор очистился от огня и дыма. Этого времени Риту хватило, чтобы броситься вперед с вуки на руках и запрыгнуть через шлюз в «Посудину».

Едва только ноги его коснулись палубы, а пламя устремилось обратно, спиральный шлюз закрылся.

– Не слишком-то ты торопился, – протянул Лиокс по интеркому. – Держись там.

Бежать к противоперегрузочному креслу было некогда. Рит просто сгреб вуки в охапку и рухнул на пол.

«Посудина» резко отвернула влево, и юноша покатился к ближайшей стене. Маленький вуки протестующе взвыл, но хватку не ослабил. «Посудина» улетала, набирая скорость. Всего несколько секунд спустя их накрыла взрывная волна, и весь корабль содрогнулся, но они были в безопасности.

В дверях появилась Орла:

– И кто же это у нас здесь?

Несмотря на резкие черты лица и устрашающе-белоснежный наряд, малыш, должно быть, углядел в ее облике что-то материнское, потому что он немедленно пополз к ней и обвил руками ее ногу. Орла наклонилась и почесала его по голове. Рит встал.

– Слишком маленький, чтобы говорить, – сказал он. – Будем надеяться, что судовой манифест «Мастерового» где-то найдется.

– Я пока позабочусь о нем, – пообещала Орла. Уже пройдя половину пути до мостика, Рит услышал, как она сказала вуки: – А это еще что у тебя во рту?

Добравшись до мостика, юноша смог увидеть всю картину катастрофы. Там, где только что был «Мастеровой», чернел один обугленный остов. Впрочем, эту руину окружало кольцо спасательных капсул, на каждой из которых мигал маячок.

– Мы не должны их подобрать? – спросил Рит.

Лиокс покачал головой:

– Один республиканский транспорт уже просигнализировал, что движется сюда и переправит их на Корусант. Он куда лучше приспособлен, чтобы везти такую толпу. Да они все здесь и не поместятся, разве что мы согласимся побыть в куда большей тесноте, чем комфортно лично для меня. Но скорее даже тогда не поместимся.

Аффи поглядела на Рита и рассмеялась:

– Тебе в душ надо. Или скребком поскрести. Как-то так.

– А то я весь в саже, – сказал Рит, увидев, что его одеяние стало полностью черным, за исключением пятна на груди в форме младенца-вуки. – Поскорей бы добраться до Корусанта. А конкретно до храмовых бань.

Из комма раздался голос мастера Комака:

– Тут двое родителей… они оказались разлучены со своим маленьким ребенком…

– А они, часом, не вуки? – спросил Рит.

– Да. У их ребенка пятнистая серая шерсть.

– Так передайте им, что их ребенок жив-здоров и находится на «Посудине». – Рит позволил себе довольную ухмылку.

– Хвала Силе, – сказал мастер Комак. – Хватит с нас смертей.

Улыбка Рита погасла при мысли о Дезе, который навсегда исчез во вспышке света.

* * *

По прибытии на Корусант Комак имел полное право сначала сходить в баню и надеть церемониальный наряд – или, по крайней мере, отмыть лицо от сажи. Однако он сразу же попросил Совет принять его. И, к некоторому своему удивлению, получил добро.

Войдя в зал, Комак увидел, что его ждут трое мастеров – именно столько членов Совета смогли собраться за столь короткое время. Он опустился на колени – среди джедаев этот жест почтения считался старомодным, но ему самому он казался уместным.

– Мастер Вайтес, – сказал мастер Адампо, яркоранин с великолепными усами. – Мы рады, что ты благополучно вернулся домой вопреки многочисленным опасностям, связанным с катастрофой в гиперпространстве. Судя по предварительным отчетам, ты и твой корабль также сыграли решающую роль в спасении пассажиров «Мастерового». – В его голосе чувствовался невысказанный вопрос: «Так почему же ты здесь?»

– Во время нашего вынужденного пребывания на амаксинской станции мы пережили утрату, – сказал Комак. – С прискорбием вынужден сообщить Совету, что рыцарь-джедай Дез Райден погиб.

На их лицах отразилось изумление, затем боль. Мастер Адампо спросил:

– Это связано с аварией в гиперпространстве?

Комак вкратце поведал – насколько мог сжато – о множестве странных факторов, которые вылились в роковое происшествие с Дезом: о древней станции, об идолах, внутри которых была заточена темная сторона, о лабиринте ходов в нижней части станции, где таились спиральные кольца, обнаруженные слишком поздно. Отчет вышел очень сухим, официальным и корректным. Даже дроид, наверное, говорил бы более эмоционально. Конечно, так и было положено.

И все же голос в его голове – голос, на который Комак старался не обращать внимания, хотя тот звучал все чаще, – спросил: «Почему должно считаться добродетелью умение скрывать свои чувства? Притворяться, будто их не существует?»

Когда он закончил, мастер Росейсон – женщина уже в летах – кивнула:

– Мы также ждем и более подробного отчета об идолах. Вы все великолепно исполнили свой долг в трудной ситуации. Гибель Райдена – это удар для всего Ордена.

После таких фраз обычно желали всего доброго.

«И больше никаких эмоций у вас не возникло? – хотелось сказать Комаку. – Погибает молодой человек, а для вас это не более чем строчка в рапорте?»

Он обуздал свой гнев. Попытался вспомнить, что именно говорила Орла на «Посудине» о сдержанности. Но память Комака, обычно превосходная, тех слов больше не находила.

* * *

Корусантские журналы полетов были невероятно подробными и, к удивлению Аффи, целиком открытыми для просмотра. Это дало ей возможность нырнуть в бездну информации, которая обычно была для нее недоступна. Даже на базовом корабле «Гильдии Байн» не было столько данных.

Если бы только она могла прямо позвонить Сковер! Но Сковер часто