Повелительница снов - Евгений Гуляковский

Скрипнув зубами, Жрен сдержался, в который уж раз. Он предполагал, что укротить эту своенравную гордячку будет непросто, но даже не представлял, что его ждет на самом деле.

— Очень скоро ордосы полностью подчинят себе Захран. Те, кто это понимает — я имею в виду людей дальновидных, — позаботились о том, чтобы обеспечить себе достойное место в новом мире. Неужели ты думала, что я всю жизнь проведу на побегушках у твоего отца? Теперь я твой господин, не забывай об этом.

— Надолго ли? Бертранцы уже близко. И капитан Сергей не простит тебе моего похищения.

— Нашла себе нового друга? Тебе понадобился иновременец? Своих уже недостаточно? Я убью его и заставлю тебя своими собственными руками опустить его голову в питательный раствор башни. Слышала о наших подвалах?

— Я все знаю о ваших подвалах.

— Да неужели? — Он саркастически усмехнулся. — Может быть, ваша светлость соизволит меня туда проводить?

— Обойдешься. И не старайся меня запугать. Все равно ничего не выйдет.

С детства она им помыкала, и Жрен до сих пор не мог избавиться от отвратительной привычки исполнять все ее капризы. Слишком большую власть имела над ним эта женщина. Сейчас он с горечью сознавал, что не знает, как переломить создавшуюся патовую ситуацию. Он следил за выражением ее лица, за мгновенно изменявшимся настроением. И когда Ружана нахмурилась, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем властным жестом указала ему на дверь, он не смог сделать ничего лучшего, как попятиться и торопливо выйти, вместо того чтобы наконец все поставить на свои места. Хотя ярость, клокотавшая в нем, могла бы расплавить камень.

Опасная игра, которую вела юная княжна, должна была в конце концов заставить Жрена отбросить прочь сдерживающие его препоны. Но пока этого не произошло, она оставалась хозяйкой положения.

Ружана не зря отослала Жрена. Она почувствовала легкое прикосновение чужого разума. Кто-то пытался установить с ней ментальный канал связи, прорываясь сквозь могучую внешнюю защиту башни.

Оставшись одна, она сделала все от нее зависящее, чтобы помочь прорваться своим друзьям. Княжна расслабилась, легла на постель и стала слушать недоступные обычному человеческому уху звуки. Вначале ей показалось, будто мышь скребется под полом, издавая тоненький противный визг. Конечно, это была не мышь, но, с другой стороны, она знала, что в монастыре нет адептов, обладающих достаточной силой, чтобы пробить защиту башни. Она уяснила, насколько крепка эта защита, еще тогда, когда выручала Сергея из ордосского плена. Если это все же пытаются пробиться к ней ее друзья, она ничем не могла им помочь. Ее силы еще не восстановились, а Жрен догадался о том, что она повелевает сновидением, хотя, конечно, не имел никакого представления о ее подлинных возможностях. Иначе он никогда не позволил бы ей находиться внутри башни. Тем не менее скорее из-за своей обычной предосторожности он сделал все, чтобы помешать ей заснуть и использовать в качестве оружия свой сон.

В ее комнате круглые сутки горел ослепительно яркий свет и играла громкая музыка. Каждые пять минут дверь с грохотом распахивалась, и, приставленная к ней служанка появлялась с вопросом, не надо ли чего госпоже? Избавиться от этой настырной девы ей не удалось даже на короткое время.

Сейчас, не предпринимая напрасных попыток погрузиться в настоящий сон, Ружана лишь старалась приблизить к себе непонятный звук, усилить его, но ничего не получалось, разве что тональность непонятного визга изменилась. Теперь он стал похож на звук сверла, вгрызающегося в металл.

Кроме внешних факторов, сосредоточиться мешал ее собственный страх. Угрозы Жрена вовсе не были пустыми словами, и, если бертранцы проиграют схватку, он возьмется за нее всерьез. Она не знала, является ли незнакомый звук в ее сознании отголоском невидимой схватки или это фокусы ее собственного сознания. В любом случае сейчас ей не удавалось оказать друзьям даже малую поддержку, а кроме нее никто из бертранцев не мог бы пробиться сквозь защиту башни. Так что шансов на успех не было, и не стоит себя обманывать. Нужно готовиться к худшему.

Жрен, покинув апартаменты княжны в состоянии тихого бешенства, уже не мог объективно оценивать ситуацию, и это стало частью той самой помощи, о которой княжна даже не подозревала.

Как только ордосский адепт увидел из обзорной рубки башни своего главного врага и виновника всех своих неудач, связанных с Ружаной, он совершенно потерял голову и отдал приказ о немедленной атаке, которую пожелал возглавить лично.

Противник показался ему слишком слабым — всего четверо против всех ордосских воинов. Он не стал задумываться над тем, почему его враги решились атаковать башню такими малыми силами, и попался в подготовленную ему ловушку.

Тем не менее, не желая рисковать, он бросил в атаку все, что было у него под рукой.

Полностью снаряженных боеприпасами и до отвала накормленных набралось шестнадцать биотанков. Одного этого соединения было достаточно для того, чтобы разметать и уничтожить любое войско, существовавшее в Захране.

Но вслед за танками по пандусу башни, перекинутому через проволочную ограду, непрерывным потоком полились конница и отряды моранских лучников, заранее нанятых для подобного случая, а также пехота, отобранная лично Жреном для своей охраны — здесь были только лучшие из лучших.

Немедленно рассредоточившись и укрываясь за выстроившимися полумесяцем танками, они двинулись вперед. На этот раз Жрен был предельно осторожен, и обычного приказа о захвате пленных живьем для дальнейшего использования в качестве пищи в кровавом подвале башни не поступило. Поэтому огонь на поражение энергетические орудия танков начали сразу же, как только дальномер головного танка, управляемого лично Жреном, отметил дистанцию прицельного выстрела.

За две минуты до начала огневого боя Сергея, к тому времени уже погруженного в глубокий транс, вывели из шатра. Он шел, едва переставляя ноги, поддерживаемый с двух сторон монахами. Чуть впереди этой троицы шел Персиваль, направлявший поток ментальной энергии.

Ее невозможно было увидеть, а почувствовать мог далеко не каждый. И только в глубине полусна-полуяви, в котором находился Сергей, перед его закрытыми глазами встала картина невидимой битвы.

Яркий луч света, возникший в пустом и сером пространстве, уперся в такую же серую и безликую, как само пространство, стену. Встретившись с преградой, луч начал вращаться, и тогда возник звук, сопровождавший вращение этого гигантского сверла, который и услышала Ружана.

Луч медленно погружался в преграду и через какое-то время, совершенно не соответствовавшее времени реальных событий, вышел с противоположной стороны.

Сразу же после этого картина в сознании Сергея изменилась.

Теперь он видел себя внутри какого-то механизма или, возможно, чрева. Он не мог определить, чем именно была среда, в которой он оказался, но она давила на него со всех сторон. Внешне стенки гигантского мешка, пронизанного переплетением артерий или, может быть, трубопроводов, напоминали желудок некоего монстра.

Сокращавшиеся трубы разного цвета и разной толщины извивались как змеи. По всей их длине проходили пульсирующие движения, словно трубы проталкивали вдоль себя какую-то пищу.

Подсознательно Сергей знал, что должен выделить среди этих труб самую главную. Именно для выполнения этой задачи он здесь и очутился.

Но трубы казались совершенно одинаковыми, и Сергей не знал, на какой из них следует остановиться. Но он понимал, что, если сейчас ошибется, произойдет взрыв энерговода, который разрушит башню и убьет всех, кто в ней находится. Он не мог допустить гибели Ружаны и потому покрывался холодным потом внутри этого чудовищного сна, будучи не в состоянии сделать решающий выбор…

В конце концов дальнейшее промедление стало невозможным — его начало выбрасывать из сна. Все усилия его друзей пропадут впустую. Если это случится, времени на вторую попытку у них уже не останется, все они погибнут под ударами ордосского воинства.

Чтобы избежать этого, Сергей наугад выбрал из переплетения труб наиболее мерзкую, выглядевшую как гнилая кишка.

Едва выбор был сделан, появились красные клещи или, вернее, громадные ножницы, которыми чьи-то невидимые руки перекусили кишку.

Сразу же из нее на тело Сергея хлынул кипяток. Он закричал от боли, извиваясь и стараясь вырваться из державших его рук, но уже следующая задача, аналогичная предыдущей, встала перед ним, и собственные мучения отошли на второй план. Он опять должен был сделать выбор, от которого зависела судьба всех его друзей и его собственная жизнь.

Когда действо с трубами повторилось раз десять, Сергей очутился внутри клубка перерезанных труб, из которых хлестал кипяток. Ему еще нужно было вытянуть концы труб наружу и в особом порядке соединить их друг с другом. Когда он, почти теряя сознание от боли, закончил и эту работу, боль отступила.